Алексей Блинов, кандидат юридических наук, магистр политической науки, ответственный редактор журнала «ЗИНОВЬЕВ», главный редактор интернет портала «Зиновьев.Инфо»
Вселенная по имени «ЗИНОВЬЕВ»
«Если скобки открыты,
то скобки должны быть закрыты»
Александр Зиновьев
1. Когда и при каких обстоятельствах Вы познакомились с Александром Александровичем лично?
«Наступает эпоха великого предательства» – эта фраза в одной из газет обожгла мое сознание, студента юридического факультета Волгоградского государственного университета. Запомнил я и имя её автора – Александр Зиновьев. Я еще не знал, что впереди пять встреч с ним, которые останутся в моей памяти на всю жизнь.
И вот спустя несколько лет, идя по огромному холлу Российской академии государственной службы при Президенте РФ, я увидел объявление с анонсом о предстоящей встрече с писателем, социологом Александром Зиновьевым в зале ученого совета РАГС. К тому моменту я был аспирантом Академии и даже поработал около года спичрайтером в Кремле.
Его лекция в здании бывшей Академии общественных наук при ЦК КПСС стала событием, хотя казалась невероятной. В моем архиве сохранился документ – конспект этой лекции, которая состоялась ровно десять лет назад 14 марта 2002 года… (дата оказалась неслучайной – здесь открылись мои «скобки» живых встреч с Александром Зиновьевым).
На лекции присутствовали проректоры и ведущие ученые РАГС, многие из которых ранее занимали высокие посты в органах федеральной власти: бывшие правительственные чиновники испытывали неловкость (глаза некоторых все время бегали или прятались «в стол»), но и нескрываемое любопытство. Я с огромным удовольствием наблюдал за этой сценой вкушения плодов запретного идеологического древа.
В главной российской кузнице топ-менеджеров в сфере идеологии Александр Зиновьев говорил о великом историческом предательстве; горбачевизме и «катастройке»; «западнизации» и неадекватности пути, по которому развивается Россия; деградации социальной структуры российского общества и феномене нового паразитизма (с более чем двух миллионным отрядом частных охранников – физически здоровых и сильных мужиков-бездельников); глобализации как о новой форме мировой войны; США как о новой мировой империи; и о планах западного общества добить Россию до конца. И конечно, Александр Зиновьев говорил о феномене идеологии, а также об идеологии возрождения России, на разработку которой нужна целая эпоха.
Личная встреча состоялась позже. В 2003 году, к нам в экспертный отдел аналитической дирекции «Первого канала» ТВ пришел новый сотрудник – известный журналист Станислав Стремидловский – яркий, любознательный, читающий. Как-то в разговоре он поделился, что знаком с Александром Зиновьевым и периодически берет у него интервью для газеты, а на вопрос можно ли встретиться с Зиновьевым, сказал, что это сделать просто, так как профессор совершенно открыт для общения и будет рад новому знакомству.
На встречу к Александру Александровичу мы пришли не только с коллегами по «Первому каналу», но также пригласили друзей (историка и политолога Ирину Ефремову, историка и политолога Ольгу Погонину, философа Алексея Никонова – правнука В. М. Молотова, дипломата Станислава Исмагилова). В почти том же самом составе мы встречались с Александром Александровичем дважды.
В гости к Зиновьевым я шел с ощущением редкой удачи, случайно полученной привилегии познакомиться с живым классиком, с человеком, кто делает историю. На протяжении всей встречи, несмотря на присутствие около десятка человек, я чувствовал его рентгеновский взгляд: порой было страшно от того, что этот человек видит насквозь твои мысли, душу. Во всяком случае, в моей жизни больше не было такой «рентгеновской» встречи, когда не возможно было спрятать ни одной мысли, как в храме… Это, правда, не помешало мне задавать вопросы «взахлеб», на что даже получил справедливое замечание его супруги Ольги Мироновны Зиновьевой, что могу лишиться возможности получить более полные ответы. Все было очень динамично и ощущалось как интенсивный энергообмен. В разговоре были задействованы все участники встречи, каждый воспользовался своим правом на вопрос.
