Фашизм как составная часть либерализма и тенденция европейской демократии
Логический анализ в методологии фактора понимания Александра Зиновьева
К концу XIX века под воздействием происшедших в европейском обществе буржуазных революций XVII–XVIII веков в западных культурах стало общепринятым при оценке претензий властных структур на ведущую историческую роль и обязанности других людей подчиняться их представлениям о путях развития и способах существования людских сообществ использовать идеологемы коллективизм и индивидуализм. В философских учениях, аналитика которых, прежде всего, направлена на выявление зависимости возникновения тех или иных кризисных ситуаций от способов организации людей, акцент делается на коллективизме, как необходимом условии разрешения растущего социального неблагополучия. К наиболее влиятельным и получившим практическое воплощение учений такого рода, несомненно, относится марксизм. Но каким образом коллективизм вписан в коммунистические сообщества? Посмотрим, что об этом говорится в вышедшем в феврале 1848 года «Манифесте коммунистической партии».
Широкое распространение сам документ получил в 1870-х годах, став важнейшей составляющей в деятельности I Интернационала и Парижской коммуны. Более того, текст Манифеста служил основой при разработке программ всех коммунистических партий. В 2013 году рукопись Манифеста включена ЮНЕСКО в реестр «Память мира» с формулировкой «Манифест коммунистической партии» и «Капитал» являются двумя из наиболее важных публикаций XIX века, весьма влиятельные и по сей день». Создатели Манифеста Карл Маркс и Фридрих Энгельс считали, что придя к власти любая партия, выступающая в интересах рабочего класса, столкнется с необходимостью осуществлять политику подавления сопротивления теряющих властные полномочия людских сообществ:
«…первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии.
Пролетариат использует своё политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил.
Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения, т. е. при помощи мероприятий, которые экономически кажутся недостаточными и несостоятельными, но которые в ходе движения перерастают самих себя — и неизбежны как средство для переворота во всём способе производства.
Эти мероприятия будут, конечно, различны в различных странах.
<…> Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова – это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса.
На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех. (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 446–447.
Как видим, в марксизме коллективизм не является решающим условием существования жизнеспособных человеческих сообществ. Более того, главным условием их жизнеспособности является организация производственных отношений по типу ассоциаций, в которых «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». В отличие от общины или корпорации человек может быть включен в неограниченное число ассоциаций, сохраняя при этом контроль над своими действиями, а значит в меру своей ответственности, влиять на действия ассоциации. Поскольку ассоциативный способ связи добровольный, индивиду, чтобы осуществлять свое волеизъявление, необходим достаточно высокий уровень понимания целей и способов функционирования тех ассоциаций, к которым он стремится присоединиться, и нести ответственность за результаты ее деятельности. А это значит, что с марксистской точки зрения не всякое сообщество людей (коллектив) образует ассоциацию. Более того, ассоциации как государственные структуры сами по себе не образуются. Они возникают в результате целенаправленных действий. Неслучайно, на следующий день после взятия Зимнего дворца и ареста временного правительства Декретом ВЦИК и СНК была учреждена Государственная комиссия по просвещению, на которую возлагалась задача руководить всей системой народного образования и культуры.
В октябре 1921 года, выступая на II Всероссийском съезде политпросветов с докладом «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» Владимир Ленин оценивает задачу ликвидации безграмотности как важнейшую:
«…недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры. Надо, чтобы человек на деле пользовался уменьем читать и писать <…>. Нужно научиться пользоваться тем скудным, что у нас есть.
Вот почему в связи с новой экономической политикой надо неустанно выдвигать мысль, что политическое просвещение требует во что бы то ни стало повышения культуры. Надо добиться, чтобы уменье читать и писать вело к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применить это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства.
Советские законы очень хороши, потому что предоставляют всем возможность бороться с бюрократизмом и волокитой, возможность, которую ни в одном капиталистическом государстве не предоставляют рабочему и крестьянину. А что — пользуются этой возможностью? Почти никто! И не только крестьянин, громадный процент коммунистов не умеет пользоваться советскими законами по борьбе с волокитой, бюрократизмом или с таким истинно русским явлением, как взяточничество. Что мешает борьбе с этим явлением? Наши законы? Наша пропаганда? Напротив! Законов написано сколько угодно! Почему же нет успеха в этой борьбе? Потому, что нельзя ее сделать одной пропагандой, а можно завершить, только если сама народная масса помогает» (Ленин В.И. ПСС в 55-ти томах. Издание 5-е. — Т. 44, с. 13–171).
