Комсомольская правда, 12 августа 2017 года
Как было бы все просто, если б твой идейный враг выглядел, как буржуин на старой карикатуре, и был узнаваем издалека. А тут – идет тебе навстречу в какой-нибудь Риге или Праге твой земляк с российским паспортом, руку жмет — а как рот раскроет, выпускает в адрес родины таких змей и жаб, что все новостные выпуски CNN разом кажутся беззлобными девичьими песенниками…
Русофобия у русских — явление уникальное. Почти ни у одного народа ее нет. Откуда она взялась и зачем появилась? Почему некоторые наши бывшие сограждане ненавидят Родину истовой ненавистью и не могут забыть, даже уехав? И что они за эту свою нелюбовь получат в итоге? Ответ знает вдова знаменитого писателя и философа Александра Зиновьева — Ольга Мироновна Зиновьева (президент международного общества «Россия—Германия», глава Международного интеллектуального клуба «Зиновьев»). Она вместе с мужем прожила в Германии 21 год в самые «морозные» времена холодной войны и лично наблюдала путь Европы от ненависти до любви к России и обратно.
НЕНАВИСТЬ ПО ПРИКОЛУ
— Кто, на ваш взгляд, победил бы сегодня в соревновании на тему «Кто сильнее ненавидит Россию?» Граждане Европы и США, мозги которых ежедневно промываются западной пропагандой? Или наши люди, бывшие или нынешние соотечественники, которые пытаются Россию «улучшить», поливая ее помоями?
— Корни русофобии надо искать не за границей. Вы загляните в Россию: русофобия произрастает везде. Возьмем Третьяковскую галерею, которая допускает, чтобы в ее залах появлялись девицы в грязном белье (имеется в виду «перформанс», который устроил в мае 2017-го экс-мэр Архангельска Александр Донской, «улучшив» «Черный квадрат» Малевича девушками в испачканных трусах. – Авт.). Разве это не русофобия по отношению к тем мастерам, которые выставляются в Третьяковке? Это подлость по отношению к культуре и к тому заданию, которое культура должна нести по отношению к народу и стране. Как такое могли допустить?
— Очень вас понимаю: в Праге каждую осень силами наших либеральных соотечественников проводится ежегодный фестиваль «Культурус», в рамках которого проводится, например, выставка тюремной российской еды. Чехи пробуют баланду и радуются. Все по приколу…
— Россию хотят низвести до уровня пошлейшей матрешки. Западному миру необходимо свести все то, что было создано столетиями великой, выдающейся, созидательной русской культурой и наукой до примитива. Надо доказать, что мы люди второго, а, может, даже и третьего сорта.
Вдова знаменитого писателя и философа Александра Зиновьева — Ольга Мироновна ЗиновьеваФото: АНАТОЛИЙ ЖДАНОВ
«ПРОДАМ РОДИНУ. НЕДОРОГО»
— Внутри страны мы можем экспериментировать сколько угодно, но вот вопрос: зачем весь этот мусор выносить за ее пределы? Зачем гадить на Россию, отбегая на безопасное расстояние, как это делают некоторые наши эмигранты?
-Традиция выезжать за границу и поливать грязью свою страну увы, не нова. Я за 21 год жизни за границей наблюдала и не такое… Когда представители нашей славной советской диссидентской эмиграции оказывались за рубежом, они почему-то первым делом начинали поливать страну грязью. Александр Зиновьев отказался это делать с самого начала, категорически и демонстративно.
— Я думаю, все это началось гораздо раньше. Обратите внимание, насколько по-разному повели себя русские эмигранты во время Второй мировой войны. Одна часть стала добивать Россию, другая – отчаянно ей помогать, проглотив обиду.
— Хотим мы того или нет, в данном случае приходится обращаться к человеческой природе. Если ты не обладаешь внутренним стержнем – этическим, моральным, духовным, ощущением, что ты ответственен за свои слова перед своей страной и своим народом, если тебе все равно, что или кого продавать… Вы же помните, какой анекдот ходил в начале 90-х годов? «Продам родину. Недорого». Не могла родиться такая фраза в Советском Союзе в 60-70-е годы. Люди, готовые предавать и продавать, есть и были всегда. Вокруг России сейчас действительно сужается кольцо омерзительной, совершенно разнузданной русофобии. И бороться надо не с последствиями, а с причиной.
