В Доме Союзов отметили 10-летие Зиновьевского клуба на службе России

26 сентября 2024 года в Круглом зале Дома Союзов состоялось 81-е заседание Зиновьевского клуба на тему: «Зиновьевский клуб: 10 лет на службе России», посвященное десятилетию деятельности одной из самых патриотических и авторитетных интеллектуальных площадок России, которое совпало как с 10-летием «русской весны» в Новороссии, так и с 25-летием возвращения великого русского мыслителя Александра Зиновьева из изгнания на Родину (вернулся 30 июня 1999 года).

Участники:

– руководитель фракции «Справедливая Россия – За правду» в Государственной Думе РФ, председатель партии «Справедливая Россия – Патриоты – За правду» Сергей МИРОНОВ;

– первый заместитель председателя комитета по культуре Государственной Думы РФ Елена ДРАПЕКО;

– сопредседатель Зиновьевского клуба Международной медиагруппы «Россия сегодня», почетный президент Международного общества «Россия – Германия», президент Биографического института Александра Зиновьев Ольга ЗИНОВЬЕВА;

– методолог, член Зиновьевского клуба Искандер ВАЛИТОВ;

– профессор Финансового университета при Правительстве РФ, член Зиновьевского клуба, д.ф.н. Дмитрий ВИННИК;

– доктор искусствоведения, главный научный сотрудник факультета истории искусства РГГУ Ольга Вениаминовна КАЛУГИНА;

– первый заместитель председателя Экспертного совета «Справедливая Россия – За правду» в Государственной Думе РФ Наталья МАЛЫШЕВА;

– президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами, арабист, в прошлом сотрудник международного отдела ЦК КПСС Вячеслав Николаевич МАТУЗОВ;

– обозреватель журнала «Историк», д.и.н. Олег Геннадьевич НАЗАРОВ;

– член совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, профессор-исследователь НИУ ВШЭ Леонид Владимирович ПОЛЯКОВ;

– заместитель директора Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля (ГМИРЛИ), руководитель музейного центра «Московский дом Достоевского», биограф А.А. Зиновьева Павел Евгеньевич ФОКИН;

– директор Московской школы конфликтологии, к.с.н. Любовь Николаевна ЦОЙ.

Модератор – вице-президент Биографического института Александра Зиновьева Алексей Сергеевич БЛИНОВ.

На заседании было объявлено о присвоении звания Почетного члена Зиновьевского клуба (посмертно) доктору философских наук, профессору Давиду Викторовичу Джохадзе.

В мероприятии приняли участие депутаты Государственной Думы РФ, члены Зиновьевского клуба, представители науки, культуры, общественности и СМИ. Трансляция будет доступна на сайте Государственной Думы РФ и в социальных сетях.

Зиновьевский клуб – экспертная площадка, учрежденная МИА «Россия сегодня» в 2014 году совместно с Биографическим институтом Александра Зиновьева. Сопредседатели Зиновьевского клуба: генеральный директор медиагруппы «Россия сегодня» Дмитрий КИСЕЛЁВ и президент Биографического института Александра Зиновьева, почетный президент Международного общества «Россия – Германия» Ольга ЗИНОВЬЕВА. С 2023 года Биографический институт Александра Зиновьева имеет аккредитацию в Организации Объединенных Наций.

ВИДЕО ЗАСЕДАНИЯ

РЕПОРТАЖ

В Доме Союзов отметили 10-летие Зиновьевского клуба на службе России

 

СТЕНОГРАММА

заседания Зиновьевского клуба
на тему: «Зиновьевский клуб: 10 лет на службе России»

 

Дом Союзов. Круглый зал.

26 сентября 2024 года. 13 часов.

  

Председательствующий. Добрый день!

Приветствуем всех в гостеприимных стенах Государственной Думы Российской Федерации в Доме Союзов на 81-м заседании Зиновьевского клуба, одной из самых патриотических и авторитетных интеллектуальных площадок России.

«Зиновьевский клуб» – это проект Биографического института Александра Зиновьева и международной медиагруппы «Россия сегодня».

Тема сегодняшнего заседания: «Зиновьевский клуб: 10 лет на службе России». Десятилетие клуба совпало как с десятилетием «Русской весны» в Новороссии, так и с 25-летием возвращения великого русского мыслителя Александра Зиновьева из изгнания на Родину. Он вернулся 30 июня 1999 года.

Регламент заседания: выступление –  до семи минут, реплика – до двух минут.

Первое слово предоставляется руководителю фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ» в Государственной Думе Российской Федерации, председателю партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ПАТРИОТЫ – ЗА ПРАВДУ» Сергею Михайловичу Миронову.

Пожалуйста.

Миронов С.М. Спасибо.

Дорогая Ольга Мироновна, дорогие коллеги, я не смог отказаться от участия в этом юбилейном заседании Зиновьевского клуба, несмотря на то, что у нас идёт пленарное заседание, потому что наследие Александра Александровича, оно ещё нами полностью не осознано. И человек, который, будучи великим философом, будучи великим мыслителем, всегда исповедовал правду, какая бы она не была жёсткая, какая бы она не была горькая, но он всегда говорил правду. Именно поэтому в своё время он вынужден был уехать из Советского Союза, покинуть свою Родину. Как же ликовали, ну, сейчас мы таким термином назовём «западники», как они радовались: ого, вот какая глыба-то к нам приехала, а эта глыба посмотрела, увидела и начала говорить не то, что от неё ждали, потому что, опять же, Александр Александрович Зиновьев начал говорить правду. Он говорил правду и о Советском Союзе, но он говорил очень жестокую правду о Западе, о западной всепланетарной идеологии.

И сегодня, когда наши воины воюют в рамках специальной военной операции, ну, а я позволю, памятуя Александра Александровича Зиновьева, который говорил правду, когда идёт война, не специальная военная операция, а идёт война, война с Западом, война за будущее всего человечества. И вот сейчас, когда идёт война, мы видим, что из себя представляет западная идеология.

И в этой связи не могу не сказать о том, о чём мы многократно  с моими соратниками, но и рядом со мною сидят мои две дорогие соратницы, мы не только говорим, но, наверное, можно было сказать, что мы бьём в колокол, а на самом деле бьём в набат: России нужна идеология. Ведь когда в 13-й статье Конституции в 1993 году было записано, что у нас невозможна государственная обязательная идеология, ну, наверное, я долгие-долгие годы искренне, коллеги, вот в этом кругу я хочу сказать: я искренне считал, что, наверное, после испуга от 6-й статьи Конституции Советского Союза, где главенствующей признавалась идеология Компартии, вот, наверное, именно поэтому это убрали, нет, не этого они боялись. Те, кто писали Конституцию 1993 года, боялись, чтобы появился царь в голове, как у нас на Руси говорят, потому что без царя в голове много не сделаешь, и отсутствие идеологии, запрет на государственную идеологию – это, конечно, ошибка.

Я специально впустил слово «обязательная», в голову-то к каждому не залезешь, обязательной по определению быть не может, но государственная: ты либо признаёшь её государственную, учитываешь и соглашаешься, либо не признаёшь, но это твое личное право, но государственная идеология, конечно, должна быть.