Потом была совместная встреча старого Нового года в узком дружеском кругу Зиновьевых, на которой присутствовали семьи экс-посла Югославии в России Борислава Милошевича и академика РАН Анатолия Фоменко. Также я был на открытии выставки карикатур Александра Зиновьева в кинотеатре «Фитиль», которую великолепно организовал и провел журнал «Крокодил» во главе с Максимом Хромовым.
На какое-то время общение прервалось из-за смены у меня нескольких мест работы, непростого периода поиска новой и достаточно жесткого ритма жизни в Москве. Я даже упустил момент, когда Зиновьевы переехали из своей квартиры в районе Чертаново в профессорскую высотку МГУ. Но все это время я постоянно читал Александра Зиновьева, его яркие интервью и статьи.
Здесь важно отметить, что для меня в какой-то мере всегда важнее было знакомство с его книгами, чем стремление расширить практику личных встреч. Мне казалось, что важным условием общения с ним является знание его трудов, а в тот момент я не мог похвастаться необходимым объемом чтения его работ. К тому же Александра Зиновьев часто говорил, что он – это, прежде всего, его книги, а не физическая оболочка.
И вот однажды, в начале марта 2006 года, я шел по улице Маросейке, и в этот момент раздался звонок Ольги Мироновны Зиновьевой. Я был потрясен: Ольга Мироновна была расстроена, он сообщила мне, что Александр Александрович тяжело болен – умирает, дни его сочтены. Она просила приехать. Я понимал, что речь идет о прощании. Это был драматический момент. На эту встречу были приглашены я, Станислав Стремидловский и доктор исторических наук, журналист Олег Назаров.
Она состоялась 14 марта 2006 года – моя последняя личная встреча с Александром Александровичем Зиновьевым – одна из самых печальных, но и самых светлых встреч в моей жизни.
Было ясно, что один из ярчайших и выдающихся мыслителей современности – наших русских философов – медленно уходит от нас. В тот момент мы были почти как свидетели разговора с Вечностью…
Личности такого масштаба не уходят просто так – они сгорают без остатка, до последней капельки жизни и воли. Это как последний путь воина. Я был взволнован, я очень дорожил личным знакомством с ним – сильным, ясным и неравнодушным человеком. В своем блоге в тот день я написал: «Люди, только задумайтесь – уходит эпоха! Поэтому считаю, что обязан донести его мысли из очень насыщенного и бурного диалога, т. к. кому-нибудь это может быть нужно». И тезисно изложил его последние идеи о насилии в мире, о мировом порядке, о прогрессе, о цивилизации, о России, о русском народе, о человеке.
На вопрос о нашем будущем он ответил необыкновенно, и быть может даже неожиданно, не по-зиновьевски: «Нам нужна мечта, надежда, утопия. Утопия – это великое открытие. Если люди не изобретут новую, на первый взгляд никому не нужную утопию, то они не выживут в качестве людей. Нам нужна сказка: людям важно, в какой они верят туман, и какая им верится сказка».
Сан Саныч добавил, что хотел бы написать сказку, но не уверен в этом. Одно он знает точно, что эту сказку нужно начинать писать с конца и чтобы этот конец был обязательно счастливым.
Эти слова Александра Зиновьева, размещенные мною в интернете, позволили спецкору программы «Вести» телеканала «РТР» Дмитрию Кайстро, снявшему самый проникновенный из всех телеканалов репортаж о кончине Александра Зиновьева, сказать, что его заветы почти по Экзюпери. И в этом сравнении было абсолютно точное попадание. Так же как и внутренний мир Антуана де Сент-Экзюпери – философа, писателя, летчика (какое совпадение!) – внутренний мир Александра Зиновьева изменял и изменяет эту планету. Александр Зиновьев в одном ряду с теми, про кого справедливо говорят: это человек, изменивший мир.
После слов о будущем он подписал нам книги со своей автобиографией «Исповедь отщепенца», дал понять, что ему трудно продолжать общение и удалился… Я прощался с ним со словами признания и комком в горле: «Александр Александрович, мы очень любим Вас».
Его последние идеи были большей частью этического содержания, уровня величайших учителей человечества. Духовным завещанием Александра Зиновьева стало интервью, данное им Станиславу Стремидловскому для «Российских вестей», под названием «Я мечтаю о новом человеке».
