25 июня 2025 года в пресс-центре ТАСС состоялась пресс-конференция, посвященная презентации книги «А.А. Зиновьев: pro et contra, антология» и научного сборника «Актуальный Зиновьев».
О книжных новинках, открывающих новые грани творчества выдающегося русского мыслителя Александра Зиновьева, реализации научно-исследовательского проекта «Неизвестный Зиновьев» и востребованности его философских и социологических трудов рассказали:
- ректор Русской христианской гуманитарной академии имени Ф.М. Достоевского, инициатор и вдохновитель проекта «А.А. Зиновьев: Pro et contra» Дмитрий Богатырев,
- хранитель творческого и интеллектуального наследия философа, президент Биографического института Александра Зиновьева Ольга Зиновьева,
- заместитель директора по научной работе Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля Павел Фокин,
- вице-президент Биографического института Александра Зиновьева, редактор-составитель полного собрания сочинений А. Зиновьева Алексей Блинов,
- член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ, профессор-исследователь НИУ ВШЭ Леонид Поляков,
- и.о. декана философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Алексей Козырев.
СТЕНОГРАММА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ (распознанно ИИ)
Елена Дремина (ТАСС): Здравствуйте! Я приветствую всех в пресс-центре ТАССа в Москве. В эти минуты на площадке ведущего информационного агентства России мы начинаем пресс-конференцию, которая посвящена презентации книги «Александр Александрович Зиновьев. Pro et contra. Антология» и научного сборника «Актуальный Зиновьев». О книжных новинках, открывающих новые грани творчества выдающегося русского мыслителя Александра Зиновьева, реализации научно-исследовательского проекта «Неизвестный Зиновьев» и, конечно же, востребованности его философских и социологических трудов. Расскажет ректор Русской христианской гуманитарной академии имени Достоевского, инициатор и вдохновитель проекта «Зиновьев. Pro et contra» Дмитрий Богатырев. Рады приветствовать вас на нашей площадке. Хранитель и даже бережная хранительница творческого интеллектуального наследия философов, президент Биографического института Александра Зиновьева Ольга Зиновьева. Приветствуем вас, рады видеть. Заместитель директора по научной работе Государственного музея истории российской литературы имени Даля Павел Фокин, приветствую вас на нашей площадке. Вице-президент Биографического института Александра Зиновьева, редактор-составитель полного собрания сочинений Зиновьева Алексей Блинов, рады видеть. Мы также приветствуем Леонида Полякова, это член Совета по развитию гражданского общества и права человека при Президенте Российской Федерации, профессор-исследователь Университета Высшей школы экономики. Приветствуем вас на нашей площадке. И мы также рады видеть Алексея Козырева, исполняющего обязанности декана философского факультета МГУ имени Ломоносова. Приветствуем всех наших уважаемых спикеров и начнем наше с вами обсуждение, размышление. Дмитрий Кириллович, мы с вас. За 35 лет престижная серия «Русский путь. Pro et contra» стала визитной карточкой издательства Русской христианской гуманитарной академии имени Достоевского и перешагнула 200 томов уже. Каковы цели, задачи серии, чем она важна, в чём заключается? Важность этого издания, важность книги об Александре Зиновьеве в этой серии. Пожалуйста, вам слово.
Дмитрий Богатырев: Спасибо большое. Сразу несколько вопросов у вас получилось.
Елена Дремина (ТАСС): Да, но такой ёмкий ответ должен быть.
Дмитрий Богатырев: Просто Зиновьев так сложилось, что он стал двухсотым томом этой серии, которая началась когда-то в 1994 году томом о Николае Александровиче Бердяеве, юбилей которого тоже мы недавно отмечали, и второй том подготовили. И, конечно, за вот эти 30 с гаком лет поменялась. Трансформировалась концепция серии, но главное, ядро её оставалось неизменным, что это не просто какой-то научный или просветительский проект, это форма собирания национальной памяти. Причём мы берём наиболее значительные фигуры. Бердяев, Соловьёв, Зиновьев. Потом стали привлекать и западных авторов. Вот Маркс, Гегель, Хайдеггер тут есть. И когда вокруг них концентрируются суждения, высказанные гениями или близкими к тому людям, и это вот не тра-ля-ля, грубо говоря. Это действительно концентрация интеллектуального вектора русской национальной памяти. И каждая книга – это своего рода зеркало, смотрясь в которую русская культура обозначает грани своего развития и как-то фиксирует свое национальное самосознание на каком-то определенном этапе ее жизни. Вот такой вот замысел серии. И, видите, тут не только философы, но и литераторы, и композиторы, политические деятели. Я не знаю, тут среди них Сталин стоит или нет, но, наверное, есть. Это самая популярная книга в политической серии, уже много переизданий выдержала, и это тоже свидетельствует о том, что мы переоцениваем свою историю. Ведь это не Сталин Pro, это не Сталин Contra, как у нас. Это мы выбираем наиболее достойные аргументы за и против. И тот, кто составляет, вот в частности, если говорить о Зиновьеве, Павел Евгеньевич, и Леонид Владимирович, они ведь анализируют валидность этих аргументов, то есть каждая такая книга как правило, есть какой-то грант научного фонда, потому что вот так просто собрать это невозможно. И главное, нужно проанализировать вот эту всю конкретику высказываний, чтобы это был научный продукт.
Елена Дремина (ТАСС): Дмитрий Кириллович, а почему обратились к личности Александра Александровича Зиновьева?