И как ни парадоксально это прозвучит, но много-много лет тому назад именно Александр Александрович Зиновьев говорил о необходимости идеологии, он говорил о необходимости говорить правду, и говорить на языке правды со своим народом.

Ведь если сейчас мы говорим о войне, о войне за будущее человечества, в конце концов, всё, что мы сделаем, а мы обязательно сделаем и добьёмся победы в рамках специальной военной операции, этой войны, но, в конце концов, перед всеми нами встанет очень простой вопрос: а что мы предлагаем миру, а какое видение будущего человечества и конкретного развития каждой страны мы предлагаем. А без идеологии мы ничего этого сделать не сможем. Я абсолютно убеждён, что у нас впереди всё равно будет необходимость отвечать на эти вопросы.

Да, мы внесли в Конституцию в 2020 году многие очень верные поправки. И, прямо скажем, элементы идеологии, они уже там сквозят, в нынешней Конституции с поправками 2020 года. Но всё-таки я уверен, впереди у нас и первые две главы Конституции, которые, как мы помним, не могут быть изменены без решения специального Конституционного Собрания.

Но так, на всякий случай, я напомню всем присутствующим, а этой аудитории можно не напоминать, более 30 лет прошло со дня написания Конституции, а закона о Конституционном Собрании нет. Но вот так вот, вдруг, чего-то мы там решили: а давайте-ка быстренько сейчас вот соберём Конституционное Собрание, – а как его собрать, если нет закона. И почему-то никто не торопится. Причём я несколько раз этот вопрос поднимал в стенах Государственной Думы, говорил: послушайте, ну, хорошо, ну, давайте вот не считайте, что прямо вот завтра мы будем призывать собрать Конституционное Собрание, но давайте закон напишем, ну, хорошо, давайте помечтаем, может быть, следующие поколения захотят поменять, пускай у них будет «дорожная карта». Тишина. Но жизнь заставит. И то, что сегодня происходит в рамках этой войны уже заставляет думать об этом и говорить об этом, потому что без идеологии, без осознания, в каком мире мы хотим жить сами в нашей прекрасной, самой лучшей стране в мире – России – и какой образ жизни мы хотим предложить всему остальному человечеству, без этого мы, конечно, никуда не уйдём.

Я возвращаюсь к юбилейному заседанию Зиновьевского клуба, к 25-летию возвращения Александра Александровича Зиновьева из эмиграции на родину. Он же прекрасно понимал, что его никто здесь не встретит с распростёртыми объятиями, но он понимал, что его место здесь, там, где  тяжело. Он фронтовик. Он прошёл всю Великую Отечественную войну. Он тогда не боялся, и он не боялся вернуться в страну, где начинались не самые лучшие времена, но он хотел быть со своим народом, он хотел быть со своей родиной. И, наверное, это то, что мы ценим в этом выдающемся нашем патриоте, соотечественнике, выдающемся философе, аналитике. И мы всегда будем его помнить и следовать его наследию.

Я очень признателен дорогой Ольге Мироновне за то, что она вот это знамя правды несёт. Но так сложилось, что какое-то время тому назад в названии нашей партии появилось дополнение «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ПАТРИОТЫ ЗА ПРАВДУ». Где-то, может быть, элемент случайности, но, похоже, всё-таки это закономерность, потому что, как говорили в классическом произведении, «правду говорить легко и приятно». Но это на бумаге написано в художественном произведении, а многие боятся говорить правду. Многие, когда… Мы же видим с вами репортажи с встреч нашего президента с различными руководителями. Но вот, знаете, послушаешь, думаешь, Господи, ты мой-то, так вообще проблем никаких нет, одни успехи, одни победы, вообще всё замечательно. И в этой связи, я сейчас отвлекусь на секундочку, но я очень рад тому, что в Государственной Думе, где, я напомню, наша фракция всего лишь третья по численности, посерединке находится, не самая многочисленная, но есть ещё КПРФ, которая… по голосованию, мы, как правило, совпадаем, по каким-то вопросам мы в чём-то расходимся, но всё-таки у нас намного ближе позиции, а большинство, конечно, у «ЕДИНОЙ РОССИИ», которая «смотрит в рот» исполнительной власти, и всё-таки и здесь лёд тронулся.

Вот с этой сессии, я прошу обратить ваше внимание, буквально 2 октября будет очередной «правительственный час», посвящённый, ну, такая вроде бы частная проблема – детский отдых. Но впервые за всю историю Государственной Думы мы не будем слушать министра, который расскажет, как всё замечательно, а мы будем обсуждать конкретную проблему – безопасность детей, отсутствие возможности родителям послать ребёнка в лагерь, отсутствие возможности оплатить этот лагерь, потому что это всё очень дорого. Иными словами, мы пересмотрели формат и сейчас любой «правчас» будет разговор о проблеме либо проблемах, связанных с этим министерством, а не отчёт такой благочестивый руководителя. И да простят меня все здесь присутствующие, а я считаю, что это, в том числе дань нашему уважаемому Александру Александровичу Зиновьеву, потому что мы будем говорить о правде, о том, что людей волнует, что нас как представителей людей, власть представительная, волнует, а не просто заслушивать отчёт такой благостный, замечательный, с которым обычно привыкли выступать министры. Это я к тем позитивным новостям, которые с большим удовольствием хотел сообщить Зиновьевскому клубу.

Я приношу извинения, к сожалению, сейчас я должен буду сразу же уйти.

Я хочу пожелать успеха Зиновьевскому клубу. Я хочу пожелать успеха каждому здесь присутствующему. И я верю в то, что всё-таки однажды на самом высоком государственном уровне мы услышим: да, нашей стране, нашему многонациональному народу нужна идеология, потому что без неё мы далеко не уедем, а ехать нам далеко и ехать нам к победе.

Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Сергей Михайлович, спасибо вам большое за ваше содержательное выступление и что нашли время выступить у нас в клубе.

Следующий докладчик у нас должна быть Ольга Мироновна.

                       . Сейчас она вернётся.

Председательствующий. Да.

Тогда, я думаю, мы предоставим слово первому заместителю председателя Комитета по культуре Государственной Думы Российской Федерации Елене Григорьевне Драпеко.

Елена Григорьевна, пожалуйста.

Драпеко Е.Г. Спасибо.

Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Жалко, что Ольга Мироновна вышла. Хотела сказать тоже ей большое спасибо за то, что в течение 10 лет она поддерживает огонёк вот такой мысли. Вот вернулась. Это я вас хвалю. Это очень трудно в наше время, в условиях, когда многие атомизировались, уединились в своих печалях, непонятных каких-то вещах, непонятках. Вы продержали 10 лет клуб, это очень важно.

