Зиновьевский клуб: Новая деколонизация как дезападнизация

ММПЦ «Россия сегодня», 26.09.2023 г.

 

26 сентября 2023 года в пресс-центре «Россия сегодня» состоялось заседание Зиновьевского клуба на тему: «Новая деколонизация как дезападнизация».

Участники:

– сопредседатель Зиновьевского клуба Международной медиагруппы «Россия сегодня», почетный президент Международного общества «Россия – Германия», президент Биографического института Александра Зиновьев Ольга ЗИНОВЬЕВА;

– профессор кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России, полковник Службы внешней разведки в отставке Андрей БЕЗРУКОВ;

– президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами, арабист, в прошлом сотрудник международного отдела ЦК КПСС Вячеслав Николаевич МАТУЗОВ;

– член совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, профессор-исследователь НИУ ВШЭ Леонид ПОЛЯКОВ;

– ведущий научный сотрудник Института философии РАН Анатолий ЧЕРНЯЕВ; – профессор Московского государственного лингвистического университета, член Научного совета Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук Алексей Юрьевич ПЛОТНИКОВ;

– директор Московской школы конфликтологии, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» Любовь ЦОЙ.

 

 

Модератор – вице-президент Биографического института Александра Зиновьева Алексей БЛИНОВ.

Также в мероприятии примут участие члены Зиновьевского клуба «Россия сегодня», представители науки, культуры, общественности и СМИ.

Зиновьевский клуб Международной медиагруппы «Россия сегодня» – экспертная площадка, учрежденная МИА «Россия сегодня» совместно с Биографическим институтом Александра Зиновьева. Сопредседатели Зиновьевского клуба: генеральный директор медиагруппы «Россия сегодня» Дмитрий КИСЕЛЁВ и президент Биографического института Александра Зиновьева, почетный президент Международного общества «Россия – Германия» Ольга ЗИНОВЬЕВА.

 

СТЕНОГРАММА (Примечание: видео распознано ИИ, без редактуры)

 

БЛИНОВ: Добрый день, приветствуем всех на 79-м заседании Зиновьевского клуба, Международной медиагруппы «Россия сегодня» — одной из самых патриотических и авторитетных интеллектуальных площадок России. Тема сегодняшнего заседания «Новая деколонизация как дезападнизация». Наш регламент – выступление до 10 минут, реплика – 2 минуты. Первое слово предоставляется сопредседателю Зиновьевского клуба Медиагруппы «Россия сегодня», почётному президенту Международного общества «Россия – Германия» Ольге Мироновне Зиновьевой. Ольга Мироновна, пожалуйста.

 

ЗИНОВЬЕВА: Спасибо. Добрый день, дорогие друзья, дорогие соучастники и сопереживатели всех тех тем, которые обсуждаются на заседаниях нашего клуба. Вот уже десятый год. Я позволю себе совсем коротко процитировать Александра Александровича, потому что лучше его на эту тему. Да простят меня присутствующие, пока никто не сказал. Колониальная демократия. Это из книги «Запад. Феномен западнизма».

Западнизация есть особая форма колонизации, в результате которой в колонизируемой стране принудительно создается социально-политический строй колониальной демократии. По ряду признаков это есть продолжение прежней колониальной стратегии западноевропейских стран. Но в целом это есть новое явление. Назову характерные признаки его.

Колониальная демократия не есть результат естественной эволюции данной страны в силу ее внутренних условий и закономерностей ее исторически сложившегося социально-политического строя. Она есть нечто искусственное, навязанное этой стране извне и вопреки ее исторически сложившимся возможностям и тенденциям эволюции. Она поддерживается мерами колониализма. При этом колонизируемая страна вырывается из ее прежних международных связей. Это достигается путем разрушения блоков стран, а также путем дезинтеграции больших стран, как это имело место с советским блоком, Советским Союзом и Югославией. Иногда это делается как освобождение данного народа от гнета со стороны других народов. Но чаще и главным образом идея освобождения и национальной независимости есть идеологическое средство манипулирования людьми.

За вырванной из прежних связей страной сохраняется видимость суверенитета. С ней устанавливаются отношения как с якобы равноправным партнером. В стране в той или иной мере сохраняются предшествующие формы жизни для большинства населения. Создаются очаги экономики западного образца под контролем западных банков и концернов, а в значительной мере — как явно западные или совместные предприятия. Внешние атрибуты западной демократии используются как средства совсем не демократического режима и как средства манипулирования массами. Эксплуатация страны в интересах Запада осуществляется силами незначительной части населения колонизируемой страны, наживающейся за счет этой ее функции и имеющей высокий жизненный стандарт, сопоставимый с таковым высших слоев Запада.

Колонизируемая страна во всех отношениях доводится до такого состояния, что становится неспособной на самостоятельное существование. В военном отношении она демилитаризируется настолько, что ни о каком ее сопротивлении и речи быть не может. Вооруженные силы выполняют роль сдерживания протестов населения и подавления возможных бунтов. До жалкого уровня низводится национальная культура. Место ее занимает культура, а скорее псевдокультура западнизма.

Массам населения предоставляется суррогат демократии в виде распущенности, ослабленного контроля со стороны власти, доступных развлечений, предоставленности самим себе, системы ценностей, избавляющей людей от усилий над собой и моральных ограничений. Так говорил Зиновьев. Спасибо.

 

БЛИНОВ: Следующий наш выступающий – профессор кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО Министерства иностранных дела России, полковник Службы внешней разведки, в отставке, Андрей Олегович Безруков. Пожалуйста.

 

БЕЗРУКОВ: Добрый день. Хотел бы вот как раз поддержать, насколько глубокий и концептуально чистый текст. На самом деле он отражает ту сущность, которую мы сейчас, долгие годы после того, как этот текст был написан, видим на практике и в Западной Европе, и на Украине, и в Японии, и во многих других местах, где на самом деле существуют колониальные или полуколониальные режимы, которые еще не до конца потеряли свой суверенитет, но к этому идут шаг за шагом. Что тут уж греха таить, мы были абсолютно на том же самом пути. У нас до сих пор остается колониальная культура.

У нас до сих пор колониальные финансы, у нас до сих пор во многом колониальная промышленность, направленная, в общем-то, на то, чтобы вывозить сырье и вывозить таланты. И, естественно, таланты стремятся в метрополию, потому что в провинции, в колониальной провинции талантам делать нечего. Не там задаются тренды, конечно же. Но, вы знаете, вот к этому ведь…

Есть еще один существенный аспект, о котором нужно сказать. Есть еще и технологический аспект, потому что технологическое порабощение, то есть перенесение всех реальных центров компетенции в метрополию и предотвращение тем странам, которым нужно стать колониями от владения технологическими компетенциями – это вещь достаточно новая. Она проявилась реально в последние, наверное, лет 30. До этого индустриальная база многих стран, в общем-то, была более-менее равномерно распределена.

А вот сейчас, когда мы уходим в искусственный интеллект, когда мы уходим в генетику, когда мы уходим в новый технологический цикл, владение какими-то технологиями или, например, недопуск колониальных держав до владения такими технологиями, как, например, микроэлектроника и так далее, определяет еще одну узду, которую вы накидываете на страну. Но самое-то страшное, конечно же, это узда даже не технологическая, а ментальная. То есть главная задача колониальной страны это сделать так,

чтобы колонизируемая страна на самом деле чувствовала себя не колонией, а равноправным игроком. Для этого как раз дается то, что вся эта помпа медийная, политическая и так далее, когда собираются все 30 стран равноправно решая судьбы мира. Я про НАТО.

Ну, естественно, картинка выглядит очень хорошо, люди хорошо одеты, выбриты, носят красивые галстуки, и создается такое ощущение, что на самом деле там… Да, они обязательно, вот если вы посмотрите внимательно запись телевизионных трансляций, они обязательно обнимаются, они обязательно улыбаются, они обязательно жмут друг другу руки, как будто они все одинаковые.

И только иногда, иногда, когда… Помните Трампа, когда он просто отодвинул кого-то там, да? И сразу стало понятно, кто здесь на самом деле хозяин. Но дело в том, что вот откуда эта колониальная сущность? Я хочу просто для нашей аудитории, так чтобы это было, в общем, смешно и понятно, очертить откуда и почему западные страны, целиком и сейчас доминирующие там Соединенные Штаты, ведут себя именно так. Вы знаете, исторически, я несколько буду утрировать, но это так, чтобы было легче это воспринимать. Страны делятся на хищников и травоядных. Вот посмотрите на историю Западной Европы.

Тысячу примерно лет со времён падения Римской империи до времён колонизации существовало три-четыре равновеликих государства, которые всё время воевали между собой за ресурсы. Франция, Британия, Германия, Испания, Италия и так далее. Они на самом деле были равновеликими и ресурса у них не было. То есть ресурс хищники добывают в борьбе. И сложилась культура, которые по-другому жить не может, что нужно обязательно этот ресурс добыть у кого-то. А потом началась колониальная эпопея, и они пошли добывать ресурс не у себя, а где-то в другом месте. А мы по нашему менталитету. Страна очень большая. То же самое можно сказать про Китай, тоже можно сказать про Индию, где-то можно сказать про Персию. Мы травоядные. У нас большая территория, мы там долго можем пастись, нам ничего не нужно. Наша задача была, в общем-то, эту территорию охранять, когда начинают нас покусывать. И вот наш менталитет. Он не колониальный на самом деле, нам и так хорошо. И когда начинают говорить, что вот Россия каким-то образом колонизировала те, так сказать, бывшие очаги культуры, которые были вокруг неё, это на самом деле не так. У России для того, чтобы быть колонизатором, нужно быть хищником. Россия хищником никогда не была.

И запад, понимаете, в чём дело? Когда хищники понимают, что больше некого есть, а сейчас они дошли как раз вот до этой ситуации, когда страны БРИКС настолько сильны, и даже арабский мир их перестаёт слушать, они начинают есть сами себя. То есть в стае волков начинают есть самого слабого волка.

А самый слабый волк сейчас находится где-то вот в Европе. Посмотрите, что происходит, как раскручивается этот маховик дегармонизации Германии. Лишение суверенитета такой страны с достаточно долгой, серьезной культурой, как Германия, которая становится реально вот колонией. Я уж не говорю про Балтику, я уж не говорю про все другие страны. И остановить это может только вот концерт тех стран, которые, как страны Брикс, продекларировали, что они будут относиться друг к другу совершенно по-разному. Это, на самом деле, вот сейчас начинается новый этап деколонизации. И он основан прежде всего на эксперименте новых отношений, которые выстраиваются между суверенными и равными странами. Ведь страны Брикс имеют очень разную культуру, очень разный вес.

