Дмитрий Винник,
профессор Финансового университета, доктор философских наук
Телеграм-канал
Колонка на Взгляд.ру
Блог на Завтра.ру
О чём топают коты профессора Тимофеевой?
Оксана и Буча
Периодически мне и моим коллегам достаётся от либеральной академической общественности, — глумятся и пытаются всячески принизить. Один из самых распространённых приёмов такой: «Это не учёный. Да как ему с такими (пещерными, убогими, милитаристскими, совдеповскими, гомофобными, кремлёвско-продажными и т.п.) убеждениями вообще могли дать диплом доктора (кандидата) наук?!» Считается, что это должно быть особенно обидно. Кстати, на многих действует, несмотря на то что никаких доказательств «ненаучности» хулители никогда не приводят. Не скажу, что риторика врага меня задевает, но в долгу оставаться тоже не хорошо.
Сегодня я решил рассказать вам о творчестве доктора философских наук Оксаны Тимофеевой. Ещё недавно она была профессором центра практической философии «Стасис» Европейского университета в Санкт-Петербурге. Профессор Тимофеева известна своим участием в нашумевшем русофобском сборнике под редакцией Николая Плотникова «Перед лицом Катастрофы», который вышел в немецком издательстве LIT Verlag весной 2023 года. Депутат Андрей Луговой написал обращение в Генпрокуратуру попросив проверить сборник на предмет дискредитации армии (https://www.kommersant.ru/doc/6135310 ). Она там, бесспорно есть и, именно Оксана Тимофеева приложила к этому руку наиболее недвусмысленным образом:
«1 апреля 2022 года в мировых новостях появились жуткие кадры из Бучи – не большого города в Киевской области, который в течение месяца был оккупирован российской армией. Тела мирных жителей, в том числе женщин и детей, находили обгорелыми, со связанными руками, со следами пыток, надругательств и изнасилований. Повсюду были трупы: на улицах, в подвалах домов, а также в братских могилах, наскоро вырытых военными, чтобы скрыть следы произошедшей здесь страшной бойни. Так мы узнали, что в XXI веке не только все еще возможны геноцид, пытки и массовые убийства, но и тех, кто совершает эти преступления, могут чествовать как героев».
Так начинается её статья в сборнике «Влечение к смерти: от империи к фашизму». Далее следует психоаналитическое наукообразное умничанье и апелляции к авторитету Гегеля с попыткой обосновать и «объяснить», как благодаря чудовищной государственной машине насилия и пропаганды русские солдаты якобы превратились в свирепых людоедов. Ничего интересного, – подобной ахинеи с времён Перестройки видал я видал много, – все подобные тексты жуют стандартную «антитоталитарную» и пацифистскую либеральную мякину. Гораздо интереснее, что привело доктора философских наук к искренней вере в западную версию событий в Буче, да ещё столь творчески преувеличенном виде? Я убеждён, что она в это действительно верит, более того, – очень хочет верить. Думаю, то знакомство с её прочими текстами это продемонстрирует.
Ученица Подороги и некрофильская философия Батая
Тимофеева, в своём роде, выдающийся профессор, ученица недавно умершего гуру российского постмодернизма Валерия Подороги, сотрудника Института Философии РАН. В чём выдающийся, – вы скоро поймёте сами. Стоит сказать, что Россию Тимофеева покинула и сейчас странствует по Европе, ищет себе пристанище. На данный момент, судя по её постам, она рассматривает вариант осесть в Австралии.
Во враждебной Википедии про неё написано так: «Российский философ и культуролог, автор работ по философии животных и эротической философии Жоржа Батая». Что такое философия животных? Я не знаю. Это тоже самое что философия насекомых или нет? А философия минералов существует? Быть может пора разработать? Такое впечатление, что современные постмодернистские философы все как один обзавелись дешевыми ментальными шуруповёртами и теперь резвятся, прикручивая «философию», «онтологию» и «эпистемологию» вообще к чему угодно, вплоть до повседневных слов, получая всякие «онтологии мусора» и даже опускаясь до современного медиажаргона, получая «эпистемологии постправды».
Что такое «эротическая философия Батая»? Да, есть такая, только эротической её можно назвать с величайшим трудом, поскольку эта философия предельно извращённая, а именно – некрофильская. Этот психически больной француз Батай даже написал некрофильский роман «Синий полдень». ( https://en.wikipedia.org/wiki/Blue_of_Noon ) Как я понял, это какая-то несусветная гадость типа «Голубого сала» Владимира Сорокина, точнее – наоборот, ибо Батай написал свой гораздо раньше. Кстати, не читал, но осуждаю. И это тот самый случай, когда можно и даже нужно осуждать, не читая.
