РИА Новости, 19 января 2017 г.
Сразу после новогодних праздников в Максимилианеуме (Ландтаг Баварии, Мюнхен) прошла встреча с представителями промышленности, политики, бизнеса, журналистами, студентами и дипломатами. Говорили о том, чего можно ждать от нового 2017 года.
Приглашение выступить на этом форуме поступило мне от президиума Ost-West-WirtschaftsForum Bayern, существующего уже не один десяток лет и являющегося верным партнёром России. Как сказал Эберхард Зиннер, бывший государственный министр Ландтага Баварии, а теперь президент форума, «из баррикад мы строим мосты». В этом его поддержал вице-президент форума Херманан Пёниш, блестящий журналист, известный далеко за пределами Баварии.
Судя по характеру задававшихся вопросов, можно почти со стопроцентной уверенностью говорить об озабоченности и обеспокоенности немецкого общества.
Кто-то возразит: мол, под такую формулировку можно подвести любую страну во все времена.
Это так, но глобальные метаморфозы и связанные с ними обвальные процессы разрушения, рецессии, сокращения, стагнации, разочарования, русофобии характерны как раз для сегодняшней Германии.
Вынужденно сокращены контакты с деловым сообществом России, начиная от трубопрокатного сектора до лёгкой промышленности, не говоря уже о продовольственной или строительной политике ЕС.
Ревностным исполнителем этой политики, вперёдсмотрящим и инициатором антироссийской санкционной вакханалии стала Германия, истерично бьющаяся в судорожном поиске, не зная, чем ещё можно было бы пожертвовать, чтобы потрафить бесславно уходящему — наконец-то! — Бараку Обаме.
Так как экономику США в течение этих лет мало затрагивали антироссийские санкции, Белый дом и не торопился с их отменой, предпочитая перенести все переживания и последствия на плечи европейского налогоплательщика.
Для немецкого общества (и баварского, естественно) оказался непостижимым побочный эффект от введения антироссийских санкций: консолидация России, преодоление зависимости от западных стратегически важных поставок, касается это продовольственного или промышленного сектора. Об этом говорили и д-р Манфред Байерляйн, и госсекретарь в отставке д-р Пауль Энгстфельд, и дипломированный инженер Кемаль Кайя, руководящий торговой фирмой с 20 тысячами сотрудников
В то же время странам Европейского Союза, стремительным штопором входящего в гигантский системный кризис, никак не удаётся увернуться от пропасти экономических и политических проблем, где уже скороговоркой произносится слово Brexit, а за ним грозно маячит Frexit.
Государство всеобщего благоденствия на глазах теряет привлекательность, оплачивая своим бюджетом расширение НАТО на Восток, принимая на обеспечение сотни тысяч беженцев, что, кстати, является проблемой не только ЕС, но и России.
В зале оживлённо среагировали, когда я сравнила Европейское Сообщество, которому Россия дружески протягивает руку, с реакцией бездомной собаки, не привыкшей к ласке и потому трусливо оскаливающей зубы и лающей на доброжелателя.
Выступавшие сенаторы, бывшие министры, промышленники, банкиры только что не кричали: «Да ведь Россия выиграла на наших санкциях! Они (русские) вытеснили нас с их внутреннего рынка!»
Признаться, я с большим удовольствием слышала эти слова вынужденного признания, тем более что не везде и не всегда участники дискуссии могут себе позволить высказываться так смело.
Откровением были вопросы-выступления о двух «непонятных» политиках- Владимире Путине и Дональде Трампе, о том, к чему должна быть готова Германия на стремительно меняющейся «шахматной доске». Они спрашивали, почему Путин такой агрессивный и можно ли доверять Трампу.
Звучали, естественно, и другие вопросы, в частности, от человека, профессионально представляющего интересы Германии в Одессе, да так умело и озабоченно, так проукраински, вдохновенно это делающего, что генеральный консул Украины Олександр Прокопенко даже поблагодарил его за такую поддержку.
В целом баварцы уже порядком подустали от украинского вопроса и постоянного попрошайничества, напоминающего поведение литературного героя Паниковского, занудно клянчившего миллион Корейко.
Надо отметить, что вздорные наскоки с обвинениями России в «аннексии» Крыма, во «вторжении» на Украину, в украинофобии и т.д. зал встречал дискомфортно-раздражённым молчанием и аплодировал мне за парирующие ответы по существу. Несмотря на комплименты со стороны украинского генконсула в начале его выступления, я была вынуждена резко возразить ему о недопустимости использования явно фальсифицированной, некорректной терминологии.
А по поводу непонятно откуда почерпнутой информации о социологических опросах, якобы проводимых в России на предмет выявления самого первого и лютого врага нашей страны — конечно же, Украины — я рекомендовала генконсулу Украины избирательнее относиться к ридер-дайджестам, которые готовят его советники, использующие, похоже, исключительно бульварную прессу. К придуманному портрету враждебно настроенных русских по отношению к украинцам я отметила только, что, наверное, два миллиона украинцев, добровольно переехавших в последние два года в Россию, повально страдают мазохизмом, так как решили жить в стране антиукраинской ориентации и великодержавного шовинизма. Хохот в аудитории.
Как можно было ожидать, в вопросах украинского генконсула была разыграна измызганная карта претензий к России о невыполнении ею обязательств по минским соглашениям, на что опять терпеливо пришлось объяснять, что Россия не является участником конфликта, что Украине всё же желательно было бы самой разобраться со своим собственным народом на Донбассе.
Странно было слышать вопросы от дипломированного инженера, сенатора Бернда Пантце о притеснении крымских татар после возвращения Крыма в Россию. Такое общее место! Пришлось повторить, что татарский язык также признан государственным языком полуострова, и что настроение крымчан таково, что если бы проводили референдум сегодня, то за возвращение в Россию голосовало бы 110% населения Крыма.
Судя по вопросам, немецкие СМИ методично, сплочённо, последовательно выдают под разными соусами блюда исключительно из дезинформационного меню, нагнетая сознание послушных немцев небылицами, придумками, откровенным враньём и страшилками.
Оазисами выглядели выступления представителей науки и просвещения, которые апеллировали к созидательному взаимодействию России и Германии в космосе и медицине; их поддерживали банкиры, строители, адвокаты и предприниматели.
Порадовала реакция участников этого многолюдного собрания. Люди слушали очень внимательно, радовались удачно найденным мною ответам, аплодировали и хотели продолжения разговора о российско-немецких отношениях, о перспективном будущем двух народов, так нуждающихся друг в друге.
После двухчасового динамичного заседания ко мне подходили люди разных профессий и национальностей с уверениями, что они поддерживают политику России, что в российском президенте видят человека слова и мудрого политика. И просили обязательно передать ему эти слова.
Много раз в красивом зале Максимилианеума звучало слово «новый старт», которое и было ключевым и призывом моего выступления 10 января в Мюнхене. Говоря о «новом старте» на европейском уровне, я много раз подчёркивала необходимость этого процесса не только и не столько для Германии в её отношениях с Россией. Говорила также о том, что в результате успешного развития это непременно скажется на выстраивании «нового старта» в отношениях России и независимой Европы, которая будет в состоянии отстаивать свои собственные интересы без необходимости действовать по указке из-за океана.
В завершение встречи я подчеркнула, что сегодня — как никогда — все мы без исключения несём ответственность за нашу цивилизацию. Потому поиск единственно правильного ответа на шекспировский вопрос «Быть или не быть?» может и должен быть только коллективно-европейским, как об этом позднее хорошо сказала Сара Вагенкнехт.