Но этот эксперимент, когда они друг другу говорят, что несмотря на все различия между нами, мы четко придерживаемся того, что мы все равны политически и мы все суверенны. И вот этот, если это состоится и продержится несколько лет, на самом деле тогда будет выстроена система, где нет сильного и слабого.

А на самом деле идет диалог между равными странами. Вот сейчас мы видим, как Брикс своим существованием запустил новый период деколонизации в Африке, например. Причем эта деколонизация, она теперь уже деколонизация не просто политическая, она деколонизация экономическая. То есть то, что происходило сейчас в Нигерии,

Это уже не просто понимание, что мы не хотим, чтобы нами управлял Париж, а мы не хотим быть колониальным экономическим придатком Парижа. Вот в чем дело-то. И сейчас у России реально миссия, как бы это сказать, вот когда проходил первый этап деколонизации, это была миссия примера.

А сейчас эта миссия, я бы ее сформулировал как миссия охраны. Потому что вот создание второго центра силы, независимо от Соединенных Штатов, центра колониализма, он дает возможность всем другим странам, не боясь за свой суверенитет, продолжать процесс деколонизации во всех отношениях. Ну и в том числе, когда мы начинаем говорить о деколонизации других,

Мы наиболее активно ведем деколонизацию нас самих. И прежде всего это ментальная деколонизация. Наш сегодняшний разговор именно об этом. О том, что мы наконец можем честно сказать друг другу, да, мы наполовину были колониальной страной.

И среди нас живут люди, которые принимали эту колониальность, принимали нашу недоделанность, нашу нецивилизованность, нашу недокультурность, и которые смотрели и думали, а вот почему же, как они правильно живут и как мы неправильно живем. Вот нам нужно в любом случае отказываться от самого главного, что есть вот колониальный менталитет, когда мы сами себя делаем ниже, чем они. И слава богу, я думаю, этот процесс пошел. Спасибо.

 

БЛИНОВ: Я хочу представить человека очень легендарного. И мы рады, что сегодня у нас впервые в гостях в Зиновьевском клубе президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами, известный арабист, в прошлом сотрудник Международного отдела ЦК КПСС и фактически один из понимающих свидетелей XX века Вячеслав Николаевич Матузов. Пожалуйста.

 

МАТУЗОВ: Презентация, конечно, очень сладкая, извините, я благодарен вам за слова теплые. Я, когда прочитал вот тему нашей сегодняшнего разговора, деколонизация сначала. Я вспомнил, что ровно 60 лет тому назад, когда, будучи рядовым солдатом советской армии, я поступил в Институт международных отношений, и на первом курсе именно эта тема была у нас брошена преподавателями для дискуссий. Вопрос стоял так. Вот Африка, богатая всеми ресурсами, живут ещё в каких веках непонятно. И Европа, не обладая теми возможностями, и был задан нам всем вопрос в нашей академической группе. В чём причина? Почему сотни лет богатейшими ресурсами страны оказываются в нищете, в голоде, в болезнях, в отсталости, в коррупции.

И тогда вот из этих дискуссий мы вынесли такое заключение. Я помню до сих пор, как говорится, руководствуюсь в какой-то степени этими словами. Причина это отсталости в колониальной системе рас и во внутреннем государственном устройстве два. Это трайболизм, непотизм, то есть как не породить родному человечку то, что у нас

Грибоедов описал горе от ума, это прямо наставление к нашей сегодняшней жизни. И, конечно, вот когда я посмотрел на вторую часть нашего заголовка, дезападнизация, я вот тут с Андреем Олеговичем полностью согласен, благодарен ему, потому что он почти прочитал мои мысли. Роль Запада, несущего

Мне приходилось много работы, потому что я находясь на работе в международном отделе ЦК КПСС сразу же после окончания института, был редкий тогда случай, 20 лет занимался деколонизацией на Ближнем Востоке.

Отвечал за палестинскую проблему, за другие арабские страны. И потом работал, когда вот я послушал сегодня с утра Андрея Олеговича, как он рассказывал, как он встречал развал Советского Союза. Я в это время тоже был по соседству с вами, только сидел недалеко от Белого Дома в советском посольстве.

И был советником, отвечал за Ближневосточный, Средневосточный и Североафриканский регион. Поэтому, конечно, это очень точная дезападнизация. А потом я послушал Александра Александровича. И там увидел, откуда это происходит. Корни. Это всё людям, которые хорошо знают Запад, это очевидно.

Но, как говорится, столкнувшись с нашей реальной действительностью на протяжении вот последних тридцати с лишним лет, я, в общем-то, убедился, что… Даже нет, я извиняюсь, ещё до развала Советского Союза, ещё работая в аппарате ЦК КПСС, нам было ясно, был ясен и понятен тот механизм, который разваливал великое государство. Ради каких целей?

Как проходила кадровая подготовка механизма развала он формировался не на протяжении там присутствие или отсутствие Горбачева или Ельцина это все так сказать такая я извиняюсь пыль историческая весь этот механизм,

На мой взгляд, он начал формироваться, и я об этом открыто говорил на ряде своих выступлений на День ТВ, у меня там целая серия, которую сейчас зарубили и уничтожили Google, вернее, YouTube. Поэтому, конечно, это все было, всё было вот это то что мы говорили оно сейчас реализовано у нас и мы живем в том обществе которое мы обсуждали 60 лет назад колониальное колонизованное общество со всеми характерными чертами того общества, которое мы обсуждали. Вот то, что вы сказали, Ольга Мироновна, вот это как раз те параметры, которые были причиной отсталости, гибели и африканского континента.

Ну а когда я начал заниматься уже серьёзно, действительно, государственными проблемами, связанными с Ближним Востоком, я специалист, арабист, всю жизнь, с тех пор, как кончил институт, занимаюсь Арабским Востоком. И до сих пор, кстати говоря. Используя информационные возможности, которые предоставляют нам, ни много, ни мало, не российское государство, а арабские государства.

Потому что около 20 каналов на арабском языке в мире работают, и им нужна позиция, взгляд, оценка ситуации в Арабском мире, в Африке, в Европе, на Украине и внутри Российской Федерации. Причём это не игра.

Это не спектакль, как говорится, вот создали канал, который оплачивается хорошо кем-то, и он служит интересам зарубежного государства. Допустим, так, как у нас обвинения в отношении наших телеканалов. Неизвестно, каким центром политическим, информационным они находятся на услужении. Там всё понятно.

И я скажу, что вот на протяжении последних десяти лет мне просто приходилось бодаться самым жестоким образом с нашими, так сказать, теоретиками, я бы так сказал, в кавычки беру, у которых была такая, до последнего времени практически, до Украины, была точка зрения, что американцы ни при чем. К тем процессам, которые происходили на протяжении последних 15 лет на Арабском Востоке, что это движение народных масс, я скажу, что все попытки принести документы, доказательства обратного, потому что получилось так, что у меня, как говорится, оказались в руках по ряду обстоятельств, публикации американских, английских, западных специализированных журналов. Одно дело New York Times, Washington Post, а другое дело такой журнал для рекламщиков, Brand Week. И этот Brand Week публикует интервью. Это было в марте 2005 года, где говорится о том, что меня внезапно, его зовут Кейт Рейнольдс, меня внезапно пригласили в Нью-Йорк на закрытое совещание военных разведывательных сообществ США. Я думаю, Андрей Олегович понимает, что это было такое. Закрытое обсуждение было посвящено имиджу Америки в арабском мире, в исламском мире. Почему? А потому что, когда они потерпели неудачу у нас, чтобы противопоставить Россию и исламский мир, это все вот эти наши войны чеченские, там первая, вторая, десятая и так далее. Ведь это же не просто война с Чечнёй, там какие-то разборки.

И когда мне говорили о том, что это арабы, мусульмане поднимают на штыки Россию через Северный Кавказ, я приходил в ужас. Я хорошо знаю позицию в те годы, даже в те годы Саудовской Аравии, антисоветского государства, которое не имело никаких отношений с Советским Союзом. Не было никаких, дипломатически никаких отношений.

И как они мыслят и размышляют сегодня? Почему? Потому что я каждый день два-три выступления. У меня за прошлый год было 750 выступлений по основным ведущим арабским телеканалам. Джазира — это так, а там «Арабия», «Маядин», «Скайньюз», «Хорра» — это типа наша «Раша Тудей» из Вашингтона и так далее. BBC. То есть это всё, понимаете, имел возможность общаться с теми, как, так сказать, собеседниками, которые достаточно компетентны, потому что выступают там. Вот последняя была у меня встреча по Украине, так обсуждали с Геращенко, бывшим министром иностранных дел Украины. Из Америки, там, бывший спикер Белого дома, бывший спикер Пентагона, бывший спикер Госдепартамента. То есть там активно вот эти отставные люди активно участвуют.

В информационном сопровождении американской внешней политики. Я задаю вопрос, а где наши? Где наши отставные дипломаты? Где наши отставные работники информационной службы?

Я пытался как-то найти контакт с руководством наших информационных служб через моего товарища, хорошего заместителя, министра иностранных дел, спецпредставителя по ближнего президента России по Ближнему Востоку Михаила Леонидовича Богданова, как-то, так сказать, найти выходы на Захарову. Встретился с ней. Я ей объяснил, какую работу ведет группа. Я не один, там есть несколько человек.

Группа ведёт, имеет выходы и которую хотят слушать. Не мы навязываем свою пропаганду, а они хотят знать правду. Поэтому отклоняться от этой правды нельзя. Надо просто подавать её так, чтобы она дошла и до ума и до сердца. Вот то, чем мы занимаемся. Поэтому, когда сегодня говорят о России и исламском мире, исламский мир с нами.

И когда, вот я назвал 2005 год, март месяц, когда выступал Кейт Робертс, он заявил так: «что вы делаете на этом совещании американских разведывательных сообществ? Вы объявили войну исламу, исламскому миру. Вы что, сумасшедшие? Вам надо брать исламский мир совершенно другим способом. Мирным» — вот так как Андрей Олегович говорит, так сказать, я извиняюсь, Ольга Мироновна – «что это надо путём борьбы за права человека, за демократию. А вы в лоб полезли, что дало международный исламский терроризм».

И я слушаю наших аналитиков на наших телеканалах, которые с утра до вечера, видимо и ночью тоже, ведут борьбу с международным исламским терроризмом. У меня был такой оппонент еще в те годы, когда была здесь террористическая кампания внутри Москвы. Вот этот взрыв недалеко от вас на парк Горького был тогда. И BBC устроила вот нам такую вот встречу, прямой эфир. Энн Эпплбаум, в то время она была руководительницей Associated Press в Московском бюро. Потом вышла замуж за министра иностранных дел Польши, Сикорского, и по-моему сейчас пребывает в таком благочинном состоянии.