Дмитрий Богатырев: Тут комплекс обстоятельств. Был юбилей, 100-летие. Как и юбилей был у Достоевского. Тогда, кстати, возникла идея присвоить РХГА имя имя Достоевского. И познакомился с достоеведами, когда работали, вот и Павел. Ну и так мы знакомы были. И тут, еще к тому же выясняется, говорит, а я вот о Зиновьеве делал книгу в ЖЗЛ. И вот оно и выстроилось. Еще вот такой интересный момент в серии, Алексей Павлович тоже в курсе. Как правило, это первый, второй, третий номер по проблеме. То есть это вот те, кто могут сделать их, не так много. Понятно, что любой профессор может про Зиновьева наговорить все что угодно. А вот создать вот такой вот том, чтобы это было и читать интересно, и чтобы это было аргументировано с научной точки зрения, это немногие могут сделать. Так сложилось, но мы, христиане, говорим о промысле Божьем, а так люди материалистически говорят, что сложились обстоятельства, так карта легла.
Елена Дремина (ТАСС): Все-таки эта серия, получается, том об Александре Александровиче Зиновьеве, все-таки это для широкой публики, вы говорите, что читать интересно, чтобы еще было.
Дмитрий Богатырев: Вы знаете, каждый и профессор, и обычный человек, студент найдет свое в этой книге. Дело в том, что, конечно, не все полностью книгу прочитают. Наверное, для человека науки или какого-нибудь доцента важен даже не сам подбор, а комментарий. Что вот эта система обстоятельств? Ну, а студенту так и неплохо было бы просто ознакомиться, пролистать с учетом горьких плодов образовательных реформ, которые мы имеем в постсоветской России. У нас люди уже… Пушкина не очень знают, что такое и какие стихи он писал, и кто этот полководец, или это кто-то другой может быть. Поэтому и так, и так. Я думаю, каждый найдет что-то свое. Дело в том, что мы еще как правило, в дополнение к книге создаем персональный сайт. В случае Зиновьева тут есть, кому создавать, но мы вот Pro et contra добавили. Будете удивляться, ну вот есть и такие известные имена, им присвоены улицам, научным институтам. Бехтерев, например — нет персонального сайта. Мне это было смешно, но это грустно, на самом деле. Поэтому книга концентрат. А если мы берем инфоресурс, тут все, что хочешь уже может быть. Поэтому минимум, программа минимум, как говорил Ленин, программа максимум. Но они дополняют, что называется, друг друга.
Елена Дремина (ТАСС): Молодежь, которая сейчас… Молодежь сидит в сетях, конечно, они больше… Спасибо большое, Дмитрий Кириллович. Ольга Мироновна, конечно же, вам продолжать нашу беседу и к вам такой вопрос. Как же сегодня идёт популяризация и продвижение огромного научного, литературного, творческого наследия нашего великого русского мыслителя? Не только же, наверное, книгами, да, ограничиваемся?
Ольга Зиновьева: Я благодарю вас за слово и микрофон. Приветствую всех собравшихся. И хочу сказать, что для меня вот это сочетание Бердяев, Достоевский, Зиновьев уже привычное. Вы знаете, это та смысловая цепочка, которая возникла в библиотеке, не в библиотеке, в доме-квартире, в Доме-музее Достоевского, где прошла как раз на столетие, проходила конференция, которая называлась «Пониматели России. Бердеев, Достоевский, Зиновьев». Я счастлива, что мы оказались под одной обложкой. Что касается продвижения действительно необъятного научного и литературного наследия Александра Александровича, за что я имею счастье быть ответственной. Это очень сложная ответственность. Хочу сказать следующее. Сейчас готовится… Да, в принципе, произведения Александра Александровича были переведены на 28 языков к тому моменту, когда мы смогли вернуться домой, на Родину. А сейчас готовится издание Александра Александровича на 29 языке, на русском. Кроме того готовится издание (французского) перевода знаменитого социологического романа «Глобальный человек», который называют «Зияющими высотами Западнизма» или «Запада». Это тоже неизвестный Зиновьев, так называемый неизвестный Зиновьев. И он неизвестен западной публике, которая, в общем-то, непостижимо, мы можем это всё объяснить, с 90-х годов отсекла Александра Зиновьева с правдой о себе. Они не хотят этого слышать, видеть и понимать. И вот перевод выполнен одним из самых таких знаковых, известных переводчиков, литературных переводчиков Франции, славистов. Профессор, лингвист Женевьева Диспот. Это очень авторитетный переводчик. Она переводила всю славистику практически. Это и Чехов, и Маяковский, и Бабель. И как раз в тот момент, когда она уже перевела эту книгу на французский язык, возникло очень интересное направление. Несколько издателей стали бороться за право перевести Зиновьева. Это говорит о меняющейся атмосфере в этом обществе. И теперь Александр Зиновьев будет издаваться в издательстве под руководством Женевьева Диспот. Она работала с нашим нам очень дорогим и близким издательством «L’Age d’Homme», которое издало все произведения Зиновьева по-русски и по-французски. Она, кроме того, является и писателем, и поэтом, и президентом Международной ассоциации в области межкультурных обменов и советником Министерства культуры Франции. Очень известная личность в интеллектуальных кругах. И вот в этой связи я оставляю с собой право остающихся мне трёх или четырёх минут вернуться к теме Женевьевы Диспот в конце нашей программы сегодняшней. Это будет серьёзное изъявление ТАССу и СМИ.