Сознательное и ответственное поведение образующих то или иное сообщество индивидов — основное условие построения государств коммунистического типа. Для этого впервые годы существования советской власти сделано было немало: В июне 1918 года СНК принял «Положение об организации дела народного образования в Российской республике», 16 октября того же года опубликовано «Положение о единой трудовой школе РСФСР», в соответствии с которым создавалась единая, обязательная для детей 8–17 лет, трудовая 9—летняя школа с бесплатным и совместным обучением детей обоего пола на родном языке. Для развития преподавания на родных языках в 1920–1930 годах были разработаны алфавиты и создана письменность для десятков народов и народностей страны (башкиры, буряты, киргизы, народы Дагестана, Крайнего Севера и др.). Арабская письменность народов Средней Азии и Кавказа была переведена сначала на латинскую, а затем на русскую графическую основу (азербайджанцы, казахи, таджики, туркмены, узбеки и др.). Включение всех народов в управленческую деятельность государства — было одной из основных задач построения в СССР общества коммунистического типа.
Теперь попробуем разобраться, с какого рода коллективизмом мы имеем дело в сообществах фашистского типа. Наиболее показательна в этом отношении работа Бенито Муссолини «Доктрина фашизма». В 1936 году официальным титулом этого человека стало «Его Превосходительство Бенито Муссолини, глава правительства, Дуче фашизма и основатель империи». Сам он прошел через период увлечения социализмом, с интересом относился к идеям анархизма Михаила Бакунина (1814–1876), был знаком с Владимиром Лениным, тот, в свою очередь, оценивал его как перспективного политического деятеля. Возникновение в 1917 году советской республики и неудачные для стратегических планов правящей элиты Италии итоги Первой мировой войны привели Муссолини к выводу, что «социализм как доктрина уже мёртв; и продолжает существовать лишь как недовольство». «Доктрина фашизма» самого Бенито Муссолини была впервые опубликована в 1932 году в 14-м томе Итальянской энциклопедии наук, литературы и искусств в качестве введения к статье «Fascismo». В том же году Доктрина с примечаниями самого Муссолини была издана отдельной брошюрой. Книга широко разошлась по миру и была переведена на многие языки. В 1938 году её перевел на русский язык и издал в Париже увлеченный идеями фашизма эмигрировавший из России Вячеслав Новиков. По этому изданию и приводятся тексты Доктрины. Сам Муссолини в апреле 1940 года отозвал и уничтожил все доступные экземпляры своей книги, поскольку посчитал, что кое-что в его концепции требует пересмотра. Новый вариант Доктрины так и не был написан, поэтому будем исходить из версии, которую приверженцы фашистских теорий не отвергают.
«Фашизм концепция религиозная; в ней человек рассматривается в его имманентном отношении к высшему закону, к объективной Воле, которая превышает отдельного индивида, делает его сознательным участником духовного общения.
<…> Фашистская концепция государства антииндивидуалистична; фашизм признает индивида, поскольку он совпадает с государством, представляющем универсальное сознание и волю человека в его историческом существовании.
Фашизм против классического либерализма, возникшего из необходимости реакции против абсолютизма и исчерпавшего свою задачу, когда государство превратилось в народное сознание и волю. Либерализм отрицал государство в интересах отдельного индивида; фашизм утверждает государство, как истинную реальность индивида.
<…> Вне государства нет индивида, нет и групп (политических партий, обществ, профсоюзов, классов). Поэтому фашизм против социализма, который историческое развитие сводит к борьбе классов и не признает государственного единства, сливающего классы в единую экономическую и моральную реальность; равным образом фашизм против классового синдикализма.
<…> Индивиды составляют: классы соответственно категориям интересов, профсоюзы соответственно различным, объединенным общим интересом сферам экономической деятельности; но прежде и главнее всего они составляют государство. Последнее не является числом в виде суммы индивидов, образующих большинство народа. Поэтому фашизм против демократии, приравнивающей народ к большинству, и снижающей его до уровня многих.
