Анастасия Федина, логик
Что такое «свобода слова» в методологии фактора понимания Александра Зиновьева?
Разгоревшиеся в связи с январскими событиями в Париже страсти по «свободе слова» в итоге никаких путей решения проблем терроризма не наметили. Общего подхода тоже не найдено. Выход в подобного рода полемиках, как всегда, один: присоединившиеся к лозунгу «Je suis Charlie» — молодцы, отказавшие этому лозунгу в здравом смысле — ретрограды.
Но так ли уж невинны подобного рода социальные забавы во временной перспективе? Если у человеческого сообщества нет будущего, то кипение страстей вокруг тех или иных словесных ярлыков мало чем отличается от порхания бабочек-однодневок. Но если мы стремимся сохраниться во времени, то складывающиеся в результате полемик и массовых акций представления о «молодцах» и «ретроградах» желательно рассмотреть менее пристрастными методами, чем приверженность к тем или иным априорным оценкам.
Попробуем разобраться во временных перспективах рассмотрения социальных событий как препятствующих осуществлению свободы слова.
Здесь нам не обойтись без разработанной Александром Зиновьевым методологии социального анализа. Предсказанные в его трудах события мировой политики в Европе, России, на Ближнем Востоке свидетельствуют о высоком уровне прогностической значимости этой методологии. Ключевым в становлении того или иного типа будущего является фактор понимания. Вот что пишет об этом он сам: «Проблема будущего, интересующего нас, есть не просто проблема физического хода времени. Это — проблема социального статуса будущего, отношения к нему людей, их поведения в социальном пространстве. И в этом смысле будущее человечества не валяется как попало. Оно уже прибрано, в основном захвачено, поделено, упорядочено. Оно уже приготовлено для определенного способа использования» (А. Зиновьев. Фактор понимания. М., 2006. С. 512).
На какое же будущее работает оценка событий с помощью соблюдений или не соблюдений гарантий «свободы слова»? Для начала разберемся, а что же понимается под «свободой слова» и почему в полемиках никогда не уточняется, по каким критериям оценивается наличие или отсутствие этой свободы? Воспользуемся общепринятым определением из Википедии:
Свобода слова — право человека свободно выражать свои мысли. В настоящее время включает свободу выражения, как в устной, так и в письменной форме (свобода печати и средств массовой информации); в меньшей степени относится к политической и социальной рекламе (агитации). Это право упомянуто в ряде международных и российских документов.
Это определение страдает тавтологичностью: термин «свобода слова» включает в себя свойство «свободно выражать свои мысли». Оперируя подобным термином, мы не сможем ответить на вопросы: как быть со свободой выражать чужие мысли или со свободой не выражать ни своих, ни чужих мыслей? А как быть с авторским правом, налагающим заметные ограничения на свободу слова. Про людей, занимающихся точными науками, и говорить не приходится. Никакой свободы в изложении своих мыслей: все надо или доказывать, или подтверждать экспериментально.
На возражение о ненужности (или невозможности) определения, поскольку всем известно, что такое свобода слова, приведу один пример. Всем известно понятие «атмосферное давление», но не все понимают, что это такое. И если у вас нет критериев, по которым можно отличить знающего от понимающего, то вряд ли вам следует заниматься подбором кадров в водолазную службу. Ошибка же в оценке социальных событий по своим последствиям слишком разрушительна, чтобы ею пренебрегать. За примерами далеко ходить не надо. Ошибка в оценке происходящего на Украине специалистами, влияющими на принятие решений как в самой стране, так и за ее пределами, лишает страну будущего.
Попробуем подойти к проблеме свободы слова иначе и ответить на вопрос: обладает ли такой инструмент взаимодействия людей, как слово, качествами, по которым можно оценивать ограничения и нарушения права человека свободно выражать свои мысли.
Базовый признак термина «слово» — инструмент. В отличие от других инструментов взаимодействия (скажем музыки, живописи, боевых искусств и т.д.) слово универсально и сопровождает любые социальные ситуации. Будучи инструментом, оно должно обладать некими параметрами, задающими тип взаимодействия (доверительная беседа, коммунальные разборки, социальное противостояние, консолидация общества и т.д.).
Многозначность и уместность употребленного слова — это те самые качества, которые существенно влияют на результаты взаимодействия. Многозначность позволяет изменять восприятие мира людьми, уместность же требует понимания ситуации взаимодействия и осознания его целей.
Пренебрежение хотя бы одним из этих качеств слова приводит к ситуациям с непредсказуемым результатом. Вот как об этом говорится в одной русской сказке.
Жил-был старик со старухою, имели при себе одного сына, да и то дурня. Говорит ему мать: «Ты бы, сынок, пошел, около людей потерся да ума набрался». Пошел сынок по деревне, видит — два мужика горох молотят, подбежал к ним; то около одного потрется, то около другого. «Не дури, — говорят ему мужики, — ступай, откуда пришел»; а он знай себе трется то об одного, то о другого. Мужики озлобились и принялись дурня цепами потчевать, да так, что тот едва домой приполз. «Что ты, дитятко, плачешь?» — спрашивает его старуха. Дурень рассказал, как было дело. «Ах, сынок, ты бы сказал им: Бог помочь, добрые люди! Носить бы вам — не переносить, возить бы — не перевозить! Они б тебе дали гороху; мы бы его сварили, да и скушали». На другой день идет дурень по деревне; навстречу несут покойника. Он давай кричать: «Бог помочь! Носить бы вам — не переносить, возить бы — не перевозить!» Опять его отколотили. Воротился дурень домой и стал жаловаться. «Вот, мама, ты научила, а меня опять побили!»