Уже после этого взрыва у парка метро Горького был взрыв в Лондоне, аналогичный террористический акт, тоже с жертвами. Весь мир всколыхнулся, и мы в это время после английского взрыва вели с ней дискуссию. И она объявила на весь мир арабский, что то, что произошло в Москве, это оправдано.

Это борьба за справедливое решение. Что это имеет право на жизнь и соответствует международному праву. А то, что в Лондоне, это терроризм. Хотя там было несколько человек ранены только. Понимаете, вот как перевёртывают всё с ног на голову. И когда вот… Почему март месяц 2005 года?

Ну, я не помню, когда Андрей Олегович покинул пенаты, в каком году не ухватил, но в 2001 год, 11 сентября, Нью-Йорк, башни Близнецы. Вопрос до сих пор, кто автор этого теоретического акта. Почти 3 тысячи человек погибло.

Что началось? Началась истерия антиисламская, то есть заканчивается антиисламская кампания в России, противопоставить Россию против ислама, и начинается аналогичная кампания на весь западный мир.

Я дружил в те годы с послом государства Катара, это проамериканское государство, 400 тысяч населения страны коренного и 5 американских военно-воздушных баз и военно-морских на территории Катара, маленького полуострова.

Зависимые. И в этом этот посол рассказывал, потому что после Москвы он был замминистром иностранных дел Катара, потом уехал в Вашингтон и был послом Катара в Америке. И его вот это 11 сентября застало там. И он потом, я встречался с ним в Катаре, и он рассказывал. Я боялся детей в школу отпустить. Истерия антиисламская была такая, что били детей в школе. Если ты просто араб, если ты просто, так сказать, иностранец, а тем более из Саудовской, из Катара, для американцев это, по-моему, всё равно одинаково. Они не разбираются, особенно, в географии политической. И он говорит. То есть, вот что происходило, и такая истерия продолжалась до 2005 года, до марта месяца. То есть, вот.

Кейт Роберт сказал о том, что на совещании, закрытом совещании, как он пишет в этом «Брендвик», что это является, надо прекращать немедленно, потому что тревогу подняли американские компании, в том числе военно-промышленного комплекса. Начинался бойкот американских товаров. И тогда была преобразована вся вот эта, так сказать, выработана новая, новые подходы американцев к проблеме Ближнего Востока. Что они сделали?

Я об этом тысячу раз говорил. Говорил на России-24 у Эвелины Закамской, целый час мы разговаривали. Сидел рядом со мной в те годы руководитель департамента или как у них называется отдела международных связей Совета Федерации. Сидел там рядом бывший ректор Дипакадемии Олег Пересыпкин. Потом встречались с двумя академиками, это уже в сентябре месяце, с Наумкиным и Василием Лёшей, так сказать, два директора наших академических института, два академика. Обсуждали эту тему. Вот всё, что я вам сейчас говорю, в 2011 году я разговаривал, выкладывал документы печатные и показывал, что, ребята, не так всё. Но в октябре месяце в этом же зале где-то, в «Россия сегодня», или нет, в пресс-центре «РИА Новости», выступает наша звезда первой величины, Евгений Максимович Примаков, который заявляет: «что тут некоторые говорят о том, что американцы причастны к организации арабской весны. Я отвечаю, что американцев это…» — есть запись в интернете, кстати, это сохранилось – «ни при чём, что они были застигнуты врасплох, и что это движение народных масс против угнетателей, диктаторов и деспотических режимов, против вековой отсталости за прогресс, за демократию. Ну, вы знаете, я 50 лет провёл на Ближнем Востоке и занимался этой режимом. Я-то знаю»,

Ещё с Евгением Максимовичем мы знакомы с 1974 года, в принципе. Поэтому, конечно, это было удивительно, а это всё закладывалось в нашу внешнюю политику. А наша внешняя политика исходила из этих рекомендаций и вырабатывала позиции во всех войнах, во всех переворотах. Почему мы поддержали казнь практически Муаммара Каддафи? Это же, я когда сидел, я чуть не упал около телевизора, когда я смотрю CNN, половина экрана окровавленное лицо так арабского ливийского диктатора в кавычках, сзади какой-то, зад ему толкает штык,

А рядом вторая половина экрана Джон Маккейн, который говорит открытым текстом, показывая на вторую половину экрана и говорит: «Володя, посмотри, это будет с тобой и очень скоро. Он сказал Влад». То есть, вы понимаете, вот, вот что. А у нас в это время активно внедряется во внешнеполитическую позицию по глобальным вопросам судьбы человечества. Ласковое поглаживание по спине американскую политику, что они также были внезапно встретили арабскую весну и пошло-поехало. Отсюда наша позиция та же, когда произошла агрессия Америки против Ирака, против Саддама Хусейна. Мы же не голосовали.

Они же разгромили страну, где убито полтора миллиона человек с тех пор, как они вторглись в Ирак. Детей только 500 тысяч. Ну вот, вы понимаете, вот в чём вся проблема, как говорится, нашей дезападнизации. То есть мы, как сегодня, в связи с Украиной, в связи со всеми, мы оказались на уровне том, который мы обсуждали 60 лет назад, на первом курсе в 1963 году. МГИМО на первом курсе.

Вот ведь реально это что происходит. Поэтому мне очень нравится термин дезападнизация. Американцы в марте 2005 года понимают, признают справедливость в это выступление Кейта Роберта и резко меняют свое отношение к исламу. Как и советовал Кейт Робертс. Что мы имели? После этого в апреле 2005 года создается общественная такая организация, которая называется Business for Diplomatic Action.

Если вы сегодня зайдёте в интернет, вы не найдёте следов этой организации, стёрли всё. Но поскольку я занимался, у меня вот такие файлы в компьютере остались, сохранились, которые я показывал и на «Россия-24», и на всех выступлениях, даже более того, я раздал все эти файлы 22 арабским послам в Москве.

А в Катар я изыскал возможность передать полностью этот комплект. Ребята, против вас идёт заговор. Заговор с целью перестройки и создания нового политического ресурса. Это новый большой Ближний Восток. Это слова Кандалиps Райс, которая два месяца бойкотировала созыв Совета Безопасности для обсуждения агрессии Израиля против Ливана. Ливан подвергся в 2006 году беспощадному уничтожению. И своих, и чужих били. И те, кто союзники были Америки, Израиль вернее, уничтожали также успешно. Ашрафии район, Джуния там эти районы, Ливана. Поэтому всё вот это было принято во внимание, и создается эта организация. Бизнес. Полный состав руководства я тоже опубликовал во всех и в интернете, и передал все эти списки о ведущей американские корпорации военно-промышленного комплекса. Все.

Около 20 ведущих американских университетов вошли в состав правления. Были выделены стипендии для арабских активистов, 12 тысяч долларов, билет бесплатный American Airlines, туда и обратно, подбирали молодых людей во всех арабских странах. И на три месяца на стажировку в Штаты. И после этого, уже когда я читаю в интернете, и особенно помогало мне вообще анализировать ситуацию в арабских странах, потрясающий материал, которых я сейчас считаю, что наши историки вообще забыли, есть такой Джулиан Ассанж. Викиликс.

Там же документы, шифротелеграммы американских послов из всех столиц мира. Но кто-нибудь ссылается как на документальные факты, которые подтверждают или опровергают ту или иную американскую позицию?

Вячеслав Николаевич, нужно сейчас передать немножко. Вообще, такое ощущение, что нам надо отдельное заседание по Арабскому Востоку провести, потому что того заслужили. Вы понимаете, дело в том, что это всё было сделано, и они поменяли это, и пошло. Привели к власти все террористические организации, так называемые международные, начиная с Каиды, ИГИЛ, а это подтвердил Дональд Трамп, созданы американцами. Нет ни одной международной организации, за которой бы не стояла государственная поддержка. Вот я здесь пытался создать общество дружбы с арабскими странами. Создал, зафиксировал, но я не мог содержать ее, потому что наше Россотрудничество ушло от сотрудничества. Потому что мне надо было бухгалтера содержать, ежемесячные финансовые отчеты делать. Я должен был свои пенсии платить.

Вот, понимаете что? Поэтому, говоря о деколонизации, дезападнизации, сегодня исламский мир с нами, но мы должны победить, иначе, это временно, иначе они уйдут, потому что работа и с ними, и с африканцами ведется активная.

Это хорошо, что Нигер там, хорошо, что там погнали французов, но мы не имели с Нигером никаких отношений. У нас не было даже там посольства. Там был, по-моему, посол из Нигерии или из какой-то другой страны соседней по совместительству представлял. Поэтому, что я могу сказать? В общем, мир сейчас повернулся вот именно по второму пункту, и мы стали сейчас частью той самой деколонизации. Вот в чём. И мир нам сочувствует, и мир нас, главное, хорошо понимает. Отсюда и БРИКС.

Отсюда и исламский мир, отсюда и Саудовская Аравия, промерь, кто мог мечтать, чтобы Саудовская Аравия поддержала нас в ОПЕК+. Ведь это примирение Саудовской Аравии с Ираном, это наших рук дело, это не китайцы делали. Десять лет наш МИД держал на столе у всех арабских лидеров Персидского залива наши предложения официальные о созыве конференции по Персидскому заливу. Китайцы пришли и сделали одним махом. Они победители, а не мы.

 

БЛИНОВ: Спасибо вам огромное за невероятный доклад. Было ощущение, что мы просто оказались на каком-то переднем краю анализа мировой политики, просто в каком-то в горниле в самом. И действительно, то, что арабская цивилизация, исламская цивилизация демонстрирует то, что она первая поняла эту опасность, находящую, в принципе, опасность для самих основ своей цивилизации. И дай бог, чтобы и русская цивилизация до конца, до последнего своего элитария, плохое слово, она поняла опасность, которая исходит.

На этой неделе запомнилось выступление наследного принца Саудовской Аравии, который заявил, что то государство, которое первое в мире применит ядерное оружие, оно объявит войну всему миру. Но получается, что первое государство, которое уже применяло ядерное оружие, оно всем известно. В 1945 году США. То есть получается, или Саудовская Аравия выдаёт индульгенцию на первое применение ядерного оружия Соединённых Штатами, или, может быть, они намекнули, что это преступление без сроков давности. И именно в 1945 году Соединённые Штаты объявили войну всему миру, и до сих пор эта война идёт с 1945 года. То есть это по сути послание непростое было наследного принца.

Следующее слово предоставляем профессору и следователю Высшей школы экономики, члену Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правом человека Леониду Владимировичу Полякову. Пожалуйста.

 

ПОЛЯКОВ: Да, спасибо, Алексей. Я задам такой вопрос. Собственно говоря, если мы хотим провести дезападнизацию, надо определиться, в какой момент у нас произошла западнизация. Вероятно, да? С этого начинать надо.