Елена Дремина (ТАСС): Будем очень ждать. Но я не могу не задать вам вопрос, какова же судьба всё-таки музея. Когда увидим любителей трудов, поклонники, студенты? Когда смогут посетить?
Ольга Зиновьева: Вы понимаете, что это та тема, с которой я проснулась буквально 11 мая 2006 года, на следующий день после ухода Сан Саныча в вечность. И я с этой темой сражаюсь, борюсь, добиваюсь, разговариваю, пишу, общаюсь последние 19 лет. Ну это в принципе ситуация совершенно непонятная для нашего просвещенного общества, с нашим опытом, с нашим пониманием и уважением к фигурам. Я назвала Сан Саныча, и я не боюсь этого названия, это соответствует действительности: это бриллиант российской короны, интеллектуальной короны, вне всякого сомнения. И вот как так получилось, что после столетия и после указа президента, посвященного празднованию, это был первый указ, посвященный философу, до сих пор не приступили к исполнению этого задания. Это, знаете, это задание совести. Это совесть России. И тем не менее, я как гипер-супер-оптимист, я понимаю, что всё может быть гораздо хуже, но я знаю, что музею быть, ЗИНОТЕКЕ быть, и вот сейчас вот после предыдущей нашей пресс-конференции, тоже здесь, спасибо ТАССу, я наблюдаю определённые сдвиги, поэтому давайте будем надеяться на лучшее.
Елена Дремина (ТАСС): Будем надеяться, да. Спасибо большое. Павел Евгеньевич Фокин, заместитель директора по научной работе Государственного музея истории и российской литературы имени Даля. Сейчас я бы хотела поговорить с вами. Что удалось достигнуть? Какие главные выводы, наверное, можно сделать по итогам реализации научно-исследовательского проекта об Александре Зиновьеве как социальном мыслителе?
Павел Фокин: Я позволю себе продолжить немножко тему музейную, поскольку я музейный работник и сам имею прямое отношение к двум большим выставкам, которые были посвящены в своё время Александру Александровичу Зиновьеву. Это была первая выставка в 2007 году, в год 85-летия Александра Александровича. И с неё, собственно, началось такое публичное вхождение наследие Зиновьева в широкий круг. Ну и вот к юбилею столетнему тоже в Московском доме Достоевского проходила большая выставка «Сияющие высоты Александра Зиновьева». И я могу сказать, что создание музея – это дело очень такое сложное во всех смыслах, планах. И юридическое, и экономическое, и финансовое. Мы живем не в простое время сейчас. Но очень важно еще и составляющие — это то, что называется контент или содержание, какие-то образные художественные решения, собирание материалов. И вот в этом плане Ольга Мироновна не только все эти годы говорит, убеждает кого-то в необходимости создания такого музея, но она и инициировала целый ряд, вместе вот с Алексеем Сергеевичем Блиновым, ряд выставок прекрасных, блистательных экспозиционных проектов, который один долгое время находился в стенах старого здания Института философии, была выставка замечательная на философском факультете МГУ, была выставка в Российской государственной библиотеке, выезжала в разные регионы, и это на самом деле… в Государственной Думе была выставка, да-да-да, вот уже сейчас больше десятка. И каждая из них — это шаг к созданию этого музея. Понимаете, как только будут решены какие-то вопросы такого организационного плана, он будет создан сразу, потому что он уже фактически готов, он набрал. То есть дело тут, как говорится, жить в России надо надолго. Ольга Мироновна, долгих лет вам в жизни. Я надеюсь, мы доживем до этого прекрасного момента, когда откроется ЗИНОТЕКА в Москве и она будет действительно таким местом интеллектуального притяжения для молодежи в том числе. Что касается исследовательского проекта, который мы с коллегами, Леонидом Владимировичем Поляковым. Нет, нет, Алексей Павлович, непосредственно я имею ввиду участники. А, Ксения Николаевна Зиновьева была, занимались в течение двух лет. То главный тут результат это то, что нам удалось увидеть, как идеи Зиновьева, которые современниками часто воспринимались, может быть, как экстраординарные, необычные, которые вызывали споры, вызывали порой даже смех. Были и такие. Как эти идеи сегодня прорастают и они сегодня работают. Мы увидели, что методология социальной мысли Зиновьева, которая была им выработана, она сохраняет свою актуальность и она действенна. Сегодня очень модно и в средствах массовой информации и в разных каналах цитировать, приводить фрагменты выступлений Владимира Вольфовича Жириновского, говорят о нём как о пророке и так далее. Безусловно, Владимир Вольфович был фигурой, неординарным человеком, очень, так сказать, ярким, много и знавшим, и думавшим, анализировавшим. Но мне, как исследователю Зиновьева, видно, что Владимир Вольфович был внимательным читателем Зиновьева. Это просто видно. И другие наши политические деятели, и Геннадий Андреевич, Сергей Михайлович Миронов, они восприняли, можно в какой степени назвать их учениками, по крайней мере, последователями и единомышленниками, это уж точно, единомышленниками. И он им сегодня помогает тоже в этой современной ситуации. И это, мне кажется, очень важно. В свое время, помните, Ленин говорил о марксизме, что он тогда работает, когда идея овладеет массами. Идея Зиновьева сегодня тоже, через разные трансляции овладевают массами. Не всегда те, кто идут прямо цитируют Зиновьева, хотя есть и те, которые прямо, ну неоднократно слышал о Сергее Михайловиче Миронове, как он цитирует Зиновьева, но не важно даже это на самом деле. Важно, что сами идеи входят, они работают, он начинает работать. Естественно, есть один