— А где проходит грань дозволенного? Меня, к примеру, просто выбешивает нынешняя ситуация в Москве, в которой все неумно перерыто. Мы с вами легко можем обсудить это в прямом эфире в московской студии. А если я начну рассказывать об этом, например, в Эстонии – я сделаю шажок в сторону русофобии или все-таки останусь в поле разумной критики?
— Я полагаю, что вам хватит и ума, и интеллекта, и сообразительности, чтобы понять — с кем и о чем можно говорить. Разговаривать свободно, открыто, от души к душе и от сердца к сердцу можно только либо с очень близкими людьми, либо с теми, кого ты хочешь переубедить. Приведу пример. Мой муж Александр Зиновьев выступал в Брюсселе во дворце Конгрессов. Зал был переполнен, и нас предупредили, что возможны эксцессы. Ему предложили – может, он откажется от лекции? Он сказал – нет, буду выступать. И вот он выходит на сцену – зал гудит, кричит, вопит… Зиновьев стоит и ждет. Наконец зал затихает, и он начинает говорить тихим голосом. Лекция была рассчитана на час. Он разговаривал с этой аудиторией три, и его почти на руках вынесли из зала. Вот так надо работать с толпой.
КОД ДОСТУПА
— Известно, что когда страна разрушалась в 1989 году, Западом были использованы специальные технологии. Как будто надавили пальчиками на самые слабые зоны – склонность русского человека к самоуничижению, признанию чувства бесконечной вины. Ни поляки, выселившие в одну ночь украинцев в ходе операции «Висла», ни чехи, выгнавшие немцев из Судет, такими комплексами не мучаются за действия, за которые русские уже десять раз извинились, присели и поплакали… Под влиянием чего сложилась наша предрасположенность к такой самоненависти?
— Я хочу вас поправить: не «когда разрушалась наша страна». Она не разрушалась, ее разрушали, причём, её разрушали не столько извне, сколько внутри СССР. Нас призывали к тому, чтобы мы должны были каяться. И до сих пор призывают. Это соответствует русскому характеру, русской религии. Нашлись слабые звенья, по которым методично и били, зная специфику национального характера и русского менталитета.
— А разве этот ментальный код не меняется под воздействием обстоятельств? Русские столько всего пережили за тридцать с лишним постперестроечных лет…
— Поменялся. Переломным моментом оказался Крым, вокруг которого собрался народ. На Крымском вопросе сошлась и проявилась сила русского характера и его непредсказуемости. Я не уверена, что по поводу запуска какой-нибудь новой дороги на Дальнем Востоке народ бы так объединился. А Крым оказался связующим звеном, тем кирпичом, который держит арку. Крым – это и есть тот самый кирпич. А арка – это Россия.
«БУРАТИНОВЫЕ» МОЗГИ
— Эта «технологичность» в отношении России чувствуется и сейчас. Своими глазами наблюдала за тем, какая работа ведется среди российских студентов, которые обучаются за рубежом. Пройдет три-четыре года, и эта молодежь либо будет продолжать убивать родину издалека, либо вернется отравленной и нацеленной на действия… Практически одинаковые схемы путешествуют из страны в страну, как 30 лет назад знаменитая теория ненасильственной революции Джина Шарпа.
— Это системная работа. В эти «буратиновые» мозги можно вложить любые шарики. И то, что они так легко манипулируемы — это упрек в адрес их родителей и плата за последние 20 с лишним лет, когда каждый брал так называемой свободы сколько угодно.
— Но почему ни сами эти студенты, ни эмигранты с опытом не понимают, что каждый их тычок в адрес России в итоге будет обращен против них самих? Что им эта работа не зачтется?
— Этот вопрос имело бы смысл задавать не мне, а им. За 21 год эмиграции мы ни одного дурного слова в адрес страны, которая нас изгнала, не сказали. Потому что понимали, что родина остается родиной. И детей воспитали в таком духе. Нас никто не покупал, и мы никому не продавалась. А тем, которые продают и предают, получая за это свои куски и уползая в свои норы, я не завидую. Потому что они не будут в состоянии ответить на вопросы своих внуков – что однажды произошло со страной? И что сделал конкретно ты, чтобы ее спасти?