Вот, на мой, как бы, такой субъективный взгляд, это произошло, конечно, вместе с реформами нашего замечательного царя, а потом императора Петра I, да? И вопрос, собственно говоря, Пётр I, он действительно спас Россию тем, что обратился к западному опыту, или он её погубил? Этот вопрос, мне кажется, он имеет не только, так сказать, научный характер, хотя вы знаете, что споры на эту тему

Идут как минимум 200 лет, начиная действительно с 20-х годов XIX века, а может быть даже и раньше по-настоящему. И делится наше общество с тех пор на славянофилов, на западников. Поэтому вопрос постоянно остаётся. Есть ответ один, скажем.

Жан-Жак Руссо, когда писал свой знаменитый трактат об общественном договоре, между прочим, решил вставить в этот текст такое замечание по поводу Петра. Он писал, что Пётр хотел сделать англичан и голландцев вместо того, чтобы делать русских. И тем самым навсегда потерял возможность, чтобы русские стали русскими. Вот эта вот идея.

Которую высказал, в общем, далеко не глупый человек. То есть я хочу сказать, что западнизация, она не просто так вот когда-то там случилась сама собой. Это был результат хорошо продуманного плана. И повторюсь, этот план до сих пор, в общем, как бы между двумя вот этими вариантами можно оценивать. Либо это был роковой промах, либо это действительно был спасительный шаг.

За то, что это был спасительный шаг, говорит то, что мы сегодня здесь сидим и об этой западнизации, дезападнизации говорим. С другой стороны, если мы говорим, что нужна дезападнизация, и вот всё то, что коллеги уже рассказывали, значит, мы жили вот эти 300 лет со страшным ядом внутри, то есть Запад разлагал нас изнутри, и мы такие вот, как мы сегодня есть, это вот результат того самого неверного шага, да. По этому поводу я могу сказать еще вот такие личные воспоминания немножко от людей, которые что-то значат, в общем, не только для меня. Я помню, как в одной компании Андрей Сергеевич Кончаловский, очень образованный, так сказать, человек, хорошо знавший Запад, много там работавший,

Он поделился со мной такой мыслью. Он говорит, ты знаешь, я с одним англичанином говорил, и англичанин сказал такую фразу. Проблема в вас, русских, в том, что вы белые. То есть они смотрят на нас, как на людей, которые такие же, как они, а на самом деле относятся так, как будто мы действительно какие-то африканцы.

Вот очень мудрое замечание. И второе замечание по нашему поводу — это вот такой серьёзный японский профессор, исследователь России, в том числе его зовут Шигетсу Хакамада. Он действительно брат Ирины. Тоже мы с ним как-то беседовали на тему такую глобальную, какие цивилизации, каким можно выразить символом. И вот взгляд японца на нас тоже. Он сказал так, значит, Запад — это камень,

Восток, Япония, Китай — это глина, а нас он сравнил с песком. Сказал, русский — это песок. Взгляд, так сказать, с другой стороны, с Востока, да, там вот англичанин смотрел на нас и говорил, что ваша проблема в том, что вы цвета не того, а японец смотрит на нас и говорит, а вы песок, вы всё время рассыпаетесь. Вот, и я как-то с тех пор всё время думаю на эту тему, как-то мы всё время рассыпаемся,

Но в то же время обратно собираемся. И вот вопрос, каким образом это происходит. Самая простая аналогия. Каждый из нас на песке чего-то, на побережье какого-нибудь реки или моря что-то лепил. Дети наши это делали. И это обычно вода. Но в нашей истории это не вода. В нашей истории это кровь. Наш песок скреплен мегатоннами нашей крови. И сегодня то же самое. Вот как происходит дезападнизация. Это очень тяжелый, это кровавый процесс. Потому что, ну регулярно. 1812 год. 1854 год. Крым, Севастополь. И так далее.

Японская война, первая мировая, в которой нас просто кинули беспощадно, ну не говоря уже о Великой Отечественной, и сегодняшняя война, где всё понятно, где вот эта вот дезобиднизация, это не просто повестка дня нашего клуба, это повестка дня России. Если этого не произойдет, то мы сами себя, не знаю, может быть не в очередной раз, а в последний раз просто уничтожим. Другой вопрос, как это сделать. А вот Андрей Олегович уже говорил, я хочу эту тему подхватить, ментальная деколонизация. То есть профессор Преображенский был, точнее Михаил Булгаков был стопроцентно прав. Разруха в головах. Эта западнизация произошла довольно давно в головах. Как из этого выходить?

Но здесь можно было бы поразмышлять на эту тему строго научно, в смысле того, как изобретать какие-то новые методики изучения мира, общества, человека, как создавать свой словарь. Как не пользоваться, условно говоря, западной терминологией, потому что

Известно ведь, что язык – это дом бытия. Если вы говорите по-английски, если вы говорите «тренд», «бренд», если вы говорите «тейк» и так далее, то вы уже встраиваете в свои мозги определенный тип мышления.

Конечно, не надо доходить до того, чтобы Калошу называть мокроступами. Я вспоминаю замечательного нашего адмирала Шишкова. Но, тем не менее, надо пытаться как-то работать в этом направлении, потому что иначе не случайно то, что сказал наш один из предпоследних генсеков,

Я имею в виду Андропова в 1982 году. Я очень хорошо помню тот шок, который я ощутил. Вот Ольга Мироновна помнит пятый этаж на Волхонке, институт философии. Вот я читаю газету «Правда» в один из тех дней, когда там был присутствный день, и я читаю фразу «Мы до сих пор не знаем страны, в которой живем». Общество. Общество. Ну да, я вольно цитирую.

Можете себе представить, когда… То есть это был одновременно какой-то удар под дых, потому что… — Он прочитал Зиновьева до этого. — А? — Он прочитал Зиновьева после этого рассказа. — Вот, мы не знаем. То есть я к тому, что даже человек, который, ну мало того, что генсек, он же вообще, так сказать, обладал информацией глобально обо всём. Но оказалось, что с этой позиции невозможно даже узнать, что за страна, в которой он живёт.

Вот, как раз правильно ты вспомнила, Александр Александрович, потому что я хочу как раз перейти ко второй части своего коротенького выступления на тему «Как мыслить по-русски?». Я утверждаю, что в России нет другого места, более подходящего для обсуждения этой темы. Именно потому что «Как мыслить по-русски?» показал Александр Александрович Зиновьев.

…не изобретая слов, изобретая тот же западнизм, это его, и так далее. У нас целый вышел, я не знаю, ни у кого маленького сборничка Дацзебао нету, но там… А, вот он, вот он, да. Там масса, можно найти терминов, которые он просто… То есть он изобретал язык для того, чтобы описывать ту реальность, которую он понимал как коммунизм. И вот я обращаюсь к этой книге. Андропов не знал страны, в которой он живет.

Александр Александрович в 80-м году издал эту книгу уже там, в Мюнхене, «Коммунизм как реальность». Вот здесь много было вопросов, почему там наши товарищи не используют все эти ресурсы, WikiLeaks. А у меня один вопрос, который остаётся постоянно. Почему все те, кто говорят о коммунизме, причём неважно как, критикуя или наоборот с апологетикой, не берут эту книгу как абсолютно точное, уникальное, потрясающее, неувядаемое описание того общества, в котором многие из нас, почти все из нас жили. Именно поэтому. Это настольная книга в буквальном смысле. Просто буквально. Я настолько советую каждому здесь сидящему взять, купить или найти в интернете, это легко.

И я читаю эту книгу, я просто вспоминаю конкретно каждый день своей жизни в Советском Союзе. Там всё. И там по-русски.

Да, можно читать кого угодно, и Пайпса, я не знаю, еще других советологов. Очень хорошо они рассказывали нам, какой у нас тоталитаризм и так далее. Но Зиновьев создал книгу… Ну понятно, что это уже ушло. То есть этого нет. Но дело вот в чем. Если мы до сих пор не понимаем, какую страну мы потеряли, то мы вряд ли поймем, в чём мы сегодня живём. И вот это усилие дезападнизации ментальной, оно в холостую будет работать. Ещё один пример. Вот, собственно говоря, Советский Союз — это уникальная совершенно ситуация, это уникальное явление в истории человечества. Это общество, построенное по теоретическому плану.

Да, это Маркс, то есть марксизм как исходная база, и это Ленин, который трансформировал марксизм в конкретный проект. Это, конечно, Сталин, который на 14 съезде в КПБ разгромил вот эту самую группировку Троцкого и отстоял путь строительства социализма в одной стране.

Но не важно, социализм это было или что, но понятно, что это был вариант. Либо идти с Троцким и все отдавать на благо мировой революции, либо строить страну. Сталин это сделал. Но проблема ведь в чем? Проблема в том, что

Это был грандиозный проект. Марксизм и вообще Маркс, так сказать, это действительно один из величайших мыслителей в мире. Но дело в том, что в Советском Союзе, поскольку я работал как раз в этой области довольно долго и очень хорошо знаю эту ситуацию, марксизм превратился в такую своеобразную интеллектуальную пробку.

То есть толдычили одно и то же. Научный коммунизм, исторический материализм, диалектический материализм. И Александр Александрович в 1954 году на философском факультете, правда не в институте философии, была защита, он защитил диссертацию, которая называется «Метод восхождения от абстрактного к конкретному» на примере капитала Маркса.

Вот, кстати, недавно Ольга Мироновна об этом писала уже сегодня, поздравляла, да, это как раз, ну, не то чтобы юбилей, но, в общем, где-то такое. Это очень важная работа, повторюсь, особенно для специалистов, потому что то, что написал, сделал тогда Зиновьев, это тоже был пример такого вот уникального прорыва. Даже в марксизме, который тогда уже превратился, по сути дела, в схоластику, он ухитрился найти свежий, какой-то новый подход. И, в общем, благодаря Зиновьеву родилась, на самом деле, вот эта самая методологическая школа. Зиновиев ещё важен в том смысле, что

Он не просто писал, скажем, «Коммунизм как реальность» или вот эту диссертацию. Он начал проект, он не успел, к сожалению, это сделать. Это страшная потеря интеллектуальная для нас. Я имею в виду его комплексную логику. Это вообще просто уникальный замах, потому что на самом деле в этом проекте содержатся одновременно и гносеология, методология и антология социальной реальности.

Я не стану приводить параллели, но упомяну только одно имя – это Гегель. Это Гегель, который создал универсальную систему миропонимания. Так вот, Зиновьев – это потенциально наш русский Гегель. И я не стыжусь того, что это аналогия с Западом, потому что Гегель на самом деле в мировой философии – это то, что называется «веха».

Да, и последнее. Зиновьев предсказал, есть конкретные места, есть конкретные цитаты, то, что сегодня происходит на Украине, напрямую. Он это предсказал, я напоминаю, что он ушел от нас в 2006 году. Откуда такой дар правительства и пророчества?