<…> Из обломков либеральных, социалистических и демократических доктрин фашизм извлекает все ценные и жизненные элементы. Он сохраняет так называемые завоевания истории и отвергает все остальное, т.е. понятие доктрины, годной для всех времен и народов. <…> Политические доктрины проходят, народы остаются. Можно предположить, что этот век будет веком авторитета, веком «правого» направления, фашистским веком. Если XIX век был веком индивида (либерализм равнозначен с индивидуализмом), то можно предположить, что XX век будет веком «коллектива», следовательно веком государства».
Что же отличает государственный коллективизм от государственного обеспечения деятельности ассоциаций, в которых «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»? В любом государстве управленческие решения принимают властные структуры. Их задача обеспечить стабильность и жизнеспособность самых разных человеческих сообществ, в том числе и конкретных индивидов. В концепции фашизма государственное единство, предмет не обсуждаемый и не анализируемый, — это акт веры, причем для конкретных индивидов необязательно добровольный и сознательный, индивид может и должен быть принужден к повиновению, поскольку «вне государства нет индивида, нет и групп (политических партий, обществ, профсоюзов, классов)». Неслучайно, Гитлер, назначенный рейхсканцлером Германии 20 января 1933 года, в феврале издает декреты «Об охране народа и государства», «В защиту германского народа», предоставлявшие неограниченные полномочия карательным органам. 14 июля проводит в парламенте закон о запрещении в стране любых партий, кроме возглавляемой им Национал-социалистической немецкой рабочей партии (NSDAP).
Насколько же подобный подход позволяет продлить историческое существование государства и чем принуждение отличается от классовой борьбы? Попробуем в этом разобраться. Важным критерием для различения жизнеспособности разных форм людских объединений является отношение к другому или другим.
Не подлежит сомнению, что человек возможен только как представитель рода человеческого, без других человек перестает быть человеком. Кроме того, жизнь рода людского во многом зависит от сохранения биологически значимой численности населения. И если экономика, это, в сущности, организация людей в пространстве, то политика — это организация проживания людей во времени. Если практическая реализация тех или иных концепций существования государства неизбежно ведет к снижению численности населения, то вряд ли такое государство окажется жизнеспособным. Как социальный регулятор властные структуры имеют дело с двумя типами ситуаций — взаимодействия и противостояния. В ситуации взаимодействия отношение к другим определяется в диапазоне: от тех, кто нуждается в нас, до тех, в ком нуждаемся мы; в ситуации противостояния — от тех, кто с нами солидарен, до тех, кто готов нас истребить. Понятно, что сообщества с преобладающими ситуациями противостояния менее жизнеспособны, чем сообщества, стремящиеся переводить ситуации противостояния в ситуации взаимодействия.
Что такое классовая борьба? Это попытка угнетаемых и принижаемых сообществ защитить и сохранить свою жизнеспособность. Цель этой борьбы сделать так, чтобы пораженных в правах сообществ больше не возникало. В государствах с частнособственнической идеологией, отождествляющей социальный успех с ростом прибыли и доходов, срастание властных структур с капиталом неизбежно. В частнособственнической конкуренции неважно, что ты делаешь, главное — сколько стоит то, что ты делаешь. Это значит, что представитель властных структур будет стремиться к тому, чтобы его труд оценивался, как можно дороже, а значит вольно или невольно поддерживать он будет не тех, кто что-то производит, а тех, кто произведенное превращает в универсальный и общественно-значимый товар — деньги.
В марксизме неизбежность борьбы пролетариата с классом собственников обосновывается не только тем, что угнетенные вынуждены бороться со своими угнетателями, но и тем, что претензия собственников при дележе золотого тельца на все бóльшие доли приводит к социальным кризисам, то есть к преобладанию в людских сообществах ситуаций противостояния. Это значит, что ориентация властных структур на частную собственность фатально обрекает сообщества на все более разрушительные и все менее предсказуемые кризисы.
Управленческая задача сообществ коммунистического типа — научиться преобразовывать ситуации противостояния в ситуации взаимодействия. Согласно марксизму (см. работу Фридриха Энгельса «Принципы коммунизма») эта задача на уровне отдельно взятого государства невыполнима, а потому «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» До октября 1917 года перед лидерами коммунистических движений стояла одна практическая задача: организовать взаимодействие рабочих партий на международном уровне. В 1864 году было создано принявшее программу Пьера Прудона (1809–1865) Международное товарищество рабочих (I Интернационал). После поражения в 1871 году Парижской коммуны стала очевидной неготовность лидеров коммунистического движения к успешным практическим действиям. I Интернационал распался в 1876 году. После этого интернациональные объединения росли как грибы. Самым влиятельным из них был образованный в 1919 году и распущенный в 1943 III Интернационал (Коминтерн, дела его Исполкома были переданы в тогда же созданный Международный отдел ЦК ВКП(б)), долгожителем оказался существующий и поныне организованный Львом Троцким (1879–1940) в 1938 году в Париже IV Интернационал.