Провожая, Ольга Мироновна поинтересовалась у нас со Стасом (зная, что мы работаем на «Звезде» — телерадиокомпании Вооруженных Сил РФ), может ли телеканал снять фильм об Александре Зиновьеве, учитывая критическую ценность момента и то, что создание такого фильма важно именно сейчас, а не после смерти…
Мы, не раздумывая, написали служебную записку руководству с просьбой и рекомендаций организовать съемки документального фильма о живом классике, обратились к Андрею Разбашу (он как раз уже год работал на «Звезде»). Но, к сожалению, не нашли отклика у известного телеведущего и режиссёра. Мы не знаем, почему телеканалу данная возможность не показалось интересной. Ясно, что времени оставалось невероятно мало, счет шел на дни. Но ведь можно было и после смерти известного русского философа снять документальный фильм о его жизни или хотя бы просто сделать передачу. Но никакого движения на телеканале «Звезда» не последовало, а чуть больше чем через месяц после кончины Александра Зиновьева, скоропостижно скончался от сердечного приступа Андрей Разбаш.
Но я честен перед собой и моя совесть спокойна: я выполнил просьбу вдовы Александра Зиновьева, которую не смог и даже не захотел попытаться выполнить федеральный телеканал.
Я – юрист, политолог, рекламист, совершенно «не телевизионный человек», не имеющий никакого специального режиссерского и операторского образования, не смог отнестись так же безучастно и безразлично, как это смогли себе позволить крупнейшие российское телеканалы и печатные СМИ, долгие годы игнорировавшие фактор Зиновьева и продолжающие держать информационную блокаду вокруг его имени и интеллектуального наследия.
Именно поэтому, год назад я решился сам снимать фильм о Зиновьеве. Купил видео-оборудование, разобрался в бесконечных и мало понятных «гаджетах»: фильтрах, петличных микрофонах, микрофонах-«пушках», осветительных приборах, монтажных программах, звуке… и просто начал делать непрофессиональное кино.
С Ольгой Мироновной мы снимаем документальный фильм для интернет-аудитории – киноальманах о нашем Александре Зиновьеве. У «киношников» есть интересная и исчерпывающая фраза, которую я получил как-то в качестве ответа на вопрос от одного сценариста: «что необходимо сделать для того, чтобы сделать фильм»? Его ответ наверно приоткрыл главную тайну кинематографа: «Чтобы снимать кино – этого нужно желать больше всего на свете».
14 марта 2006 года закрылись мои «скобки» личного знакомства с Александром Александровичем Зиновьевым. Так, по необъяснимой, почти мистической случайности в моей судьбе «14 марта» стало днем первой и последней личной, протяженностью в четыре года, встречи с великим русским мыслителем Александром Александровичем Зиновьевым. Это было окончанием личного знакомства, но началом бесконечной одиссеи по интеллектуальной Вселенной по имени «ЗИНОВЬЕВ».
Потом наступило 10 мая 2006 года, разделившее историческое время на «до» и «после» Зиновьева, завершившее жизнь солдата, бойца, героя эпохи и начавшее путь вечного восхождения по спирали времени русского провозвестника и пророка Александра Зиновьева.
2. Какие черты характера и факторы биографии Вас особенно поразили в А.А. Зиновьеве?
Многое в личности А.А.Зиновьева вызывало восхищение. Это был аристократ духа, последний из могикан. Аристократизм во всем: как по форме (герой голливудского уровня – мужественный и бесстрашный воин), так и по содержанию (высочайший уровень культуры мышления).
Как профессиональный аналитик, с первой же встречи я был поражен его способностью абсолютно быстро, лаконично, чётко, точно и ясно формулировать свои мысли. Это его качество было неизменным, независимо от того, с какой скоростью он говорил и отвечал на вопросы. Он не «жевал», слова, не «экал» во время пауз, не искал слова «в небе». Его мысль ощущалась почти физически – пульс начинал стучать в виске. Он выражался идеальными и молниеносными формулировками. Для моего редакторского взгляда это было удивительно. Он говорил что называется «без дублей», его речь можно было сразу же записывать набело и публиковать без редактирования.
Всегда восхищала его выдающаяся способность, мастерство «нейминга» – умение называть вещи, явления, процессы. Как известно, право и способность именовать вещи была и есть самой главной властью на свете (с библейских времен, как известно, такая власть – власть языковой номинации – приписывается первоначально самому Адаму). Сюда же относится и его удивительная способность придумывать уникальные – единственные в мире – заголовки к своим книгам и статьям. Безусловно, это одно из проявлений высшей степени мастерства владения слогом, искусством словесности.