Дело в том, что он четко зафиксировал вот этот процесс западнизации, вторичной или уже третичной западнизации, когда произошел вот этот самый эпизод с войной против Югославии, который стал поводом для возвращения семьи Зиновьевых на родину. Вот говорят сегодня, что Россия развязала впервые после войны

Второе мировое. Россия развязала жестокую, кровопролитную войну в Европе. Ну, понятно, что это, так сказать, очевидная, наглая, бесстыдная, циничная ложь. Впервые эту войну развязала НАТО. Бомбили мирную страну. Погибло несколько тысяч человек.

Зиновьев тогда совершенно чётко зафиксировал цепочку, которая сегодня реализуется. Он писал, начали с Югославии, вторым будет Арабский Восток, Ислам, вот об этом только что коллега говорил блестяще. Это цепочка. А следующей будет Китай. Но где здесь Россия? А Россия здесь в качестве некой колониальной демократии

И вопрос в том, пойдёт ли она престижной с этой американской глобализацией или всё-таки попытается совершить вот эту дезападнизацию. Понятно, что мы её совершили. Понятно, что обратно пути нет. И мне кажется, что решать задачу ментальной деколонизации невозможно без полного всеобщего освоения наследия вот этого нашего великого мыслителя. Повторяю, невозможно.

Можно долго говорить на тему, что это нужно, но нужно искать реальные ресурсы, и они имеются. Зиновьев – это не просто история нашей русской мысли, это перспектива нашей русской мысли.

Поэтому, друзья мои, я очень рад, что мы сегодня собрались на эту тему. Я очень надеюсь, что вот то издание, полное собрание сочинений Александра Александровича, которое с трудом, но всё-таки Ольга Мироновна невероятными усилиями проводит в жизнь, что это действительно поможет тому, чтобы Зиновьев стал действительно нашим, если угодно, интеллектуальным флагом, интеллектуальным знаменем.

Это пример того, как действительно можно и нужно мыслить по-русски, как понимать свою страну, несмотря на то, что большие начальники, может быть, до сих пор не совсем её понимают. Спасибо.

 

БЛИНОВ: Спасибо огромное. Следующий наш докладчик – ведущий научный сотрудник Института философии Российской академии наук Анатолий Владимирович Черняев. Пожалуйста.

 

ЧЕРНЯЕВ: Спасибо. У нас получается сегодня очень насыщенное и такое сконцентрированное, я бы сказал, обсуждение важнейшей проблемы деколонизации и дезападнизации. Вот это вот термин уникальный, который основан на введенном Александром Александровичем понятии его книги и целой концепции. Вот я очень признателен и Андрею Олеговичу за такой концептуальный каркас, который он предложил для обсуждения, методологический, я бы сказал, каркас этой проблематики.

И Леониду Владимировичу за то, что он придал этой проблеме такой ретроспективный исторический масштаб. Ну, по крайней мере, к Петру Великому её возвёл. И это очень правильно, что эта проблема не просто текущая какая-то вот с сегодняшнего дня, что вот мы какое-то имеем информационное там, стратегическое, экономическое и так далее, противоборство с какими-то нашими оппонентами и должны ввести линию деколонизации. Это фактически судьба России, которая на протяжении всей своей истории за это боролась. И в то же время колонизация это был один из инструментов, может быть основной инструмент, сдерживания России, попытки ее как-то вот с исторической столбовой дороги сбросить, использовать ее, захватить ее ресурсы и так далее.

И здесь, если мы сошлись на том, что именно ментальная колонизация – это самое опасное и в наше время, пожалуй, самая эффективная форма, самый эффективный инструмент,

то необходимо вспомнить в общих чертах, как говорится, с чего все начиналось. И здесь, наверное, можно и поглубже взглянуть, чем на Петра Великого. Вот если взять труд нашего замечательного историка русско-религиозной мысли Георгия Флоровского «Пути русского богословия». Самая сенсационная, я бы сказал, самая до сих пор такая интригующая работа вообще в русско-религиозной мысли, загадочная, невероятная.

То он показывает, что фактически вот это вот западное влияние в русском богословии, в русской науке, они начинаются вот как только появляется Россия на политической карте мира, как только Россия как централизованное единое государство начинает существовать, она становится вызовом и она становится объектом воздействия. Это очень поучительно, потому что фактически мы находимся сейчас в той же самой ситуации. По большому счету ничего не изменилось.

И он рисует в этой своей книге такие драматические и даже в чём-то, может быть, трагические картины, как вот это всё происходило, интеллектуальное изнасилование, я не побоюсь этого слова, наших людей, целой страны в лице своих представителей, интеллектуалов, лидеров, которые для того, чтобы получить европейского уровня образования, вынуждены были отрекаться от своей страны, от своей веры. И была организована целая политика, последствием получила название Восточной политики Римского престола. У них в Риме было создано специальное учебное заведение.

Это еще задолго до Петра Великого был колледж святого Афанасия для подготовки униатов. То есть там это было заведение специально для обучения выходцев из православных стран. Прежде всего России, ну и вот примыкающих к ней регионов Беларуси, Украины, тогда еще не присоединенных в тот период, отделённых, точнее, от России. И условием обучения там, да, там учили по современным европейским стандартам, но условием было отречение от веры. И некоторые, они отрекались от веры, проходили всю эту схоластическую премудрость, а потом, возвращаясь на родину, снова принимали православную веру, как Феофан Прокопович, скажем, да, вот яркая такая здесь репрезентативная фигура.

Но вот эти шрамы, эти травмы, которые они в результате получили, никуда не девались, и они оставались при них, и они отражались, деформировали вот это вот духовное и религиозное сознание.

И здесь еще можно вспомнить работу предшественника, фактически флоровского Юрия Федоровича Самарина, нашего замечательного славянофила, историка, мыслителя. Его диссертацию Стефан Еворский и Феофан Прокопович, где он рассматривает две главные фигуры русской церкви, ну а церковь в тот период, в ней концентрировалась вся научная и интеллектуальная мысль, научная культура, можно сказать, времени как в кристаллизовалась. Вот две ведущие фигуры как раз Петровского времени,

И один из них, Феофан Прокопович, был криптокатоликом, а другой, Стефан Еворский, был криптопротестантом, потому что он как раз получил свою подготовку в протестантских регионах. И вот русское богословие, оно где-то вот на этом противодействии, таком полярном в их борьбе, в их полемике, оно искало свой узкий путь.

Эта модель до сих пор применима, потому что если мы посмотрим на состояние нашей науки, было сказано, что в культуре, в финансах, в разных сферах это проявляется, они являются колониальными. Но я бы здесь еще добавил, очень важна эта колонизация науки, и в частности общественных наук, потому что общественные науки они влияют на мировоззрение и идеологию всего общества, всего народа. Это важнейший инструмент манипулирования, управления общественным сознанием, поведением людей. И вот здесь я позволю себе коротенький исторический экскурс, который, на мой взгляд, тоже совершенно необходим, чтобы продемонстрировать, что вот та ситуация, в которой мы оказались с общественными науками,

она была результатом целенаправленного длительного воздействия со стороны западных, будем называть свои вещи своими именами, спецслужб коллективного Запада. Вот результат этого мы все недавно увидели, когда выступил бывший уже теперь директор Института США и Канады Валерий Гарбузов, совершенно невероятным, неожиданным, каким-то уму непостижимым демаршем в «Независимой газете», где он фактически такой совершил каминг-аут, показал, что он на самом деле является не резидентом России, не руководителем, ответственным руководителем академического института, учредителем которого является Российская Федерация, а он работает на кого-то другого. То есть у него другие хозяева, другие методички, другие ориентиры, другие установки. И он их вдруг почему-то раскрыл. Почему он решил это сделать до сих пор остается непонятным, но то, что что-то гнило в этом датском королевстве и то, что здесь существует вот эта проблема вот той самой колонизации, то есть внешнего управления, иными словами. В этом мы все убедились.

Происходила эта колонизация как минимум начиная с 70-х годов. Основные вехи — это Римский клуб, членом которого был академик Гвишиани (зять Косыгина и родственник Примакова: первая жена Е.М. Примакова Л.В. Харадзе — сестра Гвишиани, – прим. ред.), и он же был руководителем Государственного комитета по науке и технике. Римский клуб разрабатывает вот эту идеологию… Он же в Гвишиане был заместителем. Заместителем председателя ГКНТ. (Ну, все равно, Роман, руководи…. Неразборчиво). Один из руководителей этого ведомства. Да, да, да. Я просто сократил лишнее уточнение.

Сначала создаётся Римский клуб, который разрабатывает вот эту доктрину глобальных проблем человечества. Идея в чём? Что мы должны объединить усилия и объединить свои мысли на тех проблемах, которые общие для всех, отвлечься от национальных проблем, от суверенных, от тех проблем, которые наши суверенные государства реально испытывают. Это вот была доктрина. А дальше ее реализация, совершенно верно подсказывает Леонид Владимирович, она осуществлялась на базе МИПСа, Международный институт прикладного системного анализа, который был создан в 73 году и разместился в в шикарном дворце в пригороде Вены. И как раз Гвишиани был одним из его соучредителей и председателем ученого совета. И там проходили, как известно, подготовку российские младореформаторы, впоследствии стажировку. Но вот недавно вышла в Америке монография об этом учреждении автор Эгле Ринзи Вичутия, видимо, литовская, так я понимаю, фамилия. Можно перевести с английского как «Сила систем» или «Как политические науки вскрыли мир холодной войны». Иными словами, положили конец холодной войне. Я не буду сейчас цитировать, просто своими словами скажу, к чему она, к сенсационному выводу она приходит. Во-первых, она показывает, что инициаторами создания этого института были два помощника президента США по национальной безопасности, Мак Джордж Банди и Уолт Ростову… Оба были, кстати говоря, философами. То есть, что здесь важно, что это интеллектуалы, философские мыслящие и вместе с тем интегрированные в непосредственно вот самые святая святых американской внешней политики.

Но это еще не все. Непосредственно организацией института занималась небезызвестная RAND Corporation. Им было поручено этим заниматься. А дальше, в результате этого исследования, как всегда, вот эти западные монографии, они чрезвычайно подробно фундированы, документированы на основе всех возможных источников, интервью анонимных со всеми, с кем только можно. И она приходит к такому выводу, что вот эта загадочная аббревиатура «системный анализ», которая до сих пор никому не понятна, что это такое. Это специально было придумано, чтобы пыль пустить в глаза советскому руководству и внушить, что мы вам предложим инструмент, как повысить эффективность контроля в экономике, в политике, в регулировании внутренних каких-то проблем. Универсальный инструмент. А в действительности вот эти техно-науки, вот это моделирование, системное моделирование макроэкономическое,

И так далее. Через них внедрялась либерализация науки, которая в результате привела к кризису как ведомств советских, так и всего политического строя.