В своём «Введении в эротическую философию Жоржа Батая» она приводит «определение» Батая его «низкой материи», что это материя «внешняя и чуждая идеальным человеческим устремлениям» и сама определяет «низкий материализм» как «признание инородного активного начала, связанного со злом, смертью и разрушением, с телесным низом, пороком и грехом». Это несусветная чернуха, залакированная псевдо-философским жаргоном определённо нравится. Ода звериному, низменному и паталогическому в человеке. В аннотации она называет Батая мыслителем, критиком, писателем и…порнографом! Обратим внимание, что книга получила литературную премию Андрея Белого в 2009 году.
«Это не то»?
Впрочем, мало ли что написали в Википедии? Лучше обратимся к трудам самой Оксаны Тимофеевой. Она автор книги с нарочито либеральным названием «Это не то». Мы в общем-то согласны, – это совсем не то, что нам надо. Судите сами по аннотации ( https://www.labirint.ru/books/850963/ ): «Это наблюдения и размышления о том, что происходит с современным обществом. Философ пишет о любви и сексе, работе и депрессии, власти и знании, регистрируя собственное «здесь и сейчас» в реальных исторических координатах и задаваясь не самыми привычными вопросами: как связаны война и порнография? Что сказал бы Гегель по поводу закона об иностранных агентах? Может ли вирус убить Бога? О чем топают коты?»
В самом деле, — как связана война и порнография? Очень актуальный философский вопрос! А как связана торговля на бирже и наркомания? Или как связана контрабанда и охота на лис? Всё со всем, так или иначе связано, это философам известно давно. Только одни связи носят реальный характер, а другие только спекулятивно-лингвистический. Спекулятивно можно обосновать любую связь, даже саму противоестественную. А если при этом читать Жоржа Батая, то, – тем более. Но, как война и порнография связаны в уме Оксаны Тимофеевой, мы, кстати, знаем точно. Это её способ дискредитировать нашу священную войну, поставить её в один ряд с похабными лубками и даже объяснить её природу с помощью похабных лубков. Про возможные мысли Гегеля, топанье котов и биологический Рагнарёк я рассуждать отказываюсь. Простите, но мне не по чину и даже не по специальности.
Книга начинается с диковатых рассуждений на тему необъявленной войны на Донбассе, которые даже нельзя назвать типично женскими. Типично здоровыми я бы их тоже называть не стал. Она описывает, как в 2014 году увидела в поезде группу солдат и прогнала мысль, что они едут на Донбасс, но: «…мне показалось, будто в вагоне остался едва уловимый запах земли. Настоящие солдаты с настоящими жетонами, которые им выдают бесплатно».
Запах земли у неё от солдат, видите ли, остался, – это так Оксана освоила ценные указания как «правильно» писать про русскую армию. Например, писать, как про уже мертвую. Если она думает, то её подлые и якобы умные «закладки» никто не видит, то сильно ошибается. Со странным акцентом на бесплатности жетонов тоже всё понятно, – это должно символизировать особый цинизм нашей власти, якобы выдающей в форме жетонов бесплатные билеты на тот свет.
Читаем дальше: «За легкое чувство тревоги и любопытства, вызванное появлением военных людей среди мирных пассажиров, как будто неловко. В каком-то смысле наша повседневная реальность представляет собой отрицание, испуганное “нет” того, что происходит на самом деле».
«Военные среди гражданских! Какая нелепица, какая неслыханная дичь!» Она с какой планеты упала, эта профессор Тимофеева?! Но, уверяю вас, это всё чистой воды пацифистское позёрство, неуклюжая попытка выдать себя за испуганную «культурную и образованную» барышню, т.е. за первосортную рукопожатную сволочь. Все это написано сознательно, но выбор литературного приёма о личности автора, тем не менее, говорит многое. А вот в умничанье про повседневную реальность как не то, то «на самом деле» некое сознание определённо проскальзывает! Вообще говоря, это неплохо отражает сознание современного русского либерала, – на самом деле твоя Родина сражается за своё существование, а ты, падла такая, упорно это отрицаешь, прикрываясь фальшью «общечеловеческих ценностей». За военных в поезде ей неловко, видите ли, а за содомитов на детских утренниках тебе, наверное, ловко, да? Почему-то не сомневаюсь, что ловко чертовски и даже более того. Нет бы, сказать Оксане, что близость наших солдат и офицеров привела её в неописуемый восторг, но она так не может, – вашингтонский обком, как строгая классная дама, не велит!