тезис, который бесспорно всегда сопровождается упоминанием имени Зиновьева. Это слова, сказанные им тогда в трагические 90-е годы, что целились в коммунизм, а попали в Россию. Но я думаю, что в том глобальном информационном поле, в котором мы сегодня живем, где такое количество разных мнений, разных властителей дум, разных, так сказать, ньюсмейкеров, то, что в этом поле существует вот одна точная, закрепленная за Зиновьевым мысль вот эта, очень ёмко сформулировано, это уже очень дорогого стоит. Это большая победа, на самом деле, если вдуматься вот просто в тот массив информационного поля, в котором мы и существуем. Поэтому я думаю, что наш вклад в этой монографии, он такой вполне себе скромный, я не буду преувеличивать, он вполне академичный. Но вот что касается антологии, вот этой Pro et contra. Во-первых, потому что она в этой серии, она уже работает. Это серия сопоставима по своей значимости и масштабу к таким издательским проектам, как в советское время была «Библиотека современной литературы» и существующая и до сих пор работающая «Жизнь замечательных людей». И книги, изданные в этих сериях, читателями воспринимаются с особым, так сказать, вниманием. Просто собрать сборник статей можно, и более того, такие вот замечательные сборники выходили под руководством Ольги Мироновны. Выходил в 90-летие такой сборник, «Опыт коллективного портрета».
Елена Дремина (ТАСС): У вас, кстати, там закладок много, да?
Павел Фокин: Да, рабочая книга.
Елена Дремина (ТАСС): Рабочий экземпляр такой.
Павел Фокин: Да. И второй к 95-летию, прямо так и называется, «Люблю и ненавижу». Это фактически «Pro et contra». Но, правда, здесь как раз, так сказать, это такие сборники, условно говоря, интервью. А вот здесь отобраны материалы, которые были опубликованы в разных изданиях. И, понимаете, на самом деле не все так легко доступны в наше время. Многие вышли в периодике, которая не оцифрована, которая рассыпана по библиотекам, а она собрана в архиве Ольги Мироновой. И таким образом мы возвращаем эти материалы читателю. Но есть тексты, которые просто вообще никогда не публиковались, даже не в периодике, это результат моих архивных работ в своё время. Это, в частности, материалы, относящиеся к логическим исследованиям Сан Саныча. Ну и я себе позволил здесь некоторую такую как сказать, художественную интригу. Обычно книги эти структурируются каждый раз в зависимости от их героя. Но вот эта книга структурирована так, что в ней сделаны главы личность, литературное творчество, логика, социология, Зиновьев – художник, то есть по видам его деятельности. Начинаем мы с личности, потому что личность Зиновьева – это сама по себе вот такое важное культурное явление, важный культурный феномен, который привлекал всегда и современников последовательно, именно как личность. Опыт его проживания жизни, он на самом деле не менее значим и философичен, чем его труды, его романы, его социологические исследования. И вот открывается этот том, чтобы сразу задать интригу и напряжение, плюса включить справкой, не справкой, а служебной характеристикой Института философии, где в традиционном советском стиле перечисляется, что вот такой вот замечательный профессор, он ведет общественно-политическую работу, в стенгазете участвует, является пропагандистом, читает лекции в какой-то школе, партшколе, и так далее, и так далее, ну и морально устойчив, формулировка эта всегда, значит, отличается, там, ответственности и прочее. Вот, а на следующей странице мы даем текст записки, она сейчас рассекречена, находится тоже вот у Ольги Мироновны, в частности, ее копия, записки КГБ СССР в ЦК КПСС по поводу Александра Зиновьева, где говорится все, что можно было сказать.
Елена Дремина (ТАСС): Давайте оставим это для наших читателей, чтобы они сами узнали.
Павел Фокин: И таким образом сразу возникает этот Pro et contra.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое. Алексей Сергеевич, вице-президент Биографического института Александр Зиновьев, редактор-составитель полного собрания сочинений Александра Зиновьева. Алексей Сергеевич, вы координатор проекта «Неизвестный Зиновьев», который стартовал в этом году и заключается в переводе на русский язык статей интервью Александра Зиновьева, вышедших за рубежом как раз. Как идет возвращение богатого наследия русской культуры, которое оставил Сан Саныч?
Алексей Блинов: Здравствуйте. Да, действительно, программа в этом году стартовала гигантская. Программа переводов на русский язык книг и статей Александра Зиновьева, изданных за рубежом. По сути, мы оцифровали уникальные архивы Зиновьева за 50 лет примерно. Это около 20 тысяч страниц. То есть это именно неизвестные российской публике вообще архивы. Газеты со всего мира, это 10-15 языков примерно. Уже переведено на русский язык 7 книг Александра Александровича. В основном это публицистика, это его интервью, которые он давал различные. Но это именно интервью такие – целая книга. То есть издательство, например, полгода брало интервью или несколько месяцев и потом издавало книгу. Это серьезные такие разговоры. И наша первая ласточка, по сути, эта книга «Изюмовая бомба», это роман, антишпионский роман, продолжает традицию детективных романов Александра Зиновьева. Это впервые в России издается. В Италии роман был издан в конце 80-х годов. Что примечательно то, что этот роман вообще неизвестен российскому читателю. Это действительно 29-й язык — русский. То есть автор возвращается. Рукопись исчезла, или уничтожена была самим автором. Но остался текст изданной книги, мы их переводим.