Вот такой вот проект. А у нас, между прочим, работает до сих пор, ну нет, сейчас он уже там вслед с другими, но был тогда же создан местный институт системного анализа в составе Академии наук. Им руководил все тот же самый Гвишиани. Ну, можно сказать, что это какие-то такие экономические, в общем-то, технические, технократические сюжеты, но любопытно, что этот самый Гвишиани защитил свою диссертацию по философии на философском факультете МГУ, и называлась она «Социология американского менеджмента». Это была единственная специальность, по которой тогда этот менеджмент можно было протащить и легализовать в советской науке.

И дальше он также шёл по этой линии, делал карьеру и постоянно следил и придавал большое значение тому, что происходит в общественных науках и особенности философии, как в их средоточии. Потому что философия имеет такое методологическое регулятивное значение.

для всех остальных общественных наук, и поэтому особенно внимание было сосредоточено на ней. И в частности, 17-й международный философский конгресс, который проходит в 1983 году в Монреале, был председателем советского оргкомитета академик Гвишиани, и именно тогда начинается активное вовлечение, сделается ставка на то, чтобы советских философов, ученых интегрировать в международную научную повестку.

выделяются квоты на то, чтобы увеличить в разы представительство этих наших ученых на этом конгрессе. Приложил к этому руку и небезызвестный, печально известный прораб перестройки Александр Николаевич Яковлев, который как раз тогда был послом в Канаде нашим. И есть документы, которые указывают на то, что он принимал участие в подготовке всего вот этого вот действия.

Дальше разворачивается интенсификация международного сотрудничества наших обществоведов во главе с философами.

Которые временами приобретают формы совершенно неприличные, я бы сказал. То есть это уже надо изучать не по истории науки, а по истории спецслужб скорее. Когда фактически наши интеллектуалы выступают в качестве информаторов и аналитиков западных спецслужб.

Они на западные гранты, это всё делается исключительно на западные деньги, выезжают туда и там, например, делают сообщения о специфике политического строя в Советском Союзе, а затем в России, об обстановке в культуре,

Этно-религиозных каких-то там острых проблемах на территории нашей страны. Читаю даже целый цикл лекций перед узкими аудиториями таких вот специалистов американских, которые им ставят задачи.

Их интересует, как идёт борьба с догматическим мышлением в нашем обществе. Какие есть угрозы возрождения тоталитаризма, авторитаризма? Нет ли в русско-религиозной философии, которая начинает в этот период возрождаться, такой угрозы, чтобы тоталитаризм вдруг вылез через догматизацию русского православия? Что нужно сделать, чтобы это предотвратить, чтобы это избежать?

Это вот всё можно назвать таким термином, который вводит английская исследовательница Фрэнсис Сондерс в своей книге «ЦРУ и мир искусств» понятием «коррупция интеллектуалов». Мне кажется, оно здесь подходит. Коррупция интеллектуалов, но это ещё не всё. Интеллектуалы таким образом были завербованы, но

Следующим шагом было внедрение нужной колонизатором повестки здесь. Вот в этом собственно и будет заключаться уже окончательная колонизация. И дальше происходит

насаждение таких деструктивных идеологических программ под видом научных концепций в нашем научном дискурсе. И тем самым они легализуются, канонизируются, поскольку они становятся предметом преподавания, предметом академического изучения, защищаются диссертацией, они становятся абсолютно легальными, такими регулятивными идеями.

Ну их сейчас можно там чертову дюжину насчитать, но я вот назову какие-то отдельные, наиболее такие, может быть, одиозные. Это постмодернизм, феминизм, гендерные исследования, теория ненасилия, всевозможные СМИ и так далее. Их очень много. Теория модернизации, которые ведут де-факто к депопуляции населения России, к свёртыванию деиндустриализации, ставят под вопрос суверенитет России в её распоряжении природными ресурсами и так далее.

Каким образом эти концепции… Ну, кто в курсе, примерно догадывается, видимо, о чём идёт речь, потому что это сейчас везде. В общем, всё социально-гуманитарное образование, оно пропитано, оно основано на этих концепциях. Это методологическая основа на сегодняшний день всей нашей социально-гуманитарной науки.

Без этих терминов, без этих авторитетов невозможно. Но как им удалось это внедрить? Причем так прочно, что это практически невозможно теперь выбить вообще. Как от этого избавляться даже непонятно.

был применен такой хитрый прием, чисто западный, чисто капиталистический, который западный же исследователь, вот надо отдать должное, они достаточно честно сами себя диагностируют. Один американский исследователь назвал это франшизой в индустрии глобальных теорий.

То есть все эти концепции, они не просто являются некими абстрактными учениями, они являются раскрученными коммерческими проектами такого абсолютно мирового масштаба. И за то, чтобы принимать в них участие, за то, чтобы быть частью этой франшизы, идет ожесточенная конкуренция, или, как сказал один коллега, внутри видовая борьба ученых.

Внутри видовая борьба. И вот те, кто проходили стажировки вот эти западные, те, кто проходил через это сито, получал рейтинг, отсев, в общем, были в итоге признаны достойными того, чтобы стать

Их у нас называют крёстными отцами и крёстными матерями. Крёстный отец русского постмодернизма, крёстная мама русского феминизма и так далее. Мы не будем называть никаких здесь фамилий и имён.

Вот эти крёстные отцы, они все получили назначение на Западе. То есть в результате западных контактов они были назначены этими крёстными отцами и заняли свои места. И дальше вот сформировалась вся эта инфраструктура, с которой мы теперь имеем дело. И соответственно…

Соответственно, задаются модели идентичности, мировоззрения для всего обширного сообщества. Не только научного, я хочу подчеркнуть, но и вообще социо-гуманитарного, журналистского, экспертного. Вся интеллигенция, фактически, охватывается этим влиянием.

А в научной среде, конечно, вот этот тип карьеры, который делают эти люди, вот эти крестные отцы, он становится образцом. А их мировоззрение политическое, оно становится таким ориентиром и обязательным условием для преуспеяния. Вот такая вот создана система, понимаете? В этом и заключается колонизация российских общественных наук.

И главное, к чему они приучили, какой они создали стереотип в научном сообществе, это можно при помощи формулы, высказанной Дэвидом Рокфеллером, определить — наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты. То есть интеллектуальная элита привыкла себя мыслить не как национальная, а как глобальная. Вот это замкнулся у нас круг — римский клуб, глобализм и наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты.

Вот к чему мы пришли. И теперь в заключении, я уже завершаю, понимаю, что достаточно долго, да, уже выступаю, да, в заключении, ну вот, когда это всё рассматриваешь, вот вспоминается

Николай Яковлевич Данилевский, у него есть такое… Чужеземное в этом обществе произвело ублюдков самого гнилого свойства. Знаете, вот как-то невольно вспоминается это определение из его книги «Россия и Европа». И как нам теперь из этого выходить? Как нам это преодолевать?

Многие, когда Гарбузов выступил, стали звучать такие мнения, что нужна чистка в Академии наук. Ну и не только в Академии наук, вообще среди учёных. Давайте проведём чистку.

Чистка — это непопулярная мера. Но самое главное даже не в этом, а в том, что даже если бы такая чистка оказалась возможна, то вряд ли она бы нам дала нужный результат. Потому что это явление системное, фундаментальное, и здесь нужны соответствующие же и меры. Соответствующие меры необходимы.

Можно перечислить там ряд каких-то мероприятий, которые было бы целесообразно провести, но прежде всего необходимо взять курс на вот эту деколонизацию, осознать ее необходимость и чтобы это стало политическим курсом. То есть необходимо, чтобы как у нас есть основы государственной культурной политики, президентский указ,

Нам не хватает аналогичного указа основы государственной политики в области общественных и гуманитарных наук, чтобы эти приоритеты государственные, они здесь были зафиксированы, и чтобы мы хотя бы имели какой-то критерий суждения, оценки, какие программы они действительно нужны России, способствуют ее мощи, развитию в подлинном смысле слова, а какие являются троянскими конями научной программы и концепции, которые может быть надо еще проверить, стоит ли их финансировать и дальше развивать должна какая-то инстанция, которая будет иметь возможность это контролировать, потому что сейчас общественные, социально-гуманитарные науки фактически существуют в режиме самозадания. Если точные и естественные науки, они всё-таки работают на национальную экономику, на военно-промышленный комплекс, есть соответствующие министерства, ведомства, инстанции, которые ставят задачу, которые, соответственно, запрос формулируют, какие нам нужны технологии, какие нам нужны разработки, то ничего подобного в общественных науках мы не имеем. Здесь они варятся в собственном соку. И вот здесь нужно это осознать.

А вот, кстати говоря, вот эта франшиза пресловутая, Александр Александрович о ней тоже написал. Он это назвал идеологический рынок. То есть фактически мы и без этих западников сами знаем, что есть. То есть нужно еще раз изучить Александра Александровича на этот предмет. У него, кстати, в книге «Запад. Феномен западнизма» очень много посвящено тому, как устроена наука и ученые на Западе.

И когда это читаешь, это писалось еще, насколько мне не изменяет память, еще Советский Союз не рухнул, или в самом буквальном на рубеже. Фактически вышло, а писалось как раз накануне, в разгар событий.

Но это поистине, я согласен, это пророческая книга, потому что это можно прикладывать к нам и все сходится. Так что у нас есть методика, есть понимание проблемы. И я думаю, что если мы объединимся под флагом Александра Александровича Зиновьева, в том числе, то мы победим.

 

БЛИНОВ: Спасибо огромное. Действительно, то, что происходит в науке, это вызывает более чем сожалению, потому что страна в опасности.

 

ПОЛЯКОВ: Алексей Сергеевич, буквально одну цитату. То, что Анатолий напомнил, что всё до Петра началось. Я приведу ещё одно имя. Юрий Крижанич, 1665 год. Вот что он пишет.

Бешеная любовь к чужим вещам и народам, чрезмерное доверие к инородникам. Эта смертоносная чума заразила весь наш народ. Мы слишком доверчивы к чужеземцам и позволяем им в нашей стране делать всё, что они хотят. Все наши веды из-за того, что мы слишком много общаемся с иноземцами и слишком много им доверяем. Можете себе представить, Хорват, приехавший сюда, и сказал такую правду. Когда ещё? Так что, действительно, ещё до Петра.

 

БЛИНОВ: Спасибо. Наш следующий докладчик — профессор Московского государственного лингвистического университета, член научного совета Российского военно-исторического общества Алексей Юрьевич Плотников. Пожалуйста.

 

ПЛОТНИКОВ: Спасибо. Традиционно постараюсь быть максимально кратким, тезисным, тем более, что коллеги, в принципе, уже всё сказали.