Но сознание ускользает очень быстро. Далее профессор Тимофеева видит нечто общее между появлением солдат и появлением проституток: «Почти так же неловко становится, когда видишь, например, секс-работниц, летящих из России и Украины в богатые страны. Вроде бы они такие же…но что-то в их облике… – выдает их причастность к другому, непонятному, опасному миру секса и насилия. Солдат тоже принадлежат другому, сакральному миру. Его тело живет насилием». Дискредитация армии в 2022 году в чистом по форме и в самом грязном по содержанию виде. Издано в Санкт-Петербурге издательством Ивана Лимбаха.
Левацкий пацифизм: «война – это правая тема»
Книжка не лишена и героического пафоса ради классово близких иностранных агентов: «пусть наше поколение ляжет брусчаткой моста, по которому дети сегодняшних иноагентов смогут перейти к более потребному будущему». Это прекрасно, – целое поколение закатать в асфальт ради детей трёхсот агентов! Впрочем, под иностранными агентами она явно понимает всех «рукопожатых». И это правильно. И даже переход детишек по их костям к потребному будущему тоже звучит неплохо, только важно чтобы это было наше будущее.
Философы любят обобщать, а некоторые философы, не уважающие логику, любят обобщать на всех собственный опыт: «А вообще антивоенная традиция – это то, с чем мы все выросли. Я помню советское детство. Война – это самое страшное, внушали нам; это не должно повториться. Многим людям моего поколения в детстве снились кошмары про войну. Про фашистов или про ядерную войну. Война – это правая тема; всевозможные идеологии национального единства рано или поздно заканчиваются войной. Интернационалистская, антивоенная повестка традиционно является частью левой политики. При этом под левыми надо понимать не авторитарную традицию, а как раз демократическую (равенство, открытость границ, космополитизм)».
Не знаю, на какой такой «антивоенной традиции» выросла Тимофеева, я и мои друзья выросли на другом. Впрочем, жертвой какой скрытой пропаганды, каких идеологических закладок стала Тимофеева, мы понимаем. Газета «Завтра» не раз писала о том, какую роковую роль лозунг «лишь бы не было войны» сыграл в судьбе СССР. Про то, что война — это признак правых политических режимов, это, пожалуй, – новое слово в социальной философии и политологии. На самом деле, это так выгодно представлять хозяевами зомби внутри Оксаны Тимофеевой применительно к России в настоящий момент. Интересно, она это понимает? А вот что следует понимать под левой политической повесткой, вполне узнаваемо, – троцкизм.
Плану установления мира от профессора Тимофеевой прост: «Просто одна идеология сменилась другой. Пришли к власти люди войны, которые делали на нее ставку с самого начала, с чеченской кампании. Но надо помнить, что любая идеология сдает назад в два счета, когда для этого складываются подходящие условия. Надо, чтобы вместо людей войны пришли люди мира».
Вот она – наивная вера в силу идеологии и идеологов, игнорирующая объективную диалектику общественного развития. Оксана Тимофеева думает, то мы, люди этой войны, делали ставку с начала чеченской кампании? Она глубоко заблуждается. Мы никогда не забывали, что изначальный смысл аббревиатуры ГП в стратегических документах, это вовсе не «генеральный партнёр», а «главный противник». Мы были крайне недовольны тем, что ушли с фронта холодной войны без боя, а теперь вновь вынуждены сражаться в нашем глубоком тылу, на Донбассе, под Белгородом и Курском. Нас воспитывали как поколение героев, и наше поколение либо сгинуло в междоусобицах и выживании, переродилось в ужасных и проклятых 90-х.
То, что должны прийти люди мира, с Тимофеевой можно согласится, но при одном условии, – они должны прийти после нашей Победы. Мы, люди этой войны, войны с Западом за независимость нашей Родины и станем людьми мира, когда добьёмся своих целей. А Тимофеева, напротив, желает, чтобы к власти пришли органические пораженцы, которых она считает людьми мира, но не понимает, если это случится, то кровавым баням и страданиям на нашей земле долго не будет конца.