Я в этой связи хотел бы сказать, что полное собрание сочинения, а уже издано 29 томов из 50, издаётся на личные средства Ольги Мироновны Зиновьевой. Это неправильно для нашей страны, для большой, великой, богатой страны, что вдова классика русской литературы издаёт книги минимальными тиражами за свой счёт. И в этой связи любая финансовая поддержка значима для Биографического института Александра Зиновьева. В этой связи мы выражаем признательность Благотворительному фонду «Офицерская честь», посмертному его учредителю, русскому офицеру, истинному патриоту Игорю Павловичу Янькову за неоценимую финансовую поддержку, которой он помог на первоначальном этапе, чтобы эту программу переводов запустить. Он очень проникся личностью Александра Зиновьева. Он дал обещание Ольге Мироновне в день рождения Александра Александровича Зиновьева 29 октября прошлого года, что он поможет осуществить этот проект. К сожалению, безвременная кончина его притормозила процесс, но мы надеемся, что благородство наследников Игоря Павловича Янькова здесь сработает, и они подхватят эту эстафету и исполнят священную волю своего отца и офицера.
Я хотел бы также выразить признательность агентству переводов «Транс-Линк», это крупнейшая переводческая компания России, и лично генеральному директору, основателю компании Алексею Викторовичу Герину за сотрудничество в этой программе издательской. Дело в том, что уникальность этой программы в том, что это гигантский объем переводов. И было решено, и договор у нас на эту тему есть: все книги, которые выходят с переводом Зиновьева, там не будет конкретное имя переводчика стоять. Здесь традиция определенно нарушается литературная, но будет указываться именно агентство «Транс-Линк», потому что огромная работа редакторов, стилистов, и переводчиков. То есть нельзя сказать, чей вклад — это коллективный труд, по сути. Мы в 21 веке живем: там современное программное обеспечение, современный процесс. Поэтому эта первая ласточка как раз такая, она эту традицию устанавливает. В этой связи я еще хотел бы сказать что-то более живое, дать из примеров. Архивы бесценные, невероятные. Это актуальный, неизвестный Зиновьев. И тот объем, который мы увидели, это айсберг, который поднимается. То есть ничего подобного не было. В первую очередь, потому что это была эпоха изгнания, когда Зиновьев был изгнан. То есть это, конечно, абсолютный лидер, его наследие нужно изучать. И в этой связи я хотел бы обратить внимание на интересную публикацию января 2005 года в информационно-политическом журнале «Экспресс», это известный французский журнал высказал удивление, что на парижскую книжную ярмарку не приглашён Зиновьев. И вот прямая цитата этого журнала. «Ни Россия, ни Франция не сочли нужно пригласить его на парижскую книжную ярмарку, посвящённую русской литературе». То есть французы ошеломлены, для них это скандал. Были приглашены Улицкая, всякие иноагенты, которые сейчас… То есть о чём мы говорим? Мы говорим о том, что политика книжных ярмарок, внутренних книжных фестивалей, она плотно была и в какой-то степени остается под властью этой либеральной цензуры. И что интересно в этом интервью, которое он даёт этому журналу «Экспресс», то, что как раз Ольга Мироновна рассказала про «Глобальный человек». Он вышел в России на русском языке в 1997 году. И его корреспондент спрашивает, «Сегодня вы больше не пишете романы?» Он говорит: «Вернувшись в Россию в 1999 году, я решил прекратить свою литературную деятельность, но в последние годы я написал романы, в которых анализирую недостатки Запада, в частности, «Русская трагедия», «Глобальный человейник». Но Запад не хочет их переводить и публиковать. Я даже написал «Глобального человейника» по просьбе французского издательства Plon, которое затем отказалось его публиковать. Я считаю его одним из лучших своих романов. Это «Зияющие высоты» западнизма». То есть мы видим, как работает на Западе цензура. Неоднократно издательства заказывали книги Зиновьеву, самому автору, и потом их не публиковали. Немцы даже шли на то, чтобы, например, книга с критикой Горбачёва была полностью пущена под нож, автору был выплачен трёхкратный гонорар, и чтобы всё это было не портить отношение Советским Союзом, потому что нужно было рушить Берлинскую стену, нужно было совершать аншлюс ГДР. То, что было сделано. Я хотел бы в завершении своего выступления сказать, что величие Александра Зиновьева видно именно сейчас, именно в судьбоносный момент России. То, что мы сейчас проживаем, это действительно русский пророк. В таком, может быть, не религиозном смысле, гражданском, но это действительно пророк. И это наше национальное достояние, в этом наша привилегия, что у нас есть такой человек. На следующий год исполняется 20 лет, как Александра Александровича нет с нами. И, к сожалению, вот как уже было отмечено, что за это время в столице России так и не появился ни памятник, ни мемориальный доска, ни улица Зиновьева, ни тем более музей. Это единственный классик русской литературы, у которого нет в нашей стране своего музея. Причём в России более пяти тысяч литературных музеев и не нашлось ни одного, посвящённого тому, кто в XX веке назывался первым писателем XXI века. Я хотел бы завершить слова из ещё одной книжной новинки. Сегодня здесь упоминалась серия ЖЗЛ. Так вот, в серии ЖЗЛ буквально недавно вышла потрясающая книга. Она была презентована на книжном фестивале «Красная площадь». Называется она «Писательская рота». Замечательный современный писатель Сергей Михеенков уже собрал второй том, где писатели-фронтовики, которые или потом стали писателями, или уже во время войны писали, он собрал уже два тома, и второй том как раз и посвящен Александру Зиновьеву. И вот Сергей Михеенков уловил какую-то невероятную нить об Александре Зиновьеве, он показал, что из себя представлял этот человек. То есть он, по сути, это русский Сен-Экзюпери. Михеенков пишет: «Зиновьев так и остался на всю жизнь и в своем литературном творчестве, в особенности, пилотом-штурмовиком, человеком-государством, самодостаточным, почти неуязвимым. Его одиночный полет длится и длится». То есть это русский Сент-Экзюпери, абсолютное национальное состояние России. Поэтому Зиновьев такой. Спасибо.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое. Благодарю вас, Алексей Сергеевич. Леонид Владимирович, присоединяйтесь к нашей беседе. Хотелось бы вам задать такой вопрос. Каковы же фундаментальные научные результаты проведённого научного исследования трудов Зиновьева и каковы стоят вызовы перед русской мыслью, русской философией в XXI веке?