Высказанная Владимиром Лениным в статье 1915 года «Соединенные штаты Европы» идея о возможной победе социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране в 1925 году на XIV съезде ВКП(б) была принята в качестве главной государственной доктрины СССР. Идеологической парадигмой существования строящих социализм людских сообществ стал призыв «Жить ради счастья будущих поколений». В 1961 году на XXII съезде КПСС была принята программа построения в СССР коммунизма, то есть прудоновский принцип распределения «От каждого по способностям, каждому по труду» сменился на принцип, выдвинутый Луи Бланом в 1851 году «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Карл Маркс так пояснял, когда и почему будет действовать этот принцип:
«На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидуумов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, — лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: ‘Каждый по способностям, каждому — по потребностям!’» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 20.)
Ясно, что практическое осуществление подобного принципа требовало не только чрезвычайно развитой экономики, но и кардинально новых методов управления. Авантюра с провозглашением в качестве достижимой в ближайшем будущем цели построения сообщества, для существования которого не было ни экономических, ни политических оснований и приведшая к смене идеологической парадигмы, была одной из причин последовавшего в 1991 году распада СССР.
Но был ли этот распад свидетельством нежизнеспособности сообществ коммунистического типа? Однозначно нет. И вот почему. Водружение над рейхстагом 1 мая 1945 года получившего статус Знамени Победы штурмового флага 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии, не только означало победу над гитлеровской Германией, оно свидетельствовало о высокой жизнеспособности сообществ коммунистического типа. Начавшееся в 2000-х годах после многолетнего разрушения государственной статусности страны возрождение России также означало, что потенциал жизнеспособности сложившегося в СССР советского сообщества не был исчерпан. И, наконец, сохранившая свою статусность Куба и возрастающая мировая статусность Китая, государств с коммунистической идеологией, в частности, оказались возможными из-за более высокой способности по сравнению с аналогичной способностью таких мировых лидеров, как США или страны ЕС, преобразовывать ситуации противостояния в ситуации взаимодействия.
Теперь посмотрим, какого рода факторы ведут к снижению договорных возможностях тех или иных человеческих сообществ. Прежде всего, это сообщества с идеологической парадигмой «Цель оправдывает средства». Такая парадигма возникает в сообществах, претендующих на знание истин, недоступных другим сообществам, следование которым и дает этому сообществу право учить других, как следует жить. Если такое сообщество в силу тех или иных причин получает властные полномочия, оно стремится любыми средствами заставить несогласных принять их истины. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.
Проповедническая деятельность Джироламо Савонаролы во Флоренции, особенно после февраля 1495 года, когда он в глазах народа стал избранником Христа и тем самым получил властные полномочия, привела к его казни в 1498 году с согласия и одобрения того же народа, поскольку Флоренция вследствие его деятельности погрузилась в пучину интриг и смуты. Полководческая деятельность вождя английской революции Оливера Кромвеля привела к победе этой революции в 1653 году. Но уже через три года после смерти лорда-протектора Англии, Шотландии и Ирландии переставшие срабатывать диктаторские методы управления страной вынудили депутатов парламента 25 мая 1659 года призвать на трон сына казненного Карла I Карла II и вернуться к монархическому способу осуществления властных полномочий. По приказу переизбранного парламента Англии 28 мая тело Кромвеля было эксгумировано для посмертной казни вместе с телами двух других сторонников Кромвеля — Джона Брэдшо и Генри Айртона — по обвинению в цареубийстве.
Созданный во время Великой французской революции Национа́льный Конве́нт действовал с 21 сентября 1792 по 26 октября 1795 года. Депутаты Конвента представляли все классы французского общества, но их ожесточенная борьба между собой вскоре привела страну к полному управленческому параличу. Роялистский мятеж в Вандее и федералистское восстание вынудили депутатов к решительному размежеванию, усилению диктатуры центральной власти и террору. Отказ в декабре 1794 года от контролируемой экономики привел к катастрофическому росту цен, массовой инфляции: валюта страны была обнулена. Кризис усугубил начавшийся голод. В октябре 1795 года власть перешла к Директории, а в ноябре 1799 года Наполеон Бонапарт совершил государственный переворот и, став первым консулом, фактически установил во Франции диктаторский режим. Реализация его имперских амбиций закончилась поражением при Ватерлоо в 1815 году.