Нефть, «темные онтологии» и Помутнение
Постмодернисты в последнее время полюбили тему нефти и каких-то «тёмных онтологий». Вслед за американским философом-геем иранского происхождения Резой Нагерестани они видят в ней тёмную мистическую сущность, чуть ли не саму тёмную материю. Но Оксана не столь оккультна, скорее более психоаналитична, поэтому она видит «материальное бессознательное капитализма»:
«Примечательно, что запасы нефти обнаружены прямо под священным озером ханты. Почти как в моих детских фантазиях о не совсем умерших динозаврах, разлагающихся под нетвердой болотистой почвой, нефть – материальное бессознательное современного капитализма — находится в глубине, буквально под водной поверхностью архаического сакрального. Священная земля – вернее, вода – прячет под собой бессознательное земли и при посредничестве шамана препятствует его экстракции и абстракции, то есть добыче и капитализации». https://www.nlobooks.ru/magazines/neprikosnovennyy_zapas/126_nz_4_2019/article/21777/
Это из её бредовой статьи «Добывающая онтология и абстрактная промышленность: три машины войны».
Впрочем, обращение к теме добычи нефти, возможно, имеет и некий автобиографический смысл: «Начало девяностых в Сургуте было страшным. Насилие, смерть, наркотики, алкоголь — все эти вещи стали для меня обыденным, каждодневным опытом. Мои 13, 14, 15 лет смешались в один тревожный комок, из которого надо было как-то выплести себя. Мне это в конце концов, наверное, удалось, но не до конца. Какое-то жуткое существо без лица и имени родилось в это время и стало жрать меня изнутри. Примерно такие у меня были приступы тревоги: как будто его желтые зубы-щупальца сжимались прямо в груди — мое же собственное безумие и жестокость». https://znamlit.ru/publication.php?id=7999 Это из её книги «Родина». Это многое объясняет, на самом деле, – жуткое существо родилось в будущем докторе философских наук на жестоких улицах Сургута, там её посетило безумие и жестокость. От показной жестокости Оксана Тимофеева избавилась согласно требованиям либеральной пацифистской повестки, а вот насчёт безумия я не уверен.
Мораль в философии и искусстве как ненужное «слишком человеческое».
Целое интервью с профессором Тимофеевой озаглавлено её тезисом: «Не «человеческое», а именно «животное» в человеке движет искусством». Есть и такое искусство, мы не спорим, но именно с таким искусством мы и боремся. Довольно нам животного в искусстве. Более чем достаточно. https://artukraine.com.ua/a/oksana-timofeeva-ne-chelovecheskoe-a-imenno-zhivotnoe-v-cheloveke-dvizhet-iskusstvom/
Профессор Тимофеева ставит вопрос ребром: «Что нас ждет за поворотом к нечеловеческому? Что такое нечеловеческий Другой?», явно подразумевая, что вопрос с этим поворотом уже давно решён. В качестве ответа она выдаёт редкостный поток сознания: «Ответ, как кажется, лежит на поверхности: нечеловеческий Другой — это все, что угодно, только не человек. Это может быть слон, кристалл, пчела, робот, киборг, камень, искусственный интеллект, черные и белые дыры, облака, произведение искусства, зомби: если населяющее планету Земля человечество так или иначе поддается пересчету, то множество предметов, отличных от человека, бесконечно. В настоящее время, не в последнюю очередь в связи с катастрофическими перспективами глобального экологического кризиса, исследователи из самых разных областей обращаются к проблеме нечеловеческого, рассматривая его как автономные объекты (объектно-ориентированная онтология), альтернативные субъекты, нередуцируемые сингулярности, материальные агенты (агентный реализм), актанты (акторно-сетевая теория), тела, медиа или формы жизни».
Даже и не знаю, как это комментировать. Наверное, до того, как в будущем профессоре философии Тимофеевой родилось безликое существо она преодолела в себе «человеческое, слишком человеческое», как выражался Фридрих Ницше, и встала на дерзкий, но величественный путь восхождения к сверхчеловеческому, подобно профессору Юлии Синеокой, кстати. ( https://zavtra.ru/blogs/if_ran_i_mi-6) Но о ней разговор особый.