Леонид Поляков: Для меня фундаментальным результатом работы над наследием Зиновьева является следующий вывод. Я считаю, что Александр Александрович – это последний русский философ с акцентом именно на русское. Предпоследний – это, конечно, Бердяев и Ильин после их смерти. Только Зиновьев взял на себя труднейшую задачу: объяснить самому себе, объяснить нам, объяснить всему миру, что такое был русский коммунизм. Потому что коммунизм – это центральное, абсолютно важнейшее событие в истории русских. Так как Зиновьев трактовал эту тему, как он писал о коммунизме, и как он вообще начал думать об этом, как сложился его гениальный роман «Зияющие высоты». Это абсолютное достижение нашей русской мысли, и я считаю, что… Вообще, смотрите, это символично. Мы находимся в ТАСС. Это телеграфное агентство Советского Союза. Это не просто память, а это живое наследие. И вот Зиновьев об этом гениально размышлял. Это вот первый, самый важный, фундаментальный тезис мой, лично для меня. Исследовать Зиновьева — это значит пытаться понять самих себя через анализ вот этого неумирающего явления, каким является коммунизм. И поэтому, если вы говорите, если вы спрашиваете меня о тех задачах, которые, на мой взгляд, являются первоочередными для русских философов, для философов в России, мне кажется, что это осмысление самого феномена русскости в собственной истории и в мировой истории. Сегодня нам брошен вызов экзистенциальный – СВО. Это не случайно. СВО, помимо денацификации и помимо демилитаризации того, что называется Украиной, это акция в защиту русскости как таковой. И вот задача философов сегодня, на мой взгляд, состоит именно в том, чтобы следуя Зиновьеву, опираясь на его достижения, на его понимание этой проблемы, наконец объяснить самим себе и остальному миру, что такое русское, в чём значимость русского в истории. Вот сегодня актуальнейшая задача, об этом многие говорят. Вопрос, в чём наш месседж остальному миру, что такого говорит Россия, что ценно для всех остальных? Когда это был коммунизм, это было понятно. Полмира последовали за нами. А что сегодня? Это открытый вопрос. У меня нет на него ответа.
Я очень надеюсь, что мой родной философский факультет, Alma Mater, сегодня три выпускника этого факультета, Ольга Мироновна, я и Алексей Павлович, я очень надеюсь, что коллеги-философы на этом факультете под руководством Алексея Павловича займутся этой темой. Там есть кому сделать открытие, именно следуя тому, что написал Александр Александрович.
Так что, я думаю, что сегодняшнее наше обсуждение, оно связано и только с тем, что вышел абсолютно идеальный том Pro et contra про Зиновьева. Но сегодня я вижу это как стартовую площадку, в том числе включающую и абсолютно обязательную задачу создания дома-музея Зиновьева.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо. Спасибо большое, спасибо большое, Леонид Владимирович. Ну как раз у нас здесь ответное слово, как уже Да, Леонид Владимирович сказал, что, Алексей Павлович, на вас ложится большая задача, на ваших студентов, на ваш факультет. Ну, надо сказать, что на философском факультете МГУ создан Международный научно-образовательный центр имени Зиновьева. Также президент Владимир Владимирович Путин учредил ежегодную стипендию имени Зиновьева для десяти студентов философского факультета МГУ, для десяти лучших, наверное, я так предполагаю, да, там есть определенные критерии. Как идёт преподавание, освоение научного и философского наследия Александра Александровича Зиновьева в МГУ, и вообще, может быть, вы, наверное, тоже знаете и про другие вузы нашей страны? Пожалуйста, вам слово.