Получается, что свобода слова, предполагающая независимость говорящего от типа социального взаимодействия не может служить прогностическим критерием последующих событий. Но почему же это понятие легко объединяет людей под лозунгами типа «Я Шарли»? Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем выяснить, какой тип социального взаимодействия нуждается в такого рода понятиях. Ситуация с Шарли больше всего напоминает ситуацию с пожаром. Услышав слово «пожар» люди бросаются на помощь, поскольку это слово требует от них немедленных действий, хотя оно не содержит никаких оценочных характеристик, по которым можно судить, что за действия следует предпринять. Для любого здравомыслящего человека ясно, что словом «пожар» обозначаются ситуации, в которых необходимо что-то срочно тушить. Как это делать, лучше всего понимают сотрудники МЧС. А потому при пожарах чаще всего обращаются к их помощи.
В отличие от сотрудников МЧС, как правило, справляющихся с пожарами и стихийными бедствиями, общественные лидеры обычно считают свою миссию выполненной, если они заявили об угрозе свободе слова, а люди поддержали их призывы массовыми протестными выступлениями. Ответ на вопрос: к чему могут привести подобные протесты, — обычно не входит в задачу организаторов выступлений. Главный показатель их правоты — массовость. Если бы сотрудников МЧС баюкала мысль, что гарантией тушения пожара, может служить число людей, собравшихся высказать свое возмущение, то вряд ли общество устроило подобное отношение к делу.
Но в случае со свободой слова участников протестных выступлений и их говорливых сторонников не пугает отсутствие понимания, относится ли событие, возмутившее собравшихся, к ситуации с нарушением свободы слова? Что свобода слова — правовое понятие и здесь необходима оценка компетентных специалистов по юриспруденции, меньше всего интересует протестных лидеров. Отключение массового сознания от проблемы понимания свойственно протестным движениям. Людей сплачивает эмоция, а не рассуждения.
Задача политиков и общественных деятелей — определиться, на какого рода эмоциональном фоне они собираются выстраивать взаимодействие людей. А такой фон и задает будущее состояние общества и его жизнеспособность. Лозунги типа «Кто не скачет, тот москаль» или «Москаляку на гиляку», объединяющих людей по принципу хороши не москали, а москалям одна дорога — на виселицу, задействует эмоции, связанные с разрушением и уничтожением. А общество, сосредоточившееся на проблемах свободы слова и отключенное от анализа последствий подобного рода лозунгов, возникающую в этом случае реальность воспринимает как происки злых сил. Круг замыкается и начинается борьба с мировым источником зла. Главное — его обнаружить, а если не получится, то назначить.
Что же сделало возможным некритичное, лишенное понимания восприятие событий на Украине, в Париже и других очагах социального неблагополучия? Обратим внимание на тот факт, что в обществах западного типа с преобладающими конкурентными отношениями решающую роль играет восприятие мира человеком, настроенным на потребление. В таких обществах, чтобы размышления и попытки разобраться как можно реже посещали сограждан, работает мощная индустрия рекламы, ведутся информационные войны. Отключение массового сознания от понимания происходит на уровне государственных структур. Гражданину такого общества достаточно взглянуть на ярлык, чтобы, не задумываясь, купить ненужную ему вещь или присоединиться к движению по европеизации граждан других стран.
На какое будущее может рассчитывать общество с подобными тенденциями? Точнее, чем написано в книге Александра Зиновьева «Фактор понимания» ничего не скажешь: «Активные и могущественные творцы современной истории, действуя в своих интересах, упорно загоняют поток истории в ограниченное искусственное русло, всяческими мерами исключая неподконтрольные ответвления от основного течения. Тем самым они делают поток предопределенным, а значит уже не зависящим от их воли. Задача их сознательно-волевой деятельности сводится теперь к тому, чтобы достроить до конца единственное искусственное русло исторического потока, охранять его, следить за тем, чтобы в нем не возникали трещины, чтобы какие-нибудь злоумышленники не проделали дыры в нем.
Средства массовой информации запугивают общество последствиями вторжения в биологический механизм наследственности людей и в механизм развития зародышевых клеток зрелых организмов. Но уже произошло нечто более страшное, а именно — люди вторглись в механизм социальной эволюции человечества. Разрушительные последствия этого вторжения дают знать о себе очевидным образом уже теперь, а о причинах их не говорится ни слова. Более того, выяснение этих причин и предание их широкой гласности является фактически запретным или настолько затрудненным, что те сведения, которые как-то доходят до сознания масс, остаются без всяких последствий» (А. Зиновьев. Фактор понимания. М., 2006. С. 506–507).
Попробуем приостановить разрушительное действие социальных ярлыков и восстановить способность человечества сохраняться во времени, включив в общественное сознание фактор понимания.
ОБ АВТОРЕ:
Анастасия Михайловна Федина, 1945 г.р., Москва В 1968 г. окончила философский факультет МГУ по специальности математическая логика. Научный руководитель курсовых и дипломной работ — Александр Александрович Зиновьев. В 1972 г. окончила аспирантуру Института философии АН СССР по специальности логика. В 1975 г. была рекомендована к защите диссертация «Логика классов с классообразующим оператором». Научный руководитель — профессор, д.ф.н. А.А.Зиновьев. А.М.Федина — автор многочисленных статей, опубликованных в том числе и за рубежом, в специализированных сборниках и журналах по логической тематике.