Впрочем, она идёт ещё дальше в своём недавнем интервью нежелательному в России «Радио Свобода»: «На мой взгляд, в искусстве не место морали. Именно в искусстве – включая кинематограф – можно найти безопасную для общества реализацию неотъемлемого права каждого человека на зло». Комментировать, только портить, — говорят в таких случаях, но надо. Профессор Тимофеева действительно выдающийся философ, поскольку довела идею прав человека до своего предела – она включила в них право на зло!
Это открытый переход на сторону зла. Ещё сомневаетесь? Вот её точка зрения на сущность философии, которая не просто не обязана, но и не должна учить добродетели: «Философия тоже не должна учить хорошему. Ее задача, скорее, исследовать и подвергать критике основания самой морали». Кстати, в название интервью вынесена многоговорящая цитата: «В каждом из нас живёт свой собственный зомби». Это фраза – квинтэссенция её объяснений о том, что интеллигенция и впрямь страшно далека от народа (она вспоминает, как её компания столичных аспирантов даже не смогла разжечь мангал, сделав ставку на кучу книжек для растопки), поэтому неверно высокомерно считать, что народ – сплошной зомби, а противники войны видят истину. Считать, что народ мудр и понимает суть вещей, тоже не верно. Надо искать пропутинского зомби в себе! И преодолевать его, естественно. Такую весть несёт всем отчаявшимся нетвойнистам, навальнистам и прочим западнистам философ животных Тимофеева.
Теория родины от профессора Тимофеевой
Книга «Родина» заслуживает самого пристального внимания. https://syg.ma/rodina.pdf Это настоящая теория родины Оксаны Тимофеевой. Читаем:
«В пантеоне советской идеологии, как отмечает Ирина Сандомирская, Родина-мать выступала одним из главных божеств, которое требовало принесения человеческих жертв. Родина — это не государство и не фюрер. Власть неправомерно присваивает себе ее имя, отождествляет себя с родиной, превращая землю в землевладение, а народ — в население. Машина угнетения и насилия задействует лживую высокопарную риторику, оболванивая и превращая людей в ура-патриотов и нацистов».
Либеральный анархизм в чистом виде. Почему именно либеральный? Да потому что налоги платить не охота: «О том, что такое родина и патриотизм, рассуждают Циффель и Калле, персонажи его пьесы «Разговоры беженцев». Они пьют кофе и обмениваются крайне скептическими репликами. Один признается: «Мне всегда казалось удивительным, что люди должны питать особенную любовь к той стране, где они платят налоги».
Эту пьесу профессор считает «очень хитроумной», описывая продолжение диалога уже в космополитическом ключе: «Другой связывает это долженствование с отсутствием выбора: «Как если бы человеку пришлось любить ту, на которой он женится, а не жениться на той, которую он любит. Я предпочел бы сначала выбрать. Скажем, показали бы мне кусочек Франции, клочок доброй старой Англии, парочку швейцарских гор или какой-нибудь норвежский фьорд, а затем я ткну пальцем и скажу: вот это я беру себе в отечество. Тогда бы я им и дорожил. А теперь дело обстоит так, как если бы человек больше всего на свете ценил то окно, из которого однажды вывалился». Это, конечно, очень хитроумная пьеса».
Впечатлившись хитроумием космополитической аргументации, Оксана Тимофеева ссылается на неудачного философа-патриота Мартина Хайдеггера и приходит к выводу, что «родину все-таки выбирают»: «Что можно выбрать себе и народ, и землю, и кровь. Вопрос о том, как можно любить родину, не становясь при этом фашистом или националистом, напрямую связан с вопросом о том, как правильно выбрать себе народ, землю и кровь. Отталкиваясь от негативного примера Хайдеггера, Делёз и Гваттари предлагают свою версию ретерриториализации: надо быть не с народом с большой буквы, не с народом-победителем, от имени которого говорит государство с фюрером во главе, а с малым, с угнетенными и исключенными: «Ибо раса, которую призывают к себе искусство или философия, — это не та раса, что претендует на чистоту, но раса угнетенная, нечистая, низшая, анархическая, кочевническая, неизбывно находящаяся в меньшинстве Речь идет совсем не обязательно о человеческой расе…».
Как мы видим, профессор Тимофеева, пережившая в себе рождение жуткого существа без лица и имени, явно на стороне сумасбродных французских философов и хочет принадлежать к расе нечистой и низшей. Ну что-ж – сам бог велел практиковать шиваизм левой руки, например, – прибиться к касте трупоедов агхори ( https://indiastyle.ru/blog/travels/aghori). Хотя, поскольку Оксана Тимофеева в силу своего трансгуманизма и пост-человеческой устремлённости скорее на стороне животных и Чужих, она бы предпочла прибиться к инопланетянам или мутантам.