Я хочу поблагодарить мою судьбу, потому что когда вы вернулись в 1999 году и Александр Александрович был в Петербурге, я в этот момент была деканом факультета в нашем университете профсоюзов. И была встреча в университете профсоюзов с Александром Александровичем. И, естественно, сбежались все – студенты, преподаватели. Это был 1999 год, да? 1999 год, я ещё не была депутатом тогда, шли… накануне выборов. И каждый из нас хотел услышать подтверждение своей правоты от Александра Александровича. Наши либеральные – молодые, злые, эти ребята, которые говорили: Россия переживёт, мы идём в светлое капиталистическое завтра, мы будем жить как в Америке, у нас будет всё как в Швеции, вот. И мы, отчаявшиеся после расстрела Белого дома, пытающиеся удержаться друг за друга «левые».

Я была руководителем организации, которая называлась «Духовное Наследие Родины», в которую входили деятели культуры, которые, значит, не согласны были с курсом проводимых реформ. Там были у нас и композитор (господи, что я с ума сошла, сейчас)… Гаврилин, Валерий Гаврилин, который писал потрясающие совершенно сочинения по поводу расстрела Белого дома, только не успел его нотами записать, а мы уже приготовили студию, чтобы записывать. Там был и Горбачев – народный артист, помните, из Александринки, и Люба Виролайнен, и, в общем, другие звёзды нашего кино, театра, художники, преподаватели вузов.

Была большая межрегиональная организация, которой я руководила. Так вот тогда мы услышали трагические слова из уст Александра Александровича. Он сказал: «Если бы я… я написал всё правильно про советскую власть и вывез тогда и издал это всё на Западе, но, если бы я знал, чем это закончится, я бы сжёг это всё ещё в России». Да, всё правильно, но результат вот этого, так сказать, того, что он вроде своей деятельностью помог обрушению вот этого нашего столпа российского, да, я помню, какое горькое было у него выражение лица, не дадите мне соврать, да? Это было действительно так, это было горькое признание того, что его деятельность, его желание сказать как бы советской власти в лицо, где она не права, в результате усилило тот удар, который нас свалил. Вот.

Поэтому каждый тогда сделал собственные выводы. Я сделала выводы, что мы правы и что надо всё-таки искать друг друга, объединяться, браться за руки и пытаться сопротивляться, когда все говорили: никто тебе спасибо не скажет, все заплюют, затопчут, мейнстрим идёт в другую сторону, а ты идёшь навстречу ветру. Вот. Но сейчас жизнь доказала, жизнь уже доказала, что… и Александр Александрович, который говорил правду и нас этому учил, был прав, и мы в конечном итоге поняли, что наши лозунги сегодня перехватывают наши противники. Они, переобуваясь в воздухе, значит, под нашими лозунгами идут сегодня на выборы. Они сегодня пытаются искать ответ на вопрос, который они не найдут.

Главный вопрос современности, на мой взгляд, я не, так сказать, не истина в последней инстанции, то, о чём говорил Сергей Михайлович, это вопросы идеологии, да. Что это такое, идеология? Это, на мой взгляд, всё-таки система ценностей, которую мы должны выстроить. В 809-м указе президента поименованы ценности, которые считают важными и нужными для страны, но ни у одной из этих ценностей нет определения. Чтобы их прописать сегодня в наше законодательство, чтобы их внедрить в нашу жизнь, мы сами должны ответить, а что такое права человека сегодня для России? А что такое право на жизнь? А что такое защита Родины? А что важнее: право на жизнь или защита Родины? И мы… Это не праздный вопрос, для нас, для законодателей, которые сидят в этом здании, это вопрос прикладной.

Командир 132-й бригады под Горловкой, когда я приехала в войска, мне сказал: «Что мне делать с «пятисотами»? Что делать с военнослужащими, которые отказываются идти в бой? А у них есть право на жизнь, а я не могу их судить за то, что они отказываются». Понимаете? И это мы с вами, философский клуб, должны ответить на главные вопросы, как же в нашей аксиологии располагаются эти ценности? Наверное, они меняют со временем свои места. Вот для сегодняшней России, для нашей сегодняшней России, которая находится в войне с 62 странами, я не перепутала число, это страны НАТО, плюс те, кто стоят в очереди на вступление, и те, кто у них там в гости заходят посовещаться. Их 66 стран, мы находимся с ними в войне. Вот сегодня для такой России как мы определим эти самые приоритеты? Какие определения мы дадим?

Вот у меня на столе лежит такая маленькая брошюрка, которой мы обязаны Наталье Александровне, потому что это экспертный совет нашей фракции, который заказал учёным обследование нашего законодательства пока что только в области культуры. Что же нам надо поменять и что куда надо вставить для того, чтобы имплементировать в законодательство вот эти самые ценности, поименованные в указе президента. И учёные нам честно ответили: первое – дайте определения. И сегодня по нашему предложению, значит, Сергей Михайлович направил это в правительство и Минюст должен разработать, и им поручено это.

Второе – это изменить либеральную концепцию взаимоотношений гражданина, человека и государства. Почему? Да потому что в основе нашего законодательства лежит превалирование прав человека, личности, гражданина, лица без  гражданства и даже иностранного гражданина над интересами государства. Я могу вам прочитать дословно эту цитату из закона «Основы законодательства о культуре». Сейчас найду точно, где это. Вот это статья 9, когда идет речь о превалировании вот интересов гражданина, лица без гражданства, иностранного гражданина над интересами государства, общественных организаций и политических партий, и религиозных организаций тоже. И это записано в законе.

Поэтому когда сегодня мы трясем за грудки наших министров цифрового развития, министра культуры и говорим, да что же такое творится? Да почему в условиях сегодняшней войны ваши подведомственные организации и творцы себе это позволяют? На что они нам честно говорят, а вот где у нас полномочия? Здесь написано превалирование их прав над правами государства. Поменяйте, законодатели, эту норму. Так вот сегодня мы, Сергей Михайлович, Наталья Александровна и все остальные пытаемся сдвинуть этот камень, а нам не дают. Эта либеральная концепция, заложенная в основе нашего законодательства еще в начале 90-х годов, на ней построено всё остальное.

Что же мы сегодня делаем? И что делает правящая партия в этой ситуации, потому что лозунги-то произнесены, надо же их реализовывать. Мы пытаемся отдельными поправками, не меняя концепцию норм вот этих, пытаемся потянуть законодательство туда, туда, тут немножко подправить, тут немножко подмазать. На мой взгляд, это кончится трагически, это разорвет ткань законодательства. Либеральное в своей основе, в концепции законодательство не выдержит вот этого растягивания и кончится это всё хаосом либо диктатурой.

Поэтому наше предложение – это, по крайней мере, уравновесить, чтобы на паритетных началах гражданин и государство существовали. Если у гражданина есть права, то у него должны быть и обязанности. А здесь вот в нашем законе написано: государство обязано обеспечить, финансировать, гарантировать, защитить, а гражданин ему ничего не должен. Поэтому вот это сегодня, на мой взгляд, главная проблема, с которой мы должны иметь дело, в том числе и на философских клубах, таких как наш с вами Зиновьевский клуб. Об этом мы должны сегодня говорить, кричать и заставлять думать.