Как сотрудника СМИ – ведь информацию необходимо донести до миллионов и сделать понятной – для меня всегда было и остается его важной способностью объяснить сложнейший материал, сложнейшие феномены простым языком, без «умножения сущности сверх необходимого» (не зря его аналитический ум сравнивают с бритвой и хирургическим скальпелем) – он не был похож на бесконечную череду «настоящих» философов, которые говорят непонятно о чем только на им одним ведомом птичьем языке. В этом смысле Александр Зиновьев – разрушитель лингвистической келейности философской науки.
Я уже не говорю про такие непродуктивные черты современной гуманитарной науки, носящие массовый характер, как компилятивность, – недостаток, которого полностью был лишен Александр Зиновьев.
3. В чем, на Ваш взгляд, состоит тайна Зиновьева как личности?
Его тайна в абсолютной, монолитной целостности личности. Нельзя его рассматривать в отдельных ипостасях – только писатель, только логик, или только социолог. Тайна гения Александра Зиновьева – в симфонии всех его граней.
Александр Зиновьев был фабрикой смыслов мирового уровня – он чувствовал мир и эпоху на кончиках пальцев. Он владел методом высочайшей диалектики, умением видеть мир под особым углом, всегда и в высшей степени креативно, нестандартно, неожиданно. В основе его мыслительной стратегии был так называемый «разворот мозгов», способность плыть против социального течения. Его мысль – предельно авторская, идеи – предельно оригинальны, слова – предельно жгущие. Зиновьев – бескомпромиссный продолжатель главной традиции русской литературы: «глаголом жечь сердца людей».
Одной из главных неразгаданных тайн и одновременно моим самым ярким впечатлением об Александре Зиновьеве – великом парадоксальном мыслителе – было то, как он лично (или одно только упоминание его имени) воспринимался людьми, как он поражал и «взрывал» их мозг. Происходило ли это в живой аудитории или во время какого-нибудь обсуждения в интернете, все участники дискуссии мгновенно поляризовались, сразу же возникали непримиримые группы «за» и «против» Зиновьева и его идей. Из-за этого несколько уважаемых людей в моих глазах потеряли лицо – они не поняли и даже не захотели понять ценности этого единственного по-настоящему критически мыслящего философа. Примером одного такого ожесточенного диспута является заседание клуба «Свободное слово» от 22 октября 2003 года на тему: «Идеология будущего» (эту стенограмму можно прочитать на сайте). Уверен, это зиновьевское свойство, некая химия вокруг его имени, навсегда останется загадкой. Может быть, ответ на эту загадку кроется в повышенной пассионарной заряженности его личности?
Главным парадоксом и одним из неразгаданных вопросов отечественной философии является своеобразный диалектический круг Зиновьева – поворот от критики советского общества и коммунизма к их обоснованию и защите, при сохранении исследовательского метода. Ведь речь не идет только об изменении объекта исследования. Здесь заложено большее. Еще не одно десятилетие будоражить умы читателей будет дилемма этого диалектического круга: что для поиска истины более важно: его ранние работы (условно – либеральные) или поздние (условно – консервативные), или тот сложный смысловой спектр, который образуется при их наложении, пересечении, взаимном прорастании?
Важно принять как аксиому следующую данность: идеи и обширное наследие Александра Зиновьева способны помочь только тому человеку, который полностью впустит его в свой разум и в свое сердце. Зиновьев – это не десерт, не прогулка по тенистой аллее, а очень сильное средство познания мира. Его нельзя надкусить, отломить, подержать в руке, полистать, как и нельзя присвоить, приватизировать. Только «попробовать» Зиновьева – значит ничего не понять в нем и в его идеях. В этом плане Зиновьев тотален. Только полностью признав его моральный и интеллектуальный авторитет, можно получить знания в академии Зиновьева.
4. Какие книги Зиновьева Вы читали? Какое произведение стало Вашей настольной книгой?