Политико-идеологические взгляды Оксаны Тимофеевой под стать её космополитической философии: «Поперек всех государственных границ, прикрепляющих нас к определенной территории по форме протокола, любовь к родине должна быть свободной любовью — такой, чтобы, всякий раз возвращаясь на новое, небывалое место, каждый из нас мог бы сказать: «Я отсюда».
Хиппизм в философии и политике, – «фри лав», легальные наркотики и сплошной церебральный рок-н-ролл. Впрочем, заканчивает свою книжку Оксана всё-таки воинственно: «Я думаю, что слово «родина», как и сама вещь, которую это слово обозначает, слишком легко были сданы врагу. Я хочу освободить понятие родины от представлений в духе национализма и ура-патриотизма — от отождествления земли, на которой мы живем, и той власти, что этой территорией управляет».
Уже хорошо. Понятно, что мы, придерживающиеся древнейшего значения искомого понятия, – враги. Оказывается, согласно Оксане Тимофеевой, либерал-троцкисты и прочие безродные космополиты «сдали» нам это понятие, хотя оно нам всегда принадлежало по праву. Каким же будет освобождённое понятие родины? Известно каким: «Например, в английском есть слово homeland, в немецком — Heimat. То есть родина — это дом, домашний очаг. Родина как дом — это место не столько рождения, сколько обитания, место, к которому мы нежно привязаны и о котором говорим, что мы отсюда. Я ставлю вопрос: как быть отсюда? — и ищу ответа на него в материальности земли. Это люди, животные, растения, сила ветра, море или реки, деревья, лес, степь. Это ландшафт, который определяет нашу душевную предрасположенность — в котором самом по себе нет ничего политического».
Оксана ищет Родину: «Как быть отсюда?»
Женщина с русским именем задаёт весьма странный вопрос: «Мне всегда было сложно ответить на вопрос, откуда я. Что является моей большой родиной — Россия, СССР или Казахстан?» Интересно, Казахстан в этот список ради политкорректности включён или она так на самом деле рассуждает? Судя по следующей цитате, Оксана Тимофеева в своё время и впрямь попала в зону сплошного и уверенного поражения западного психо-информационного оружия: ««В 2005 году Дмитрий Александрович Пригов совместно с Ираидой Юсуповой и Александром Долгиным записали медиаоперу: под медитативную музыку с элементами русского фольклора Пригов долго уговаривает кота сказать вместе с ним «Россия». Кот сопротивляется, убегает, а художник терпеливо возвращает его на место и пытается учить. Я чувствовала себя, наверное, как этот кот: могла — и сейчас могу — сказать: «Россия», но это слово пришло в мой язык откуда-то издалека и прижилось далеко не сразу».
Неприкаянная Оксана Тимофеева в поисках своей родины мечется и находит выход в постмодернистских фантазмах: «Мы объявляем своей родиной от народ или ту землю, которых еще нет. Их надо не то чтобы даже найти, а придумать, изобрести (как Кафка придумывает мышиный народ: становление мышью писателя нужно для того, чтобы вовлечь в становление мышь). Эта земля придумана для тех, кто выброшен из фашизоидного единства победоносного народа с большой буквы с государством и правительством или кто сам покинул обозначенную флажками этого единства территорию». Это о тяжёлой судьбе релокантов-перебежчиков? Не совсем, — книга издана за два года до начала СВО и исхода рукопожатых из России. Но предчувствия верные.
Кстати, что за оборот такой странный, – «родина от»? Мы знаем, постмодернисты страшно любят грамматически неправильные, вычурные лингвистические конструкции. Поскольку они считают себя философами, подразумевается, что они, подобно поэтам-футуристам, имеют право на заумь или заумный язык. Порой эта заумь просто маскирует извращение классических понятий и представлений на прямо противоположные. Оксана тоже так умеет: «Как быть отсюда?», – это она так ставит вопрос «как любить Родину». https://www.kommersant.ru/doc/5381646
По-сути «Как быть отсюда?» это тимофеевское название идеологии эмиграции или «космополитической России» а-ля Петр Щедровицкий (https://zavtra.ru/blogs/kto_vi_mister_shedrovitckij): «Вступая с родиной в отношения взаимного отрицания, эмиграция воссоздает ее через себя на новом месте, переучреждает ее локус. Родина не существует без своих людей, зато может свободно перемещаться вместе с ними по миру».