Что нам делать? Либо мы убираем эти нормы и меняем их на консервативно, давайте, государственнические, либо эти либеральные нормы не дадут нам возможности поменять ситуацию в стране. Никакие призывы, никакие, так сказать, лозунги, произнесенные ни с каких трибун, ситуацию не поменяют.

Извините за многословие.

Спасибо большое за внимание. Надеюсь, что мы с вами увидимся обязательно на обсуждении вот каких-то конкретных вещей. И хотелось бы, конечно, услышать ваше мнение профессионалов, специалистов с большим жизненным опытом, высказанное по вот этим горячим, так сказать, точкам нашей сегодняшней философской проблемы.

Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое за ваш доклад. Очень такой, действительно, злободневный.

Слово предоставляется сопредседателю Зиновьевского клуба международной медиагруппы «Россия сегодня», почетному президенту международного общества «Россия–Германия» и президенту Биографического института Александра Зиновьева, Ольге Мироновне Зиновьевой.

Ольга Мироновна, пожалуйста.

Зиновьева О.М. Спасибо.

Прежде всего, Елена Григорьевна, огромное вам спасибо за страстный, прочувствованный, продуманный, идеологический доклад. Спасибо.

Дорогие друзья, я приветствую всех вас в этом зале. Я очень рада, что такое знаковое заседание, посвящённое 10-летию нашего фантастического, исключительного патриотического клуба, единственного такого клуба в нашей стране, проходит именно здесь в стенах Государственной Думы в Колонном зале Дома Союзов.

Прежде чем… Да, в Круглом зале. Круглый зал Колонного зала, да.

Прежде чем я пройдусь по тому, что нам удалось сделать за эти 10 лет, я хотела бы прочитать приветствие, беспрецедентный случай в истории дипломатии России и Ирака, прочитать приветствие от председателя парламента Ирака и от главной партии Северного Ирака.

Позвольте, я зачитаю. Документы я передала Сергею Михайловичу, так что можно будет и к ним, так сказать, к ним обратиться, их процитировать. Это официальные бумаги.

Я потрясена этим в той мере, в кой мы не встречаем поддержки, правильной поддержки нашей замечательной Родины.

«Главе Зиновьевского клуба Ольге Зиновьевой.

Уважаемая Ольга Мироновна, приветствуем 81-е заседание Зиновьевского клуба, клуб, носящий имя великого русского мыслителя Александра Александровича Зиновьева, вносит огромный вклад в дело борьбы за сохранение мировых ценностей человечества во всем мире. Сохранение и укрепление дружбы, и укрепление между народами, конфессиями, религиями, является в настоящий момент важнейшей задачей.

Выражаем искреннее уважение и поддержку лично вам, и всем членам Зиновьевского клуба.

Укрепление дружбы между иракским и российским народом является важнейшей задачей, и наша партия народа Мосула и Курдистана поддерживает усилия Зиновьевского клуба и лично ваше, уважаемая Ольга Мироновна, по продвижению проекта «Зинотека – наука для человечества», направленного на укрепление дружбы и сотрудничества между Ираком и Россией.

С уважением лидер партии Рафис …»

Это первое письмо, первое приветствие. Второе. Так, секундочку. Где оно? Так, секундочку. Так, я что-то потеряла. Я что-то потеряла, второе письмо я не смогу зачитать. Я передала Сергею Михайловичу, но мы это восполним. И в письменном виде, Юрий, есть у вас? Как раз посланник, привезший из Ирака вот эти письма, Юрий Викторович Рахмалевич, который является исполнительным директором нашей гуманитарной компании «Зинотека – наука для человечества». Спасибо большое.

Тоже к президенту Зиновьевского клуба. Но это не просто Зиновьевский клуб, он по-прежнему носит название Международного информационного агентства «Россия сегодня», уважаемой Ольге Зиновьевой, а тема по случаю 81 заседания Зиновьевского клуба. Феноменально совершенно то, что они обратили на это внимание. Клуб, носящий имя великого русского мыслителя Александра Александровича Зиновьева вносит значительный вклад в борьбу за сохранение общечеловеческих ценностей во всех уголках мира.

Сохранение, укрепление дружбы между народами, общинами, религиями, укрепление дружбы между иракским и российским народами, наша первоочередная миссия.

Выражаем вам лично и всем членам Зиновьевского клуба огромное искреннее уважение и поддержку. С признательностью. Штапм.

Департамент по делам Совета представителей Ирака, комитет по правам человека, парламент Ирака.

Подпись Аршат Аль Салхип, глава комитета по правам человека. Я хочу поаплодировать (Аплодисменты.)

Согласитесь, это случай абсолютно беспрецедентный. Международная практика такого не знает. Ни один клуб России, который претендует на какие-то места, не получил такого приветствия. Это есть признание, уважение, осознание той гигантской роли, которую уже успел сыграть за десятилетие наш клуб  — Зиновьевский клуб.

Теперь я хотела бы обратиться к списку почетных членов нашего клуба, которые, ну, в связи с физическими обстоятельствами, в связи с тем, что у всех у нас есть дата рождения, дата смерти, они покинули этот мир. Это люди, которые активно сердцем, душой помогали в развитие работы нашего клуба.

Первым нас покинул Валентин Михайлович Фалин, дипломат, политический и общественный деятель, интеллектуал, доктор исторических наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР, с апреля 2016 года первый почетный член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня».

Дальше я назову Джульетта Кеза, нашего друга, журналиста, писателя и общественного деятеля, члена экспертного совета Международного аналитического журнала «Геополитика», автора многочисленных книг об СССР и России, члена Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», и большого личного друга Александра Александровича еще с тех времен, когда мы были… Мы не были в эмиграции, мы были в изгнании. И мы возвращались сюда из изгнания. Я просто всегда настаиваю на этой формулировке. Легче произнести, что мы были в эмиграции. Мы не эмигрировали, мы не уезжали. Нас выставили с нашей исторической родины. И мы вернулись сюда в самый трудный для нее момент, когда люди сюда не возвращались, а, наоборот, драпали, простите меня, на Запад.

Валерий Андреевич Луков, социолог, публицист, директор Института фундаментальных прикладных исследований МосГУ, Московский гуманитарный институт, профессор, доктор философии, академик, секретарь отделения гуманитарных наук русской секции Международной академии наук «Инсбрук», член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня».

Дальше среди наших потерь и с глубокой благодарностью мы обращаемся к Владимиру Васильевичу Миронову, философу, ученому, профессору, доктору философских наук, декану философского факультета родного нам МГУ имени Ломоносова, заслуженный профессор МГУ имени Ломоносова, член-корреспондент Российской академии наук и лауреат Ломоносовской премии.

Потом для нас очень большая потеря, огромная потеря – уход Михаила Аркадьевича Логвинова, с которым нас лично, нашу семью, связывала наша дружба в изгнании, в Мюнхене. И когда мы уже сюда вернулись, когда он был вице-президентом международного общества «Россия – Германия», чрезвычайный полномочный посланник, экс-генеральный консул Российской Федерации в Мюнхене, вице-президент Международного общества «Россия – Германия».