Бесконечно люблю и прочитал почти всю его публицистику на русском языке, включая эмигрантский период (то, что оцифровано и доступно в интернете). Да и мое знакомство с Александром Зиновьевым началось с печатной прессы (как тут не поверить в слова о том, что истина в этот мир приходит через газету!). Здесь он яркий оратор, бескомпромиссный гражданин, зубодробительный боец, идеолог. Врагам и оппонентам его статьи и интервью нельзя читать без валидола, а лучше сразу выпить яду (шутка).
Вторыми по прочтению, но первым по значимости для меня стали его социологические и междисциплинарные исследования «Коммунизм как реальность», «На пути к сверхобществу», «Запад», и как интегрирующая книга – «Фактор понимания».
Особняком стоит корпус его научных работ по логике. Его логические работы рассчитаны на специалистов, но есть желание прочитать и их. Здесь важную помощь в освоении материала способны оказать видеозаписи его лекций.
И конечно – совершенно блистательные его литературные произведения – социологические романы, поэзия.
Был потрясен книгой «Иди на Голгофу». Ее прочтение – это психологический тренинг: ты читаешь текст, а по завершению становишься другим человеком, меняешься вместе с главным героем. В этом плане романы Зиновьева – это спецлитература. На каких-то страницах ты понимаешь, что если эти строки прочтет человек с добрым нравом – он станет еще лучше, станет более совершенным, приобретет оберег, секрет личного роста, а если это будет человек из темной стороны жизни – то он заполучит макиавеллевские рецепты творить зло в еще более изощренной форме. Александр Зиновьев в этом плане искушает и постоянно тестирует человека, но важно, что он не лишает его выбора. Право на выбор последующего действия остается за читателем.
5. Как Вы оцениваете роль А. А. Зиновьева в истории нашей (Вашей) страны?
Оценивая вклад А.А.Зиновьева в мировую науку и культуру, следует констатировать, что Александр Зиновьев – крупнейший идеолог России рубежа XX—XXI веков. Чтобы понять его место в системе координат, его масштаб в интеллектуальном пространстве нужно поставить его в один ряд с отцом-основателем первого в мире социалистического государства Владимиром Лениным. Вот та шкала для адекватного понимания уровня его теоретического осмысления мира и глубины чувства историзма. Такие люди рождаются один раз в сто лет.
Именно для истории России наследие Александр Зиновьева носит вневременной характер. Сегодня, а тем более в будущем, чтобы понять историю СССР, узнать о социальном устройстве и структуре советского общества, недостаточно будет открыть учебник истории, прочитать фактический материал и памятные даты. Чтобы понять, что собою представляла советская жизнь, необходимо будет обращаться к зиновьевскому научному и литературному арсеналу. Именно его летопись советского мира – предельно детализированная, научная, описывающая все социальные структуры общества реального коммунизма – ключ к пониманию того, что было и что стало со страной. В этом смысле Александр Зиновьев – «держатель неба», «хранитель времени», «фактор понимания» эпохи реального коммунизма.
Именно Александр Зиновьев обрекает на провал попытки фальсификации и безрассудного заплёвывания советской истории в угоду сиюминутной конъюнктуре. И что делает ему особенную честь, в отличие от обласканных нынешней властью писателей, так это то, что он никогда не прививал подрастающему поколению ненависть к истории родной страны (как это делали литераторы всевозможных мастей и калибров: от Александра Солженицына до Мариэтты Чудаковой), а бился за каждую точку советской эпохи, которую он назвал вершиной в истории России.
И именно Александр Зиновьев в своих литературных произведениях лучше всех в мире описал величайшую русскую драму XX века – эмиграцию.
6. Как Вы оцениваете вклад А. А. Зиновьева в мировую науку и культуру?
Книги Александра Зиновьева составляют золотые страницы мировой литературы и вообще письменной культуры человечества. Александр Зиновьев вдохновил не одно поколение мировых интеллектуалов. Он внес неоценимый вклад в развитие понимания современного мира, общества и человека. Без него невозможно до конца понять ни Россию, ни российское общество, ни русскую цивилизацию.
7. Насколько актуальны идеи А. А. Зиновьева сегодня?
Актуальность идей А.А.Зиновьева несомненна. Прежде всего, бросается в глаза то, что сегодня происходит возвращение его «Зияющих высот» в нашу повседневную жизнь. Можно наблюдать социальную реинкарнацию героев, отношений, описанных в романе, и даже признаков эпохи. Однако если во время написания этого великого романа были «зияющие», но все-таки «высоты», то современная эпоха видится лишь одним «зиянием».