Профессор Тимофеева ссылается на учение Аристотеля о душе, у которого душа имеет три условных части: растительную, животную и разумную. Животная часть души двигает Оксану на эмиграцию, а растительная стремится укоренить на месте: «У меня есть два идеальных читателя. Это тот, кто уезжает, и тот, кто остается. Это две части моей души — растительная и животная. Кто-то будет, как дерево, стоять на своем, кто-то будет, как зверь, бежать, ускользать. Можно ли найти какой-то баланс между двумя этими чувственными порывами?» https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/158_nlo_4_2019/article/21361/
Характерно, что про разумную часть, делающую нас людьми, профессор не вспоминает. Это закономерно. В постмодернистской, постчеловеческой концепции Тимофеевой место разуму нет. У неё даже искусство и то, — животное. Не удивлюсь, если она даже не понимает подлинный смысл этого понятия: «разум». Таков уж дух нашего времени, – мы живём в эпоху безумной философии, безумного искусства и безумной политики.
Оксана призывает к партизанской войне за лесок и колосок против Империи
Местечковая локализация и деполитизация понятия русской родины, – штука известная, методическая. Это один из важнейших тезисов западной контрпропаганды, который с 90-х годов начала массово отрабатывать наша богема и наши продажные гуманитарии. Для всех граждан национальных государств родина, – это прежде всего страна в своих государственных границах. Но, согласно западоидам и их хозяевам, так не должно быть для русских! Согласно их планам, русские обязаны презирать свою большую Родину, восхваляя свои провинции, редуцируя свое самоопределение до «тутошности», – так многие жители Белоруссии в XX веке отвечали на вопрос о своей национальной принадлежности: «тутошние мы». Вчера в городе Клинцы, что на Брянщине, я слышал вдохновляющую авторскую песню местного барда: «Нам нужна Великая Россия! Нам нужна великая страна!» Нашим врагам, которые довели до докторской неприкаянную Оксану Тимофееву, нужно, чтобы таких песен не было, а местные барды восхвалял только родные Клинцы.
Однако, Оксана Тимофеева лжёт, настаивая на деполитичности своего понятия родины, поскольку переходит к практически прямой пропаганде партизанской войны против собственного государства: «Такова логика империи: она уничтожает связь людей с землей. Тогда как война освободительная направлена на сопротивление имперскому, на борьбу с теми силами, которые это домашнее пространство пытаются превратить в руины. Это война на своей земле, за нее и вместе с ней. Что такое партизанская война? Это когда воюет вся местность. Люди действуют совместно с лесом или степью, болотами, животными, растениями, которые, таким образом, составляют своего рода единый народ».
Что это? Это цитата из книги доктора философских наук Оксаны Викторовны Тимофеевой «Родина», изданной в 2020 году издательством «Сигма». Эта книга продвигалась газетой «Коммерсант» в упомянутом интервью «Как быть отсюда? Оксана Тимофеева о том, как любить родину». Это фактически пропаганда экстремизма сепаратистского типа, – она оценивает партизанскую войну против «имперской» власти как войну за свою родину. При этом для профессора не важно, за кого ты конкретно воюешь, главное, что против «империи», то есть против федеральных властей России. Оксана Тимофеева за распад государства Российского на самые ничтожные, на самые карликовые территории. Оксана Тимофеева совсем не против, чтобы распад этот произошёл вооружённым путём. Так она нас учит любить родину.