И потом тяжелейшая утрата. Нас покинула Анастасия Михайловна Федина, верная ученица, верная аспирантка, верная мужественная женщина, среди мужчин я такого мужества не встретила, к сожалению. Она осталась верна Александру Александровичу после всех мерзопакостнейших операций, которые провели с нею, как её протащили через валки партийного собрания и так далее в Институте философии, в результате чего она была вынуждена уйти из Института философии, не успев защитить кандидатскую работу, руководителем которой был у неё, конечно, Александр Александрович.

И вот сегодня я хотела бы к этому списку добавить имя человека, который нам очень дорог, который в 2024 году покинул нас, Джохадзе Давид Викторович, профессор, доктор, настоящий герой, последовательный в своих установках, в своих ценностях, не предающий никого и никогда.

И даже в самый страшный (я немножко дольше про него расскажу), в самый страшный для нас момент, когда всё наше советское общество обрушилось с чудовищными мерами остракизма против Александра Александровича, против семьи, он, будучи секретарём парторганизации в Кутаиси, он написал письмо, открытое письмо в Институт философии, в партком Института философии с требованием, с недопустимостью преследований Александра Зиновьева и с обвинениями его якобы в предательстве, якобы в каких-то страшных преступлениях. Он сказал, что я знаю этого человека, это настоящий воин, это фронтовик, это образец для подражания, настоящий человек с безупречной репутацией. Вы знаете, в 1976 году написать такое открытое письмо в Институт философии, для этого требовалось нечеловеческое, невероятное мужество. Вот, к сожалению, он нас покинул, и я поэтому предложила нашему клубу его внести в список почётных членов нашего клуба.

Это радость и печаль. Я скажу так, когда такие люди были и остаются членами нашего клуба, сразу появляется ощущение, осознание, то есть и без этого оно было, нашей нечеловеческой ответственности за имя, которое несёт наш клуб, за те обязательства, которые мы возложили на себя. Быть клубом неподкупным, объективным, независимым, не позволять собою руководить и направлять его в том направлении, которое интересно, которое конъюнктурно и так далее. Наш клуб отличается этой искренностью, чёткостью, верностью и, я повторяю, неподкупностью, в связи с этим и бывали какие-то, естественно, столкновения, какие-то выяснения отношений, но я повторяю, честь и достоинство – это главные лозунги нашего клуба.

За десять лет, которые… за десять огромных, длинных, насыщенных событиями лет, которые вот мы сегодня празднуем, наш клуб провёл бесчисленное количество заседаний здесь, у нас в стране, на МИА «Россия сегодня», в Московском государственном университете имени Ломоносова, в Московском государственном гуманитарном университете. Мы проводили заседания… первое заседание, по сути, Зиновьевского клуба состоялось ещё в 2007 году в Париже в Русском доме, в гостеприимном Русском доме. И мы много выезжали за границу, мы много ездили по нашей стране. Это и большие города, и малые, мы были и в Белграде, мы были, и наши представители были в Рейкьявике, где тоже проводили заседания соответствующие нашему формату.

Нет такой темы, нет такой темы, которая не задела бы нашу совесть, на которую мы не ответили бы соответствующим… не коммюнике, мы встречаемся, мы говорим, мы называем вещи своими именами, беспощадно, беспощадно по отношению к самим себе, прежде всего. Потому что та правда, которую мы несём, она естественна, ей следуют соответствующие санкции, не всегда прямые, нас не исключают из партии, нас не выгоняют из нашей страны, но есть чувствительные моменты, когда можно нажать на твою деятельность, отодвинуть тебя в сторону, лишить тебя финансирования, как это было многажды с Президентским фондом культурных инициатив.

Тем не менее то, что называется честью и достоинством, и мы имеем полное право подписываться вот этими двумя словами под всеми нашими письмами, под всеми нашими обращениями, это не теряет своей силы.

Членство в нашем клубе это, вы знаете, это высокий орден, это высокое призвание. Случайные люди к нам не попадают. Случайных людей здесь быть не может, коль скоро ты практически подписываешься своей честью, своим достоинством, своим именем за право говорить правду и только правду и ничего, кроме правды, на чём настаивал Александр Александрович.

О конкретных наших удачах, выступлениях, о конкретных деятельностях, так сказать, многозначных, я уверена, расскажут члены нашего клуба.

Алексей, прошу вас. Спасибо.

Председательствующий. Ольга Мироновна, спасибо вам большое за ваше выступление, за вашу миссию. (Аплодисменты.)

И хотелось бы передать вот слово члену Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, профессору-исследователю Высшей школы экономики, члену Зиновьевского клуба Леониду Владимировичу Полякову.

Леонид Владимирович…

Поляков Л.В. Большое спасибо, Алексей Сергеевич.

Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы собрались сегодня, чтобы отметить декаду, первую декаду в истории нашего подразделения Зиновьевского клуба. Я лично считаю, что это действительно подразделение видимой и невидимой Российской армии, которая ведёт войну уже в течение десяти лет. Мы воюем. И вы знаете, когда вот сейчас выступала Елена Григорьевна, та самая Лиза Бричкина, она вернулась. В замечательном фильме она погибает, но она с нами. Это хороший знак. Это символ.

Наша война за то, чтобы зори продолжали быть тихими. Но для этого нужно приложить очень серьёзные усилия, очень серьёзные усилия. Нужно быть достойными имени Зиновьева, потому что сам Александр Александрович это победитель.

В его жизни было несколько важных побед. Первая победа – он сумел проникнуть в, я бы сказал, в тайну советского общества, причём сумел это сделать дважды: сначала в форме открытого им жанра социологического романа «Зияющие высоты», который послужил, кстати говоря, триггером всей истории семьи Зиновьевых, изгнания их в 1978 году, и второй раз, когда он написал книгу «Коммунизм как реальность». То есть он как писатель и как учёный описал нам ту жизнь, в которой мы существовали, разложил, можно сказать, по полочкам всё то общество, в котором мы жили, беспощадно, правдиво.

Да, конечно, он потом мог сожалеть, действительно, как человек чести, как человек совести, как патриот России. Задним числом он мог сожалеть о том, что он это написал и издал. Но дело вот в чём: истина – это вещь беспощадная. Или, как говорит один из героев его романа «Русская трагедия», от яда познания нет защиты.

Он всю жизнь был человеком знания, человеком мысли, человеком интеллекта, и вот эта победа первая, на мой взгляд, она не должна восприниматься только в негативном свете. Да, действительно, то, что он написал о коммунизме так или иначе в те годы, в годы холодной войны, идеологической войны, конечно, использовалось как инструмент борьбы против нас.

Но хочу подчеркнуть очень важную вещь, о которой говорил Сергей Михайлович. Очень важно понимать самих себя. Парадные реляции это не способ понимания, точно так же как и не клевета оголтелая критика. Вот этот баланс между тем, что мы критикуем, и тем, что мы не подвергаем критике, о тех ценностях, о которых вот сейчас говорила Елена Григорьевна. Это очень важная штука, это задача, которая стоит перед нами сегодня.