Что мне очень импонирует в Зиновьевском клубе в том, что по главным принципиальным вопросам, мне кажется, что здесь есть некое идейное, когнитивное единство и понимание. То есть не нужно доказывать какие-то общепринятые глобальные вещи, в чём-то расходимся, но в главном совпадаем. Поэтому в данном случае я оттолкнусь вот от предыдущего выступления. Я тоже очень в последнее время люблю Данилевского и хотел бы просто воспроизвести некоторые части, некоторые его цитаты из его фундаментального знаменитого произведения «Россия-Европа», которые, в общем-то, абсолютно четко говорят, что, во-первых,

Ни что не нового под луной. И то, что было написано в 1869 году, абсолютно соответствует нашим сегодняшним задачам. Итак, европейничение как болезнь русской. Я думал, мысли мира души, нет, жизни оказалось. Абсолютно правильно сказано, да? Европейничение как болезнь русской жизни.

Господь наказывал, и еще накажет Россию западничеством. И, с моей точки зрения, главное, его такая ключевая цитата, нам необходимо отрешиться от мысли о какой-либо солидарности с европейскими интересами. Вот, по-моему, абсолютно все точно сказано. Идентичность. Русская цивилизация, которая, чтобы выжить, должна жить сама по себе. А мы очень любим европейничать. Мы очень любим смотреть на других, которые этого далеко не заслуживают и считать, что это и есть тот образец, который нужно принимать нам. А мы такие серые боги, у нас такая тяжкая история и прочее, и прочее, и прочее. Вот оттолкнувшись от этого и вспомнив еще очень хорошее определение, которое здесь было дано насчет наднационального суверенитета интеллектуальных элит, я бы хотел

Далее обратиться уже к вопросам именно деколонизации в плане освобождения или попыток освобождения от нас от западничества, от европейничества. Мне кажется, что это как раз то самое ключевое, что нам сейчас необходимо. Если мы как государство, социум. Это осознаем при наличии огромного количества разных политических взглядов, но осознаем главное и сделаем это инструментом последовательной, подчеркиваю, государственной политики, чего очень часто в истории нам не хватает, последовательности, в отличие от китайцев, то тогда мы, я думаю, в очередной раз преодолеем этот временный вирус и, выйдя обновленными, будем двигаться дальше к еще следующему тысячелетию российской государственности. В последнее время, в том числе и в ходе тех выступлений, комментариев, которые приходится давать, приходится неправильное слово, я всё время сталкиваюсь с каким-то, знаете, достаточно тягостным чувством. А мне сказали, что читайте «Экклезиаст», там всё сказано, с неким таким очень тяжким дежавю.

И это особенно актуально в силу того, что сейчас я очень серьёзно…

Опять продолжаю заниматься темой фальсификации истории, в том числе истории Второй мировой войны, от которого сейчас идут все происки того запада, которого мы так любим европейничать. Вот это вот дежавю, оно заставляет обратиться к европейской истории, подчеркиваю, к европейской, западной европейской истории, к какому-то западному европейскому когнитивному такому скрытому

тайному смыслю европейского бытия, европейских ценностей, и вдруг выясняется, что на самом деле то, что происходит сейчас, то, что, казалось бы, от людей, которые, ну, вроде бы мы считаем равными себя по интеллектуальным способностям, вдруг, не моргнув глазом, начинают говорить то, что они говорят, обвинять нас в том, что они нас обвиняют, и уж совсем запредельно вчера в канадском парламенте приветствовать бывшего эсэсовца из дивизии СС «Галичина», и ты удивляешься, как такое может быть. А вот когда ты смотришь на события, на самом деле, совсем недавнего прошлого, и даже не нужно Данилевского Николая, я хочу вспоминать, да, то мы можем вспомнить, что это и есть смысл, глубинный смысл европейской цивилизации, европейского менталитета и европейской идентичности, наверное, даже можно сказать так.

Вот я приведу только несколько, казалось бы, таких забытых примеров. Тридцатилетняя война. Ну, судьбоносный такой период в европейской истории. 1120-й год. Сражение при Белой горе. Католики пух и прах разбивают восставших протестантов что они делают они входят в Прагу хотел бы обратить внимание что Прага это столица Священной Римской Империи тогда да они выясняют или выявляют как они считают несколько десятков мятежников они им отрубают головы эти головы выставляют на пике и эти пики ставят вдоль Карлова моста. Можете себе представить ситуацию? Это цивилизация европейская, 17-е столетие. Казалось бы, ну куда уж дальше, да? Но факт остается фактом. Далее. Именно тогда впервые возникает концепции колониализма. Именно тогда возникает европейские концепции превосходства. И именно тогда, как это не странно, с моей точки зрения, вызревают те зёрна, которые впоследствии в 20 веке приобретают ужасное проявление в виде фашизма, неонацизма, оголтелой ксенофобии и то, что мы сейчас имеем в виде какого-то запредельного иррационального поведения европейцев по отношению к нам с точки зрения какой-то совершенно какой-то иррациональной, варварской, именно варварской западноевропейской русофобии, которая абсолютно не укладывается ни в какие цивилизационные рамки.

Чем мы еще проигрываем? Мы всегда смотрим… У нас иллюзии. Вот здесь говорили о терпении. У нас иллюзии какие-то существуют, что есть вещи незыблемые, есть основы цивилизации, но как же так эти основы цивилизации можно таким образом попирать? А вот надо учиться у наших западных коллег, как это на самом деле делать. Ну и, наконец, мой любимый, очень последний пример, который вспоминается все чаще и чаще.

Уж казалось бы, чего дальше английской цивилизации. Давайте вспомним знаменитую картину Василия Васильевича Верещагина, которая была запрещена в Англии (и украдена). Сипайское восстание. Казни Сипаев, привязывают их к пушкам и таким образом, так сказать, чтобы вносить не только страх, но и глубинное какое-то, на глубинном менталитете ужас на поколение вперед, что не смейте противиться, если будете противиться, вот вся наша цивилизация так к вам и повернется. И из этого следует совершенно очевидный вывод, который подтверждает последнее наше развитие политических событий, что Западная Европа, подчеркиваю, на самом деле, это родина фашизма, это родина неонацизма, это родина ксенофобии, это родина расовой дискриминации, это родина двойных стандартов и так далее, и так далее, и так далее. Всё это есть происходящим из Европы. Что такое гитлеризм, что такое фашизм? Не буду давать определения классиков, но они все подтверждаются. Это не что иное, как реализация глубинного архаического сознания когнитивных каких-то идентичностей западноевропейцев. Недаром Гитлер говорил в своих многочисленных интервью, «что вы меня критикуете, я же делаю то, что вы хотите, вы же все об этом думаете, но вы же боитесь этого, а я не побоюсь этого сделать. Я очищу нашу цивилизацию от скверны, и мы установим замечательный Тысячелетний Рейх». Это всё порождение того самого европейского духа, европейского сознания, европейских каких-то комплексов, я уж не знаю, откуда родившихся, то ли от кентавров, то ли ещё от древних римлян, но которые с поразительным постоянством врываются наружу. В этой связи прекрасный роман английского писателя, известного, который называется «Лакировка». У нас он был довольно популярен, по-моему, в 80-х годах. Смысл очень простой. Происходит убийство. И выясняют, как это может… Причем очень жестокое варварское убийство. Выясняется, что это убийство совершил врач.

И вот в конце романа он делает потрясающий вывод, что на самом деле западноевропейская цивилизация и культура — это что-то очень дикое, варварское, покрытое очень тонким слоем шпаклёвки. И как только наступает покраски такой, как только наступает момент, всё это очень быстро обсыпается, и мы увидим этот изначальный варварский злобный рык тех людей, которые творили и создавали протоевропейскую историю. Вот это, на самом деле, это, кстати, к вопросу о том, что европейцы нам полезны тем, что они очень любят сами критически всё это раскрывать, они не то чтобы являются какими-то тайными заговорщиками, они как раз говорят, да, вот это вот мы такие, да, мы такие, мы вот такие-сякие. Это даёт нам определённое понимание, но это не даёт нам защиты, потому что мы всё равно пребываем в каких-то иллюзиях, каких-то цивилизационных установок, каких-то цивилизационных ценностей. И вообще мы привыкли видеть в людях партнёров, а эти партнёры оказываются какими-то злейшими нам супостатами и врагами.

Далее еще два тезиса. Я, наверное, на этом завершусь, чтобы не занимать время уважаемой аудитории.

Самое страшное, с моей точки зрения, то, что сейчас обнажило вот этот внутренний рык глубинной, варварской, злобной европейской цивилизации, это то, что западные европейцы пошли на то, что они теперь уже готовы причислять к недочеловекам унтерменшем. Напомним, это одна из главных установок гитлеровской теории. Таких же европейцев, как они, только европейцев с небольшим другим уклоном я имею ввиду прежде всего славян я имею ввиду нас и ту чудовищную русофобию которая сейчас уже похлеще любой теории об окончательном решении скажем польского вопроса фашистской германии сейчас фактически нам предъявляют не что иное как рецепт окончательного решения русского вопроса, который русские должны полностью принять, смириться, а в противном случае их привяжут к пушкам и расстреляют как сипаев, в свое время цивилизованные англичане. Вот это самое страшное, но мне кажется, что это очень хорошо. Знаете, когда нет иллюзий, проще выстраивать свою политику, проще понимать, проще избавляться от тяжкого утреннего ощущения вот этого страшного дежавю, которое над тобой все время висит.

И каждый раз ты не можешь понять, откуда это берется. Вот это вот, пожалуй, наверное, следующий шаг в развитии европейской цивилизации, когда они уже недочеловеками унтерменшими, неграми, рабами, индийцами, которых можно убивать, потому что это право белого человека, уже стали считать нас. И причем этого, что самое интересное и самое страшное, даже не скрывать. Кто не с нами, тот против нас. Квинтэссенция нынешней европейской политики, которая отражает те самые, мне кажется, глубинные смыслы европейской цивилизации, о которой мы уже здесь говорили. Итак, наше время хорошо тем, что мы начинаем понимать, что мы долгое время жили иллюзиями. Иллюзиями европейских цивилизационных ценностей, которые оказались блефом. Иллюзиями европейской демократии, которая оказалась блефом. Иллюзия европейских прав человека, которая оказалась блефом. Иллюзия европейской свободы слова, которая оказалась блефом.

Могу привести конкретный пример. Например, судят сейчас в Чехословакии, в бывшей Чехословакии в Чехии, такого Йозефа Скала, он представитель Компартии, судят за то, что он посмел в научной дискуссии сказать, что в Катынском вопросе не всё так однозначно. Там есть иные мнения. Вы как думаете, по какой статье его судят? За отрицание геноцида. Куда дальше идти? Мне кажется, что задача наша, как это ни трудно может показаться, это новая деколонизация Европы, новое освобождение Европы, если, конечно, Европа на это ещё способна, именно не только танками, но и с точки зрения их менталитета. Пора, наконец, от всех этих иллюзий нам с вами избавиться. Пора, наконец, вспомнить ещё раз Данилевского и ещё раз Александра Зиновьева. Благодарю за внимание.