Появление в первой половине XX века фашистских теорий было призвано узаконить право одних сообществ на осуществление властных полномочий безотносительно достигаемых при этом целей. В основе этих теорий лежат две идеологические парадигмы. «Я знаю, поэтому имею право», «Я лучший, потому что другой плох». Обе парадигмы затягивают находящихся в зоне их действия индивидов в ситуацию противостояния. Более того, другой, если не согласен с нами, оценивается как невежда или негодяй, а это значит, что допустимо не принимать на себя ответственности за то, что наши деяния пагубно скажутся на чьей-то судьбе. Итальянский фашизм продержался с 1932 по 1943 год, пока Бенито Муссолини был премьер-министром страны, после свержения он по настоянию Адольфа Гитлера возглавил Итальянскую социальную республику, в 1945 году был похищен и казнен итальянскими партизанами. Немецкий тысячелетний рейх просуществовал с 1932 по 1945 год.
Деяния властных сообществ немецкого рейха были осуждены Нюрнбергским трибуналом (20 ноября 1945–1 октября 1946 года). На нем были признаны преступными организации СС, СД, гестапо и руководящий состав нацистской партии. Привело ли международное осуждение фашизма к его искоренению? Разумеется, нет. Причиной возникновения фашизма были не личностные особенности его вождей и сторонников, а стремление к безнаказанности конкурирующих структур частнособственнических сообществ.
Прежде чем разобраться в этом, обсудим проблему индивидуализма. В индивидуализме как мировоззрении личностные цели и интересы считаются более значимыми, чем интересы и цели человеческих сообществ. Приходится признать, что подобное мировоззрение лишено какой бы то ни было логики. Интересы и цели у разных людей разные, они бывают патологичными, абсурдными, преступными, научными, профессиональными, карьерными, милосердными и т.д. и во многом зависят от тех сообществ, в которые вовлечен конкретный индивид. А как совместить логически несовместимые цели и интересы?
Разумеется, видные представители концепций, в которых индивидуализм рассматривается в качестве позитивного фактора, находили эффективные механизмы регулировки разнонаправленных интересов. Вот что говорил об этом в двенадцатой финлеевской лекции, прочитанной 17 декабря 1945 года в Университетском колледже Дублина, один из ведущих критиков коллективизма в XX веке, лауреат Нобелевской премии 1974 года по экономике Фри́дрих А́вгуст фон Ха́йек (1899–1992):
«К общепринятой христианской традиции, считающей, что человек должен иметь свободу следовать своей совести в вопросах нравственности, дабы его действия обладали каким-либо достоинством, экономисты добавили еще один аргумент: человек должен иметь свободу полностью использовать свои знания и мастерство, ему надо позволить руководствоваться своим интересом к определенным вещам, которые он знает и которые ему небезразличны, дабы он настолько содействовал достижению общих целей общества, насколько это в его силах. Главная проблема для них — как превратить эти ограниченные интересы, фактически определяющие действия людей, в эффективные стимулы, побуждающие их добровольно вносить максимальный вклад в удовлетворение потребностей, находящихся вне поля их зрения. Экономисты поняли впервые, что уже возникший рынок представлял собой действенный путь к тому, чтобы понудить человека принять участие в процессе, более сложном и широком, чем он в состоянии постичь, и что именно рынок направляет его к ‘цели, которая совсем и не входила в его намерения’.
<…> Однако когда мы обращаемся к равенству, следует сразу сказать, что истинный индивидуализм не является эгалитарным в современном смысле слова. Он не видит причин пытаться делать всех людей равными — в отличие от того, чтобы обращаться с ними как с равными. Индивидуализм глубоко враждебен любым предписанным привилегиям, всякой защите, будь то законом или силой, любых прав, не основанных на правилах, равно применимых ко всем людям; и он отказывает также правительству в праве накладывать ограничения на то, чего может достичь талантливый или удачливый человек. Он равно враждебен любым попыткам жестко ограничивать положение, которого могут достигать индивиды — независимо от того, используется при этом власть для увековечения неравенства или для создания равенства. Его главный принцип заключается в том, что ни один человек или группа людей не должны обладать властью решать, каков должен быть статус другого человека, и он считает это настолько существенным условием свободы, что им недопустимо жертвовать для удовлетворения нашего чувства справедливости или нашей зависти.