Вторая победа Александра Александровича Зиновьева. Их выкинули вместе с Ольгой и вместе с дочерью в расчёте на то, что они там пропадут, сгинут. Вырвать с корнем человека крестьянского происхождения, русского из русских и бросить его в западный вот этот котёл, я бы сказал такой вот, как бы есть такое выражение: «террариум единомышленников». Это, в общем, было рассчитанная холодная и жестокая месть со стороны власти. И Зиновьев сумел не просто выжить, не просто выстоять, Зиновьев победил Запад, его признали, его звали повсюду, книги его раскупались, издавались, он был настолько статусным русским, что он перекрыл, пожалуй, даже, скажем, такую фигуру, как Александр Исаевич Солженицын. Это объективно просто.

Вот конкретно, когда смотришь биографии того и другого, Зиновьев был востребован везде, и он делился своим пониманием мира, и, в конце концов, именно эта победа над Западом привела к тому, что в 1999 году, когда он сказал правду о Западе, а эта правда выразилась в войне против Югославии, бомбёжке Белграда, оказалось, что он больше не нужен на Западе. Его победа заставила его вернуться сюда.

Когда говорят о возвращении, вы знаете, это не совсем, на мой взгляд, точный термин. Зиновьев и Ольга Мироновна не вернулись, потому что некуда было возвращаться, их выгнали из Советского Союза, а приехали они в Россию, которая уже далеко не Советский Союз.

И вот все, наверное, знают, что Александр Александрович очень критично относился к России постсоветской, для него это была бесконечная боль. Последние его романы «Русская трагедия», «Русский эксперимент», они просто пронизаны вот этой страшной душевной болью. Он глядел вокруг себя буквально как, помните, эпиграф из «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева, да, «Я взглянул окрест себя – душа моя переполнилась, страданиями стала».

Задача для победителя по-прежнему стояла перед Зиновьевым, когда он приехал в эту самую, новую постсоветскую Россию. Надо было побеждать чем? Тем самым инструментом, интеллектом, мощнейшим интеллектом, который дважды делал его победителем в его биографии.

Но он ушёл в 2006 году. И, вы знаете, мне кажется, что вот такая, я бы сказал, интеллектуальная и не только идеологическая трагедия, потому что он не дождался выступления Владимира Владимировича Путина на мюнхенской конференции в феврале 2007 года. Он как наблюдатель, как человек верный истине, смотрел и сокрушался о судьбе постсоветской России, он не видел, тогда ещё не видел того потенциала, который действительно у нас есть.

Ну, вот дождись он этой…, то есть доживи он до этой речи, переломной речи. Все помнят, как тогда наш президент выступал на этой мюнхенской конференции, и как обалдевший совершенно зал, состоящий из крупнейших лидеров западного мира, они просто с открытыми ртами сидели, они не могли поверить, что человек, представляющий вроде бы уже проигравшую все битвы Россию, может говорить такие слова.

Так вот, мне кажется, что Зиновьев мог бы стать и наверняка бы стал третьим победителем в чём? В точном диагнозе нашего общества, в котором мы живём.

Вот Сергей Михайлович и Елена Григорьевна как политики правильно напирают на один пункт. Есть партия, есть электорат, для победы в борьбе за власть нужна идеология. Кстати, Зиновьев написал одну книгу небольшую «Идеология партии будущего», она может действительно помочь. Но я полагаю, что идеология без точного научного анализа – это замок на песке. Я напомню, что когда Маркс создавал идеологию коммунистической партии, он сначала, вернее так, он понял, что идеология без научного фундамента не работает, и он написал «Капитал».

Так вот мне кажется, что задача нашего клуба и 10-летие прожитое вот в этом военном времени, продолжающемся военном времени, и непросто продолжающемся, но после вчерашнего заседания Совета Безопасности и заявления нашего президента, мы понимаем, что мы живем в роковые времена. Так вот в это время крайне востребован честный, объективный, точный анализ общества, в котором мы с вами живем. И вот именно вот эта задача, мне кажется, возложена на нас ушедшим от нас в 2006 году Александром Александровичем Зиновьевым, мы должны сделать всё, чтобы на нашем знамени имя Зиновьева продолжало оставаться как имя победителя, как имя подобное Дмитрию Донскому, Суворову и другим героям, которые действительно составляют славу нашего оружия. Зиновьев – это наше интеллектуальное оружие.

И я напомню, что Александр Александрович, рассуждая над перспективой противостояния России и Запада, однажды сказал такие слова: Мы должны переумнить Запад».

Да, есть ядерное оружие, которое, так сказать, закончит вообще всю историю человечества, но чтобы этого не произошло, надо вслед за Зиновьевым и с такой же страстью, как он это делал, начать работать мозгами. И вот здесь ключевое слово, о котором говорила Ольга Мироновна, «неподкупность», интеллектуальная продукция Зиновьева всегда была абсолютно свободной от вот этой коррумпирующей мысли, составляющей, он писал честно, он писал объективно, и это работало. Пусть работало против нас, но раз это работало, значит, это было доказательством того, что это была действительно открытая истина.

И вот здесь в современной России это очень давнее… ну давнее, сравнительно 30 лет, не больше, существует такая порочная традиция заказного анализа, когда так сказать, лучшие наши мозги используются для того, чтобы создать картину (сейчас я заканчиваю, да), которая устроит кого-то во власти. Вот этого не должно быть, этого не было в нашем клубе, и я уверен не будет, потому что действительно завет Зиновьева – надо переумнить Запад должен быть нашим девизом в этой самой продолжающейся, и я уверен победной для нас войне. Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Леонид Владимирович.

Следующее слово также хотелось предоставить вот одному из отцов основателей Зиновьевского клуба, члену Зиновьевского клуба, методологу Искандеру Сулеймановичу Валитову, пожалуйста.

Валитов И.С. Уважаемая Ольга Мироновна, уважаемы коллеги!

Вот сегодня 81-е первое заседание уже нашего клуба, вот вынужден признаться, что ну, наверное, в половине случаев объявленная тема меня ставила в тупик и некую растерянность. Но потом начинаешь размышлять и думаешь, не ну всё точно.

Вот у Ольги Мироновны, как всегда, ну, какая-то невероятная интуиция и очень точно определяет, что именно нужно обсудить вот в моменте.

Ну и, соответственно, вчера тоже, так сказать, вспомнив, что, да, сегодня уже клуб, внимательно вчитался в тему, ну и первая реакция была такая, что, ну, да, 10 лет, юбилей, как бы надо отметить. Но потом я себя поймал, ну, а чего мы не ограничились просто, можно же было поднять бокалы и действительно просто отметить, а мы почему-то это превращаем в тему клуба, да.

И я понял, что, да, нет, опять-таки все точно. Это не просто круглая дата, а при некотором размышлении вот я понял, что, ну, в принципе мы подошли к некоторому рубежу, а рубеж — это ведь, ну, как бы штука такая, да, вот была жизнь как бы до, и действительно нужно ответить на вопрос: а в чем она состояла, ну, в чем ее было содержание-то, что мы делали все эти 10 лет? Ну, как-то в лаконичной некой форме попытаться дать все на это ответ, на этот вопрос.