О шпионах «неизвестной родины»
Предложение космополитки Тимофеевой служить родине, которой ещё нет, не ново. Эту идею с лёгкой руки вбросил в гуманитарный дискурс Мераб Мамардашвили. С его метафоры шпиона неизвестной родины все это началось. В лекциях о Прусте он, рассуждая о неуёмной подозрительности и сверхнаблюдательности ревнивцев, вдруг заявил: «Философ это – шпион неизвестной родины». Романтический образ неизвестной родины приобрел большую популярность в среде космополитов, а образ шпиона этой таинственной страны, – вдохновил интеллигентов, с высокомерной неприязнью относящимся к русской действительности, к предательству свой страны, – «До связи с неизвестной родиной, может быть и далеко, а в американское и британское посольства за углом». Напомним, что Мамардашвили любил рассуждать о» европейскости» и европейских корнях грузинской (!) и русской культур. Поэтому, ключевой лексемой быстро стала вовсе не «неизвестная родина», а именно «шпион». Кстати, бывают ситуации, когда агент сам достоверно не знает, на кого работает, подозревая вербовку «под чужой флаг», – в подобных ситуациях сам бог велел рассуждать о «неизвестной родине». Получается, что, согласно Мамардашвили, философ — это агент, завербованный под чужой флаг? Учитывая склонность иных философов к оккультизму, к участию в тайных обществах, уверен, – это весьма распространённое явление. Мы знаем, как МИ-6 использовало Алистера Кроули и теософию для внедрения в европейские аристократические круги в эпоху увлечения оккультизмом. Как мы теперь видим, для многих неизвестная родина обернулась банальными Англией и США, хотя изначально одни представляли утопическое будущее всеобщего блага и справедливости, а другие, что помрачнее – трансцендентную реальность посмертного существования или параллельный мир.
Философы, как и поэты, способны проговариваться или намекать. То, что сказано предельно абстрактным образом по форме, может означать нечто совершенно конкретное. Например, мысли Людвига Витгенштейна часто мистифицируют, вспоминая его глубокомысленное окончание «Логико-философского трактата»: «То, о чём невозможно говорить, о том следует молчать». Обычно это трактуется как указание на существование некоего невыразимого точными языковыми средствами смыслового пласта и даже неких невербальных истин, высказывание которых приводит к неизбежной конкретизации смысла и потери полноты знания подобно тому, как наблюдение за элементарной частицей приводит к коллапсу волновой функции. Впрочем, есть и нечто близкое по смыслу тютчевское: «Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами». Наверняка Витгенштейн писал о подобных вещах, но это не исключает, то он имел в виду ещё и нечто совершенно конкретное. Божественный Людвиг не мог говорить, что он содомит, вот и молчал. Весьма вероятно, что он помогал советской разведке и близкой к нему кембриджской «пятерке». Если это так, то об этом он молчал тем более. Так или иначе, формула «философ, — шпион неизвестной родины» сыграла свою роль в массовом предательстве философами нашей Родины, нашей России.
О внутреннем зомби как совести русского либерала и психическом здоровье
Мне интересны типичные структуры сознания отечественной либеральной интеллигенции и черты их личности. Профессор Тимофеева, с одной стороны, типична по комплексу своих фундаментальных установок, а с другой – особенна.
Недавно она отметилась тем, что придумала новую форму в рамках либеральной «культуры отмены» – «авторский донос». Видимо Оксана Викторовна ещё недостаточно освоила весь либероидный арсенал, в котором уже есть иезуитское изобретение, – «публичный донос», которым либералы называют любую критическую публикацию коллег с цитированием их постов в запрещённых социальных сетях.
Иногда создаётся впечатление, что в ней проскальзывает некий призрак рефлексии в форме фраз о том, что реальность не такая, как «на самом деле», и даже говорит совесть, принявшая немыслимую форму зомби внутри себя. Но, – поздно.
Иногда стоит анализировать формально. Возьмём и выпишем с её слов самые яркие высказывания, убеждения и реакции: 1) «безликое и жуткое существо, жрущее изнутри»; 2) вид военных вызывает неловкость; 3) военные ассоциируются проститутками; 4) интерес к некрофильскому философу Батаю; 5) убеждение, что философия и искусство не должны учить хорошему, а человек имеет естественное право на зло; 6) хочет принадлежать к расе нечистых и угнетённых; 7) любовь ко всему «нечеловеческому» и упорное игнорирование разумной части души; 8) слово «Россия» для неё, русской женщины, пришло издалека, а Казахстан рассматривался как кандидат на большую родину; 9) попытка скрестить философию Гегеля и критику закона об иностранных агентах; 10) вопрошание о смысле топания котов и 11) идея о личном зомби внутри себя.
Приступая к этой статье, я не рассчитывал писать много, — не считаю, что О.В. Тимофеева как философ заслуживает такого пристального внимания. Тем нее менее, её пример очень выразителен, – мы наблюдаем во всей своей красе комплекс предельно вредоносных идей, свернувших мозги целому поколению до ярких клинических проявлений. Выводы делайте сами, уважаемый читатель. Нужны ли нам подобные профессора? Лично я не считаю, что статус доктора философских наук является индульгенцией на безнаказанное безумие.
