Павел Фокин: Счастье от ума

Александр Зиновьев родился в год образования СССР. Он был представителем первого поколения советских людей, выросшего под знаменем русской революции, воспитанного на идеалах гуманизма и просвещения, мечтавшего о социальной справедливости и всеобщем благе, верившего в науку и культуру. Все эти категории не были абстракциями. Они сформировали философа как личность и определили вектор судьбы. Они легли в основу его жизненной драмы.

Зиновьев был наделен исключительным даром познания. Он мыслил непрерывно, системно, глубоко. В равной мере ему были близки научный и образный тип мышления. Каждый факт, каждое явление жизни вызывали в нем интерес. Сфера его мыслительной деятельности не имела пределов. Экономика, политика, право, социология, идеология, религия, эстетика, мораль, техника, культура в равной степени привлекали его внимание, были интересны как составные части единого сложного целого, «феномена жизни». Наследие Зиновьева грандиозно по своему масштабу. Оно разнообразно по темам и направлениям мысли, по характеру и формам высказывания. От теоретических вопросов, связанных с особенностями человеческого мышления, до практических советов. От фундаментальных трудов до анекдотов. Его живая и беспокойная мысль работала неутомимо.

Очень рано он понял, что совершенных обществ не бывает. Крестьянский сын, Зиновьев знал о коллективизации из собственного опыта. Он сполна изведал всю горечь тогдашнего быта — голодного, бесприютного, неприкаянного. Но пережил он и подвиг индустриального строительства. Победил вместе со всем народом в великой войне. Он не питал иллюзий относительно общества, в котором жил, но и не спешил судить его. Зиновьев хотел разобраться, понять. И посвятил этому жизнь.

Коммунистический социальный строй стал страстью Зиновьева. Для того, чтобы понять, как он устроен, ученый создал свою систему анализа — логическую социологию. Для накопления и обработки многочисленных фактов придумал собственный метод описания — социологический роман. Результат превзошел ожидания. Решение частной задачи привело к открытию и постижению глобальных проблем. В 1976 году вышли «Зияющие высоты», где будущее явлено как победа «реального коммунизма». Это произведение посчитали клеветой на социалистический строй, но боли и опасения в нем было больше, чем язвительности.

Образ иного грядущего — «западоидной цивилизации» — дан Зиновьевым в работе «Глобальный человейник» (1997). В предисловии к книге сказаны слова, которые можно отнести и к «Зияющим высотам»: «Наш XX век был, может быть, самым драматичным в истории человечества с точки зрения судеб людей, народов, идей, социальных систем и цивилизаций. Но, несмотря ни на что, он был веком человеческих страстей и переживаний — веком надежд и отчаяния, иллюзий и прозрений, обольщений и разочарований, радости и горя, любви и ненависти… Это был, может быть, последний человеческий век. На смену ему надвигается громада веков сверхчеловеческой или постчеловеческой истории, истории без надежд и без отчаяния, без иллюзий и без прозрений, без обольщений и без разочарований, без радости и без горя, без любви и без ненависти…»

Итоговый труд Александра Зиновьева — «Фактор понимания» (2006) — представляет собой завершенное целостное учение о мышлении, человеке и окружающей действительности.

Тысячи часов за письменным столом не превратили автора в кабинетного ученого, но больше всего на свете Зиновьев любил думать. Процесс мышления приносил ему высшее наслаждение — счастье от ума. Он ценил мысль. Поэтому всякий раз испытывал боль, сталкиваясь с человеческой ограниченностью. Особенно тогда, когда глупость себя не стыдилась, выдавала себя за мудрость, требовала подчинения и почета. С тоской наблюдал он за тем, как люди сами себя оглупляют, как отдаются во власть примитивных суждений и идей, как не хотят понимать происходящего с ними.

Угрозу человеку и человечеству Зиновьев видел в интеллектуальной лени, в безволии ума, в пассивности мысли. Он все время говорил о том, что оглупление (в его терминологии «оболванивание») людей стало главным инструментом социального насилия. Его тревожило, что тотальный паралич интеллектуальной сферы, превратившейся из фабрики смыслов в вульгарный аттракцион пустословия, ведет к вырождению человеческой цивилизации, ставит под угрозу сам феномен жизни.

Завершая свою книгу книг, Зиновьев писал: «В эпоху Ренессанса распространялось убеждение, будто прогресс познания является неотъемлемым качеством социальной эволюции человечества, будто несмотря на все перипетии человеческой истории в ней так или иначе пробивает себе дорогу тенденция к поумнению человечества. Но с этой иллюзией придется, по-видимому, распрощаться. Если в двух словах подвести итог эволюции человечества за прошедшую историю, он уложится в одну-единственную фразу: человечество как целое утратило смысл самого своего социального бытия. Оно убило сам фактор своего понимания… Наиболее вероятный конец человечества — воинствующая глупость. Человечество погибнет от своей глупости».

Эта тревога великого ума, пожалуй, для нас сегодня самая драгоценная часть его наследия.