Алексей Козырев: Спасибо большое. Во-первых, действительно, Гераклит говорит, нельзя войти в одну реку дважды. Вот Зиновьев дважды вошел в одну реку. Ему это удалось. Он вообще был человеком, который разрывал любые шаблоны. Он закончил философский факультет в 54-м году. Закончил аспирантуру. И потом была большая жизнь, очень сложная, разная, полная и побед, и гонений. И когда в 99-м году Зиновьевы вернулись в Россию, в Советский Союз, Зиновьев пришел на факультет и снова стал профессором философского факультета, на этот раз уже кафедры этики. И, кстати сказать, в этой антологии «Pro et contra» есть статьи и Абдусалама Абдулкеримовича Гусейнова, который долгие годы заведовал этой кафедрой, и Алексей Алексеевича Скворцова, нашего доцента, который сейчас работает на этой кафедре. Поэтому для факультета и Александр Александрович, и Ольга Миронова, которая также является выпускником философского факультета, это люди, можно сказать, родные. Значимость этой антологии я вижу в том, что она, конечно, прежде всего для исследователя. Она, конечно, может попасться в руки любому читателю, но как человек, который сам составлял один из первых томов в этой серии «Леонтьев. Pro et contra», Я знаю, что выход тома всегда неизбежно стимулирует количество диссертаций, исследований, потому что такой широкий спектр направлений здесь представлен и литература, и живопись, и философия, и публицистика, и политическая мысль. Это видно даже по именному указателю. Понимаете, не во всяком именном указателе мы встречаем имена Аттила и Навуходоносора. не говоря уже о Петре Первом, Андропове, Горбачёве. То есть это вся история не только XX века, но вообще, так говоря, вся мировая история. И история нашей общественно-политической мысли, философской, литературной, диссидентской, опять-таки. Потому что среди авторов этой антологии разные люди и близкие Александру Александровичу, и, может быть, чужаки, и, может быть, враги, и, может быть, те, кто сегодня оказались по ту сторону, в том самом Человейнике. Зиновьев потрясающий был философ, он был друг концепта. Вот Делёз сказал, что философия — это производство концепта. Зиновьев до Делёза всякого еще это знал. Он производил концепты. Человейник, западнизм, катастройка. И понимаете, в отличие от многих философов, которые этим занимаются, концепты Зиновьева оставались в узусе, их употребляют, они стали нарицательными именами. Это значит, что ему удалось внедрить вот этот свой опыт поэтики философского языка в жизнь. Вот он начинал как логик, и очень ценно, что здесь собраны отклики на его исследования по логике. У нас на факультете недавно ушёл из жизни Юрий Васильевич Ивлев, профессор, который очень почитал Зиновьева как логика и до конца дней своих работал в его парадигме и стал мировой знаменитостью. Книжка о нём в «Шпрингере» вышла на Западе. Это значит, что Зиновьев был хорошим учителем, хорошим наставником. Его студенты сами стали потом выдающимися учеными. Ну, конечно, вот отвечая на ваш вопрос, я скажу, что сегодня нужен новый импульс студентам для изучения Зиновьева, для интереса к Зиновьеву. И, как ни странно, я бы здесь поддержал идею и президента нашего о том, что нужно усилить преподавание истории. К сожалению, наши молодые ребята не очень хорошо знают историю своей страны. Я вот недавно столкнулся с тем, что студентка сказала, что Черчилль это великий оратор. Ну с этим трудно спорить, но кто еще? Она не знала. Потсдамская конференция, Тегеранская конференция, что это такое? Вот если люди не знают историю России, бесполезно читать Зиновьева, потому что это будет подвешено просто в каком-то безвоздушном пространстве. Зиновьев — это свидетель истории, это свидетель огромной эпохи, я согласен, и коммунизм невозможно изучить, пройдя мимо Зиновьева. Поэтому изучение истории и использование трудов Александра Александровича Зиновьева для того, чтобы её лучше понимать, лучше усваивать, лучше переживать, мне кажется, сегодня это один из важнейших путей развития нашего образования.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое, Алексей Павлович. Можно вам ещё задать такой вопрос? Ваша любимая фраза, цитата, труд у Александра Александровича Зиновьева?
Алексей Козырев: Мне кажется, что «Западнизм» — одна из тех книг, которая сегодня много очень объясняет, очень афористично. — Очень актуально. — Да, пытаемся… Там ведь не только говорится о Западе, но и о русском человеке, о нашей ментальности. И он далеко не превозносит и не словословит русского человека. Как сам русский человек, он понимает, что в нас есть тоже много слабостей, много проблем, много того, на что нужно обратить внимание. И вот это такой опыт личностной компаративистики, я бы это так назвал. То есть это то, что пропущено через его судьбу, через его жизнь, через его сердце.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое, Ольга Мироновна. Вам ещё слово, да, возвращаю, потому что вы хотели сделать… Микрофончик, да.
Ольга Зиновьева: Хотела бы сказать, что в зале присутствует заместитель руководителя Международного научно-образовательного центра имени Зиновьеваа, философского факультета Дмитрий Винник. Да, наш философ, профессор, доктор. Он планирует. Я думаю, может быть, нам удастся дать хотя бы полминуты ему рассказать о его планах на нашем философской факультете. А сейчас я вернусь к злободневной, очень злободневной теме.