Ну и, во-вторых, после рубежа ведь там какая-то другая жизнь начинается, да. В принципе, тоже неплохо было бы подумать, а вот на следующее десятилетие, что будет определять нашу повестку? Ну, собственно, вот я об этом, так сказать, хотел сегодня немножко поговорить, но буквально сначала вот два слова таких предварительных.

Вот я тоже подумал, что, ну, 10 лет мы сегодня уже отметили, ведь много кто уже перестал существовать, кто создавался где-то в то же время или там, после даже нас, а клуб живет и даже вот, ну, аудитория собирается и все это представляет какой-то интерес. В чем секрет? В принципе, уже можно говорить о долголетии некотором, для клуба это приличный срок. Что, собственно, вызывает интерес?

Ну, вот если по-простому отвечать, то мы какие-то живые, у нас все-таки живые заседания и у нас иногда, не всегда, но такое бывает все-таки прорезается какая-то живая мысль и даже часто. Хорошо, не буду здесь спорить.

А если как бы чуть сложнее ответить на этот вопрос, ну, собственно, а что значит «живая мысль» и почему она, собственно, возникает. Вот я бы здесь, условно, разделил, ну, два типа в любом клубе, не только нашем, возможных два типа докладов, или два типа взгляда, два типа рассмотрения, два режима возможных.

Один — это режим такой научный, но когда, как всякий ученый исследует объект. Вот если я ученый, а где-то там есть объект, который я исследую, изучаю и, в принципе, то, что там происходит в этом объекте, меня на самом деле никак не касается. Я сижу у себя в кабинете, мне все хорошо, тепло, комфортно, а объект мы поизучаем.

Ну, вот другой режим и другой взгляд, можно условно назвать его «практическим» — это какое-то другое совсем самоощущение и другое самочувствие, когда я не отделяю себя от того, что я исследую, а я понимаю, что то, что я исследую, я являюсь сам неотъемлемым участником, элементом того, что я описываю, и на самом деле все то, что я скажу, и то, что я сделаю прямо оно как-то на мне и отыграется.

Если в первом случае, ну, в принципе, можно даже давать очень точные и глубокие описания, но вообще-то в этом нет в любом случае никакой драмы, коллизии и в каком-то смысле мало жизни. А вот во втором случае, но когда ты себя не отделяешь и понимаешь, что ты сам являешься элементом, то вот здесь все совсем по-другому уже и чувствуется, и, ну и происходит.

И вот сегодня уже много говорили, понятно, про Александра Александровича. Вот Александр Александрович все время любил подчеркивать и подчеркивал, что он ученый.

Вот я задаю вопрос: а был ли он на самом деле ученым? Вот я-то считаю, что нет. Он был гораздо больше, чем ученый, потому что все, что он писал, он писал не из книг, не из, так сказать, академических размышлений, а это все писалось из-за рефлексии, из-за осмысления той жизни, которую он проживал очень плотно, очень, так сказать, интенсивно.

И, ну, вот сегодня здесь уже вот об этом и говорили, но вот он написал это «Зияющие высоты». И что в итоге? Ему пришлось уехать, даже вот пришлось поплатиться и не только ему самому, еще жену на это подбил. Ну, сама согласилась, да, но вы сами рассказывали как, в принципе,  вы вместе обсуждали, вместе решение принимали. И я думаю, что вот этот момент, ну, такого включенного участия, ну, и есть, так сказать, некий секрет вот жизнеспособности нашей, да? И важно вот этот режим как-то сохранять. Ну, ладно.

Теперь, собственно, по теме, о чём, собственно, действительно содержание вот этих 10 лет. Ну, тут уже верно говорили, если я правильно понимаю, 2014 год, да, вот старт? Крым наш. Ну, с этого же всё начиналось, хотя перед этим была Мюнхенская речь Путина, и была уже Осетия в 2008 году, но как-то это никого особо не зацепило. Видимо, там на Западе думали, что это, ну, так издержки процесса, а в принципе-то всё идёт нормально, но мимо Крыма пройти уже не смогли. И я ведь что вот здесь утверждаю? Фактически в 2014 году нам удалось организовать конфликт. Дело не только в том, что, ну, Крым вернулся в родную гавань, это замечательно, как бы я не это обсуждаю, но у этого есть ещё и другой смысл: то, что фактически с этого оформился и начался конфликт с Западом по-настоящему. Я-то утверждаю, что мы этого конфликта хотели, более того, должны были хотеть, потому что в целом ряде случаев, идёт ли речь об отдельном человеке или о народе и стране, единственный способ вспомнить, кто ты такой по жизни, – это вступить в конфликт, кому-то противопоставиться. Вот пока ты не вошёл вот в это столкновение, разобраться и припомнить вообще, ну, кто ты есть-то, невозможно, поэтому мы сами лезли на рожон.

И начиная с Мюнхенской речи, ну, подумаешь, речь, кто на неё обратил внимание, ну, Осетия уже как-то так, да, а вот с Крымом уже это не прошло. И почему вот это важно, да? Ведь после того, как мы вот это заявили, что мы тут сами про себя всё решаем, и мы это не вы, ну, после этого пришлось отвечать на вопрос: а кто такие «мы» то вообще? Ну, да, мы как бы не хотим больше растворяться в этой, как они нам навязывали и впаривали, в цивилизованной семье народов. Ну, вы такие же, как мы, чего там уже, как бы что вы всё отделяетесь, да? Давайте уже все, наконец-то, уже вместе и, так сказать, стройными рядами и будем идти в светлое будущее? Нет, мы сказали: нет, мы не вы, мы как-то вот сами, отдельно. Так ведь пришлось после этого отвечать: а что значит «отдельно» то и кто такие «мы»?

И это совсем не случайно, что Зиновьевский клуб тоже начал свою историю в 2014 году, потому что я считаю, что все 10 лет мы только тем и занимались, что отвечали на вопрос: кто такие «мы»? И я не соглашусь, как это принято в нашем клубе, у нас же никогда не бывает просто так всё ровно и гладко, да, я категорически не согласен со всеми теми уважаемыми очень мною докладчиками, которые говорили о том, что вот нам нужна идеология, предполагая и имея в виду, что у нас её нет.

Да нет почему? Во-первых, она у нас есть. Во-вторых, Зиновьевский клуб, я считаю, внёс очень существенный вклад в создание и разработку этой идеологии, вот ровно попав в тот контекст исторический, который я обсуждаю. И первое, конечно, с чего, вот если мы начнём воспоминать, с чего начинались наши обсуждения, и во многом мы воспроизвели на заседаниях нашего клуба, это старый, навязший уже в зубах, наверное, спор много уже сотлетний, фактически получается, славянофилов и западников.