<…> В данный момент важнейший вопрос заключается в том, будет ли человеческому разуму позволено и далее развиваться как части этого процесса, или же ему предстоит опутать себя оковами, сотворенными им самим.
Индивидуализм учит нас, что общество — это нечто более великое, чем человек, только пока оно свободно. Покуда оно контролируется или управляется, оно ограничено мощью контролирующих его или управляющих им индивидуальных умов. Если современное мышление, в своей самонадеянности не относящееся с уважением ни к чему, что не контролируется сознательно индивидуальным разумом, не поймет со временем, где надо остановиться, мы можем, как предупреждал Эдмунд Бёрк, ‘быть совершенно уверены, что все вокруг нас будет постепенно приходить в упадок, пока наконец наши дела и интересы не сморщатся до размеров наших мозгов’» (см.: http://www.k2x2.info/filosofija/individualizm/p1.php).
Как видим, Фридрих Хайек считает, что вечным двигателем существования человеческих сообществ является рынок, а разум человека должен быть освобожден от сковывающих оков ответственности за содеянное. Если что-то будет сделано не так, накажет сам рынок. Концепции сторонников либерализма погружают отношение к другому в ситуацию конкуренции, то есть в ситуацию противостояния. Другой — это или конкурент, реализацию возможностей которого необходимо ограничить, или тот, кого необходимо принудить к потреблению произведенного на рынке. По сути, в основе либеральных концепций лежат те же идеологические парадигмы, на которых строятся теории фашизма: «Я знаю, поэтому имею право», «Я лучший, потому что другой плох». Просто в либерализме уточняется: «Плох, поскольку оказался неконкурентоспособным».
Теперь посмотрим, какую роль играет европейская демократия в сообществах, придерживающихся либеральных ценностей. Демократические институты призваны снизить тенденции сообществ к монополизму и противостоянию. Важнейшим средством достижения демократических целей считается выборность получающих в сообществе властные полномочия лидеров большинством его членов. В случае государства таким сообществом считается народ. Выборы, конечно, дело благое, но требуют весьма ответственных выборщиков, понимающих, что последует в результате их волеизъявления. Считается, что подобную ответственность обеспечат либеральные ценности и соблюдение прав человека. Но как только сообщество, получив властные полномочия, решило, что только оно соблюдает права человека и с ценностями у него все в порядке, оно вступает на ту самую вымощенную благими намерениями дорогу, которая, как известно, ведет в ад. Вот что пишет об этом Александр Зиновьев:
«Человечество развило и все более усиливает свою деловую активность. Оно уже неспособно приостановиться даже на миг. Большая часть того, что люди делают, есть производство ненужностей, бесполезностей, вредностей, бессмысленностей. Они давно не понимают этого и никогда уже не поймут. Им не до этого. Они действуют, действуют и действуют. Но они при этом тратят время, — время социальное. Его уже почти не остается в наличии. Недалеко то время, когда фактор, формирующий социальное время, исчезнет как компонент социальной эволюции человечества.
Социальное будущее никем и ничем не планируется. Творчески оно должно быть свободным. Оно — резерв эволюции. Но таким ли оно остается теперь? Оно все более сокращается. Оно заполняется планами, проектами, делами. У людей не остается того, что еще не так давно было обычным, — для праздного творчества, для неожиданных открытий, для случайностей. Мир запрактизирован сверх всяких пределов. Практическая детерминация заполняет все, куда она неограниченно проникает. Глядя на копошащиеся скопища людей, что-то делающих, трудно представить себе, что в них еще шевелятся мозговые извилины. Творческий компонент заменяется механическим.
Жизнь людей запрактизирована настолько, что людям оставляется в основном то пространство, где ими могут манипулировать другие. Манипулирование стало, можно сказать, второй натурой человека. Люди уже не могут нормально жить, не будучи так или иначе манипулируемы. Люди вообще утрачивают контроль за атмосферой манипулирования». (А.А.Зиновьев. Фактор понимания. — М., 2006, с. 513–514).
От себя добавлю. Когда государство не занимается идеологией, тогда идеология рано или поздно лишает его исторической перспективы.
Анастасия Федина, логик,
член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»
14 января 2019 г.