Актуальность идей Александра Зиновьева подтверждается невероятным интересом к его наследию. Мониторинг интернет-пространства, в том числе блогосферы и социальных сетей, показывает постоянный читательский интерес к его личности. Анализ посещаемости зиновьевских сайтов дает невероятный, а порой труднообъяснимый результат: на первом месте Россия, на втором Украина – это понятно, но как объяснить, что на третьем месте стоит Вьетнам? В Топ-35 стран по интернет-посещению последовательно входят в порядке убывания: США, Германия, Индия, Великобритания, Франция, Испания, Греция, Беларусь, Бразилия, Евросоюз в целом, Канада, Словакия, Латвия, Казахстан, Польша, Израиль, Италия, Япония, Бельгия, Болгария, Филиппины, Австралия, Финляндия, Литва, Молдова, Нидерланды, Азербайджан, Колумбия, Эстония, Гонконг, Новая Зеландия, Швеция и Грузия.
Именно поэтому отсутствие внимание российских СМИ к этой уникальной личности меня не прекращает возмущать. Мне стыдно за нашу отечественную прессу, которая вот уже шесть лет после смерти одного и величайших людей современности, великого сына России сохраняет трусливую позу умолчания, игнорируя колоссальный общественный интерес к Александру Зиновьеву, а порой прямой запрос общества. Блокада Зиновьева – это не только антисоциальное явление (сравнимое с круговой порукой мафиозных групп), это удар по интересам гражданского общества, один из худших образцов и фактов фальсификации новейшей истории России, фальсификации статуса и вклада Александра Зиновьева в русскую науку, русскую культуру и в мировую цивилизации.
И не важна причина этой блокады – сознательная ли месть окружения Бориса Ельцина за острый телевизионный поединок с Александром Зиновьевым во Франции 1990 года, на котором будущий президент России был представлен не в самом выгодном свете и который для него стал последними телевизионными дебатами с оппонентами; независимая ли позиция Александра Зиновьева, пугающая власть во все времена, доводящая ее до жалких, полусмертельных судорог, моральной глухоты и интеллектуального паралича. Ясно одно, блокада Зиновьева – это провальная стратегия. Она не только стала одним из самых позорных примеров официальной цензуры в современной, уже демократической России, но и запустила механизм неизбежного будущего информационного рикошета по самим цензорам. Так всегда бывает, когда хотят заглушить голос правды и совести.
Россия так и не смогла повернуть в свою пользу глобальный бренд и всемирное имя Александра Зиновьева, она не нашла в себе ни мудрости, ни мужества воспользоваться плодами его интеллектуальных достижений на государственном уровне. И до тех пор, пока этого не произойдет, страна будет выступать в роли слона, которого можно будет убить всего лишь одной иголкой (перефразирую название известной статьи Александра Зиновьева о двух науках).
Предельная актуальность Александра Зиновьева сегодня заключена в неудовлетворенном запросе на появление нового мудреца, интеллектуала энциклопедического уровня с высочайшей нравственной позицией. Хочется надеяться, что в России когда-нибудь появится человек зиновьевского интеллектуального уровня. Не верить в это – значит обрекать страну на гибель.
8. О чем Вы не успели спросить Александра Александровича?
Я не задал Александру Александровичу добрую сотню – целую пулеметную очередь вопросов. Сегодня я спросил бы его только о главном – о методах сопротивления тому, что называется управляемой эволюцией, что навязывается человечеству под видом единственно возможного, безальтернативного варианта развития. Еще бы я его спросил о 2017 годе – столетии великой русской революции, которая изменила страну и весь мир, открыла народу альтернативные возможности развития. А также о ее возможных современных социальных предпосылках – о том спусковом курке, который уже почти стоит на взводе, приближая российское общество к новой революционной драме. Потому что главный источник и причина всех революций в России, к сожалению, – это сама власть и результаты ее деяний.
9. О чем мы не спросили Вас?
Могли бы меня спросить, с чего нужно начинать изучать Александра Зиновьева, какую его книгу читать первой? Мой ответ: читайте «Исповедь отщепенца» – современную повесть о герое нашего времени.
14 марта 2012 года
г. Москва