К огромному ужасу во Франции развернут настоящий террор против свободы мысли, культуры международных диалогов. Когда-то она стала литературной родиной Александра Александровича, где он состоялся как классик мировой литературы. А сегодня Франция – это уже не источник свободы, равенства и братства, а глобальная столица террора, где ведется дерзкая и циничная борьба против гуманизма, свобода мысли, охота против лучших интеллектуалов, которые, к счастью, еще и остались. В 20-х числа мая отравлен чудом вышел и до сих пор находится в реанимации известный французский адвокат и политический активист Хуан Бранко. Это адвокат Джулиана Ассанжа, и является адвокатом Женевьева Диспот, о ком мы говорили в самом начале. Юрист Хоан Бранко учился вместе со скандально известным бывшим премьер-министром Франции Габриэлем Атталем. Именно Хоан Бранко в 2018 году раскрыл общественности сексуальную ориентацию Атталя. И, возможно, попытка устранения Бранко это сведение неких счетов со стороны тех, чьей большой игре помешал бесстрашный адвокат. А 11 июня (ред.: 9 июня, как стало известно позже) погиб при невыясненных обстоятельствах известный политолог, блестящий аналитик, глава Центра исследований в области разведки Эрик Денесе. Он был найден застреленным в своем автомобиле, как и два других французских контрразведчика в этом году. Последнее его интервью российским СМИ и агентству ТАСС вышло за месяц до его гибели, где он заявил, что именно европейские союзники и Украина с конца марта 22-го года отвергают все переговоры с Москвой и несут на 100% ответственность за продолжение войны. Киев отказывается признавать поражение, находясь в плену обещаний Европы. Известно, что Эрик Денесе, выдающийся французский специалист, был включен в базу экстремистского сайта «Миротворец», как и я, ваша слуга. Он противостоял убийственному для Франции подходу Эммануэля Макрона, был сильным голосом свободной Франции. Возможно, в этом и кроется тайна этого внезапного так называемого самоубийства. И вот в начале июня, сразу после возвращения самолетом из Москвы через Стамбул в аэропорту Парижа, была насильственно помещена под фактический домашний арест неизвестными лицами, а затем противозаконно была задержана полицией и помещена в Парижский психиатрический центр Женевьева Диспот. Ей поступили угрозы после её визита в Москву на День Победы. Женевьева дочь заключённой нацистского концлагеря, приговоренный к смерти фашистами и освобожденный советскими солдатами. Женевьева Диспот с самого детства воспитана в любви и благодарности к подвигу Советской Армии и советского народа. Она не могла не посетить Москву и Красную площадь в день 80-летия Великой Победы, а сегодня во Франции это теперь считается чуть ли не преступлением. В задержании 73-летней женщины в 4 часа утра в Париже участвовали 12 полицейских, наряд пожарных и врачи карательной медицины. Предлог был абсурден. Якобы её соседка пожаловалась в полицию, что Женевьева разговаривает у себя в квартире по телефону на русском языке. Это запредельный акт русофобии. В Европе развернут настоящий террор против тех, кто духовно и культурно близок к нашей Родине. Собственно, вот это то, что я и хотела заявить на сегодняшнем нашем фантастическом мероприятии. И я считаю, что вот это заявление должно стать предметом большого внимания средств массовой информации нашей страны, и не только. Спасибо.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое, Ольга Мироновна. Ну, если есть вопросы в зале, у нас есть буквально минутка. Если есть вопросы, можете задавать. Справа слева микрофон, пожалуйста. Очень оперативно и быстро. Да, у нас уже время.
Дмитрий Винник: Да, но Ольга Мироновна меня представила. В данном случае вопросы задаю для газеты «Завтра». Дело в том, что многие спорят в нашу эпоху торжества, так сказать, драматического торжества формализма, в чем заключается методология Зиновьева, что ему позволяло быть столь разносторонним автором. И оппоненты из числа социологов, таких вот начетников, они говорят, да нет там никакой методологии, где там анкеты, где там статистика. Дружественные методологи из числа тех, которые не предали Родину, они говорят, что нет, и пытаются ее обнаружить. Мне же кажется, что тайна творчества Зиновьева, вот его гениальность, это на самом деле в том, что у Александра Зиновьева это определенная форма мышления, определенная форма сознания. И в корне, в корне вот эту форму мышления нужно искать, конечно же, в его логической работе, в его логической работе, которую я собираюсь разработать в курсе, преподавать на философском факультете МГУ. Мне вот хочется спросить, Ольга Мироновна, а как Александр Александрович работал в действительности, как шел его творческий процесс? Спасибо.
Ольга Зиновьева: В смысле, как он работал? Что вы имеете ввиду? Как рабочий процесс, видимо, да? У него был бесконечный рабочий процесс. Он был не трудоголиком. Он был верным сыном. Он апостольски служил науке, мысли. И вообще это была думающая машина. Он работал 24 часа в сутки. Я свидетель этого. – Спасибо большое.
Алексей Блинов: Можно я, мне надо сказать, обязательно. Сегодня парад книг об Александре Зиновьеве, невероятных. То есть каждая книга – это просто бриллиант, действительно. Но сегодня не сказано ещё об одной книге. Леонид Владимирович Поляков написал невероятную книгу «Русская философия. Опыт национального самопознания». И здесь целая глава посвящена Александру Александровичу Зиновьеву. Шесть статей, да. И вот эта книга сегодня тоже доступна уже в России — труд блистательного нашего современного философа и самого просвещенного русского консерватора. Спасибо вам большое, Леонид Владимирович.
Елена Дремина (ТАСС): Спасибо большое. Я надеюсь, поклонники Александра Александровича Зиновьева сегодня увидели очень много новинок, которые следует прочитать и узнать ещё больше о нашем великом мыслителе. Спасибо большое. На этом мы завершаем нашу пресс-конференцию. Я благодарю наших уважаемых спикеров.