 

БЛИНОВ: Как обычно, в финале нашего заседания мы предоставляем слово главному конфликтологу Российской Федерации, директору Московской школы конфликтологии Любови Николаевны Цой. Любовь Николаевна, огромная просьба уложиться в 10 минут, потому что у нас еще заключительное слово.

 

ЦОЙ: Хорошо, логические тезисы. Новая деколонизация, значит, была старая. А если была старая, то когда, в какой момент и кто был субъектом? Логические вопросы. Так вот, деколонизация началась с того, когда появился Советский Союз. Именно Советский Союз был субъектом деколонизации. Обосновывать не буду.

Вот Андрей Олегович начал с того, что разделил общество и страны на хищников и травоядных. Ну, это биологический подход. А социологический следующий, честный. Есть страны, которые живут за свой счёт и за счёт своих ресурсов. И есть страны, которые живут за чужой счёт. И это честнее, чем биологический подход. Здесь есть с чем работать.

Потому что если мы говорим о деколонизации, собственно, ради чего? Ради того, чтобы Россия сегодня была в безопасности, чтобы Россия была суверенна, чтобы Россия развивалась в условии для развития, то нам тогда четко надо понимать, что без субъекта деколонизация и дезападнизация нам не обойтись с субъектом. Вот к субъекту подошёл Черняев. Он говорит, если системный фактор, то нужно на системном уровне и решать эту государственную задачу. А если так, то должен быть институт государственный, который бы занимался деколонизацией и дезападнизацией. И если мы говорим, а есть инструменты, они есть, и они есть в работах Зиновьева, потому что его аппарат интеллектуальный позволит заглянуть, спрогнозировать качество работы исследователя в зависимости от того, насколько прогнозы его реализуются и сбываются. Зиновьев это доказал. Для коллективного Запад есть критерий некультурности и нецивилизованности. Это если вы не колонизированы, вы не цивилизованы. Если над вами нет хищника, вы некультурны, вас надо ограничивать. Далее. Поляков. Как мыслить по-русски?

Снимаем тип мышления Зиновьева, и оказывается, мыслить по-русски можно логично, исторично и социологично. Какие проблемы! Только так не мыслить не надо потом, мне времени мало. А, ну, дополнение маленькое, да. Ну, копеечку нёс. Вопрос колонизации науки.

Что такое вопрос колонизации науки? Это сначала надо разобрать по логике механизм колонизации, как мы тут отмечали, и механизм западнизации. Там, в этом механизме и заложены инструменты деколонизации. Это логично.

Не нужно никаких исследований больших, чтобы сделать такое вот. Видите, Зиновьев Александр Александрович, когда свой инструмент использовал в анализе социальной реальности, он же логично рассуждал и говорил, что он может сказать вам без всякого исследования, что есть на самом деле. Но нам же надо потратить очень много средств, чтобы доказать за 2-3 года, получить исследование, которое Зиновьев мог получить за полчаса. Дальше.

Чистка. Нужна ли чистка? Чистка не нужна. Потому что мы без никого останемся. У нас нет других ученых. А вот институт нам нужен. И институт этот не должен быть уже в государственных… в государственной системе. Он должен сформироваться как оппозиция к государственной системе. Потому что все они токсичные уже.

И вот эти независимые инноваторы в науке и должны быть в этом институте. Дальше. Дальше получается, что нам нужно не только знание, как устроен механизм колонизации, и нам нужны технологии, гуманитарные технологии гуманизации,

Нет, не надо. Идеология — это поверх технологии, потому что они технологичны, а нас развратили интеллектуально, технологично. Вот эти программы деградации, они технологичны, и нам надо выявить, что за программы. Они сегодня присутствуют в каждом институте, их можно выявить. И последнее. На чём строят сегодня вопросы, которые задал Зиновьев? С чем он заканчивает вообще работы свои, это роль и задача гуманитарных наук. Время изменилось, всё меняется, а вот методология гуманитарных наук остаётся прежней. И он предлагает, он не только обращает внимание, он предлагает эту методологию, которая должна быть построена не только на том, что изучали западные социологи и западные исследователи, он предлагает начинать с реальности эмпирической, в которой мы живём, и предлагает три больших блока. Это антология, гносеология и логика. Пока нет логики, мы будем много говорить букв и терять время. Спасибо огромное.

 

БЛИНОВ: По традиции, да, у нас вот есть момент для реплики, вот буквально одна минута. Представьте, пожалуйста, здесь вот у нас… Будьте добры, микрофон на первый ряд. Так как мы открытая площадка, мы предоставляем возможность выступить. Представьте, пожалуйста.

 

ГОЛОКОВ: Арбитражный управляющий Голоков Игорь Альбертович. Все знают, что колонизация – это зависимость экономическая и идейная, а есть и особые. Свой-чужой черно-белая градация, а мир устроен сложнее. Как относиться к человеку, который работает по закону, выполняет государственные инструкции активно и рьяно, но его работа приносит вред развитию России? Например, недавно глава регионального управления Росреестра призывала активно применять новации для наказания арбитражных управляющих.

То есть фактически объявляла целую профессию преступной. И многие надзорные органы настроены для максимизации проверки наказаний. Хотя президент не раз говорил прекратить кошмарить бизнес. При Сталине надзор, как ни странно, был думчивый. Красным директорам в первую очередь помогали настроить работу качественно и эффективно.

И если человек не справлялся или дурака валял, наказывали. Сейчас почему-то до сих пор государственный аппарат настроен на наказание. Может потому, что наштамповали юристов, чиновников, которые физически не понимают, как устроена экономика и как функционирует бизнес.

Нужно искоренять менталитет бремя белого человека у чиновничества. Почему до сих пор в государственном правлении присутствует фрагментарность краткосрочности нецельной картины мира и долгосрочного вдумчивого планирования? СВО ускорило осмысление нашего движения. Мы наконец поняли, что без технологической независимости экономика будет уязвима. Но Советский Союз был независим технически, но стоило верхушку прократься предателем, и всё развалилось. СССР не затрещал не при Горбачёве, а начал шататься при Хрущёве. Как создать патриотичных лидеров?

Как создать патриотичных лидеров и обеспечить устойчивость их от влияния от вне и правоприемственной независимости? И фраза от Зиновьева. Бомба забатнизации, взорванная в России, произвела в ней неслыханное ранее опустошение не только в сферах государственности, экономики, идеологии и культуры, но и в самом человеческом материале общества.

 

БЛИНОВ: Спасибо огромное. Ольга Мироновна.

 

ЗИНОВЬЕВА: Я думаю, мы уже должны подойти к завершению. Я хочу сказать, что сегодня первый раз за все наши заседания Зиновьевского клуба я не буду подводить никакие итоги. Считаю, что всё было сказано, было высказано более чем чётко, понятно, всесторонне. Это во-первых. И во-вторых, я с удовольствием уступила те лишние минуты, которые были необходимы нашему другу, нашему коллеге Анатолию Владимировичу. И тем самым я считаю, что сегодня наше заседание, мы можем объявить, что оно закрыто, но тема продолжается. Сегодня было высказано столько, что вообще вот этой проблематике, этой теме, мне такое ощущение, что неплохо было бы посвятить какое-нибудь симпозиум. Спасибо вам огромное за понимание, терпение.

ПОЛЯКОВ: Алексей Сергеевич, одну секундочку. К теме, вот спор очень интересный. Чистка или институт? Пока мы вот здесь сидим и разговариваем на эту тему и спорим, я напоминаю коллегам, что возник во Франции независимый институт философии. И вот что пишет этот институт.

 

БЛИНОВ: Русофобский институт.

 

ПОЛЯКОВ: Как угодно их называйте, но дело в том, что это действительно некая инстанция, которая уже работает. И работает как раз вот в этом стиле колонизации и западнизации. «Наша международная ассоциация, читая заявления ученых, гуманитариев, создана учёными-философами, покинувшими Российскую Федерацию из-за несогласия с политикой российского руководства, приведшей к гуманитарной катастрофе вследствие военной агрессии против Украины. Война положила конец свободному интеллектуальному поиску и критическому философскому высказыванию. В научной среде, ориентированной российскими властями на изоляцию мира, культивируется доносительство, и жёсткая самоцензура. Открытый несогласие с официальной версией событий грозит учёным, увольнением и тюремным заключением.

 

БЛИНОВ: Но почему же бывшие? Они все работают в институте, они все получают зарплату. Гонение есть в отношении патриотической философской общественности.

 

ПОЛЯКОВ: Я сказал бывшие в том смысле, что теперь я не хочу называть их коллегами. Но просто я хочу сказать, что повестка дезападнизации, она сверхактуальна.

Это не просто красивая, так сказать, выдумка для сегодняшнего заседания. Это самая актуальная тема, которая только может быть, потому что Запад в лице наших с вами соотечественников продолжает вот это прежнее дело – ментальной колонизации. Это очень серьёзно. Поскольку сегодня действительно каналов очень много, изолироваться мы от этого не можем. Я, кстати, считаю, может быть, даже отдельная тема тоже стоит поговорить. Как случилось, что интеллектуальная изоляция в Советском Союзе закончилась тем, что вдруг прорвались все плотины и все бросились на Запад? Это ведь тоже парадокс, да? Сколько не закрывались, уж тогда-то было… Уж тогда-то как мы закрывались, и тем не менее всё это случилось? Сегодня мы вообще беззащитны. Мы просто беззащитны.

 

БЛИНОВ: Ну, раз уж про информирование, то вчера как раз вот начался русофобский форум в Черногории, СловоНового, где Пётр Щедровицкий участвует. С одной стороны, Институт философии предоставляет ему площадку в журнале «Вопросы философии», да, публикует статьи, а он в это время выступает на форуме, который финансируется всеми антироссийскими силами, и костерит Россию. Вот их реальная личина.

Я хотел бы проинформировать еще об одном важном… на позитивной ноте завершить сегодняшнее заседание. Сегодня в Костроме стартовал «Лекторий Зиновьев», который теперь раз в месяц — будут публичные лекции проходить в Культурно-информационном центре Александра Зиновьева при Областной библиотеке. И это проект Российского общества «Знание». Они обещают какие-то трансляции и очень знаковые на самом деле там и лекции, и встречи. И для нас это очень важно, потому что это родина Александра Зиновьева, она также обращается к его наследию, и это положительно.

 

СМИ

Ньюс.Ру: Историк призвал к «деколонизации» Европы из-за «процветающего там фашизма»

https://news.ru/russia/istorik-prizval-k-dekolonizacii-evropy-iz-za-procvetayushego-tam-fashizma/