Так всё-таки мы отдельная цивилизация? Вот мы славяне, там Азия, там я не знаю, так сказать, у нас кровь своя какая-то особая, или мы всё-таки вот европейская цивилизация, и куда же мы от неё? У нас это всё воспроизводилось. И клуб здесь, ну, безотносительно того я говорю, что тут нет никакого, слава богу, единомыслия у нас, но вот ту мысль, которую я сейчас скажу, она прозвучала, и, более того, я считаю, что она была в рамках клуба и заседаний магистральная вот в этой части: так кто такие «мы»? И наш ответ состоял в том, что да, бесспорно, мы европейская цивилизация, но отдельная ветвь, мы восточная ветвь европейской цивилизации. И не только Крым наш, Константинополь – это наш,  поскольку мы оттуда осуществили рецепцию цивилизационную.

Рим – это наш. Рим наш, потому что мы прямо продолжаем все эти традиции и эту культуру. И Афины наши. В этом смысле греки, Платон, Аристотель – это всё наше.  И это то, что мы… поэтому не надо ничего как бы вот это вот, но типа нам говорить: кто вы такие? Да мы знаем, кто мы такие, мы – Европа.

Более того, наша восточная ветвь, и сейчас это как бы жизнь-то показывает, что так это и есть магистральные линии европейской культуры и европейской цивилизации, и мы её носители. Но я так вкратце просто вспоминаю.

Но второе. Естественно, мы вышли на обсуждение победы в Великой Отечественной войне, и на заседаниях клуба много раз обсуждали подлинное значение. Что вы нам рассказываете, что мы там в какой-то якобы холодной войне, якобы победили? Но нет, но в какой-то момент Коммунистическая партия решила уйти в самоволку и покончить суицидом. Но означает ли это, что мы там чего-то проиграли? Да мы сами себя разобрали, ничего вы не победители, а мы действительно победители, мы вас всех сделали, причём не единожды, не только там, в 1945 году, до этого ещё в 1812-м сделали, но и потом ещё… Но как бы мы всё это много обсуждали.

Мы — страна, мы — народ и мы культура победителей. И это неотъемлемая часть нашей… Вот это и есть идеология, мы знаем, кто мы. Что вы нам тут, так сказать, будем посыпать голову пеплом и говорить о том, что у нас нет идеологии. Как это нет? У нас есть знание о себе.

Но второе, но третье, точнее, ну да, мы на заседаниях довольно плотно разбирались, а кто такие они всё-таки, кому мы противопоставились-то? Я вот помню, но в рамках Зиновьевского клуба, вот благодаря Ольге Мироновне, но у нас был такой эпизод достаточно длительный, когда мы много публиковались на «России сегодня».

Я вот помню, в 2015 году я написал  статью, которая так и называлась: «Нас хотят уничтожить». Так думать, но это правда или так думать, опасные паранойи? Как-то так название называлось длинно. Но вот там действительно было какое-то гигантское количество просмотров и масса комментариев, так сказать, под статьёй, что, ну, конечно, у автора паранойя.

Вы прикиньте, вот это всего девять лет прошло, но, казалось бы, это сейчас общее место, уже понятно, нас хотят уничтожить, у кого какие сомнения? А девять, всего девять лет тому назад это вообще вызывало ещё какое-то удивление. Это при какой голове автор и вообще кто его сюда пустил?  Ну да, да.

Так это и есть, вот это и есть идеология. Мы знаем, кто мы и мы знаем, как бы чему мы, так сказать, противостоим. Но теперь если это рубеж, то в чём, собственно, рубеж? Но вот тут много сегодня звучало, что вот мы воюем-воюем. Опять-таки я не согласен, я здесь придерживаюсь той линии, которую озвучивает наш президент и верховный главнокомандующий: нет никакой войны у нас, у нас есть специальная военная операция, войны пока нет, есть конфликт и, слава богу. Мы сами его хотели, и благодаря этому мы много чего как бы вспомнили и про себя поняли.

Да, идут военные действия, гибнут люди, но это не война. И задача в каком-то смысле историческая в том и состоит, чтобы удержаться в формате всё-таки конфликта и, наверное, вооружённого столкновения или там специальной военной операции, но чтобы это не переросло в войну.

Это важно для нас. Может быть, мы и можем их уничтожить, но никто не знает, так сказать, каков реальный сегодня потенциал? Но мы этого не хотим, потому что конфликт – это противостояние, которое позволяет сторонам развиваться, конфликт – это конструкция и структура развития его участников и нам важно сохраняться, пока нам важен этот конфликт и это нам, так сказать, много что обеспечивает и помогает.

Ну, кстати говоря, конфликт точно так же полезен и той стороне, потому что благодаря, если они удержатся тоже в структуре конфликта и не перейдут к войне полномасштабной, то у них будет шанс понять, что в принципе время, когда они жили за счёт грабежа, так сказать, всей остальной планеты, закончилось и пора научиться жить на своей. Это тоже фундаментальная будет сдвижка позиций. Поэтому, на самом деле, они тоже заинтересованы в удерживании и сохранении конфликта и не перехода, так сказать, уже к полномасштабной войне. Но отчасти их рефлексия и понимание тоже догоняют.

Я вчера вот смотрел вот этот вот плакат, который там штаб Трампа опубликовал, но дело не в Трампе здесь, а дело в том, что, ну, в принципе само понимание доходит, где, с одной стороны, так сказать, ядерный гриб, война, а с другой стороны, там продуктовая корзина, ну да, либо… Вот так стоит у них выбор, то есть либо мы научимся сами себя кормить, ну, либо это всё вот этим вот закончится.

Наверное, время вышло у меня уже, да?

Ну вот буквально два слова про будущее. Ну, если говорить про следующее, ну как бы десятилетие, в первую очередь нам, конечно, придётся всё равно, я думаю, обслуживать текущую повестку, придётся объяснять европейцам ну и самим себе, почему Европа превращается в территорию социального хаоса и одичания, а американцам придётся в принципе объяснять и вместе с ними понимать, что, ну да, нужно жить по-другому. А самим себе придётся всё-таки отвечать на вопрос: а в чём смысл и содержание человеческой жизни по-русски, объясняя это и себе, и всему остальному миру. Потому что у нас есть, её просто нужно оформить, есть своя версия ответа на вопрос, в чём смысл и содержание человеческой жизни. Вот свою русскую версию, русский вариант ответа, это и будет, ну, тоже очень важная составная часть нашей идеологии.

Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо огромное за всегда содержательное выступление.

Слово предоставляется, и для нас большая честь, первому заместителю председателя экспертного совета партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ» в Государственной Думе Российской Федерации Наталье Александровне Малышевой.

Пожалуйста.

Малышева Н.А. Спасибо большое. Спасибо большое.

Здравствуйте, уважаемые друзья и коллеги! Спасибо огромное Ольге Мироновне, всем организаторам Зиновьевского клуба, всем участникам. Спасибо за приглашение.

Я впервые участвую в заседании Зиновьевского клуба и, честно говоря, вообще не предполагала выступать сегодня. Я пришла для того, чтобы послушать умных людей, вас, и использовать возможность, для того чтобы наладить более тесное, более эффективное взаимодействие между нашими экспертными советами не только фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ», но и другими и Зиновьевским клубом. И я постараюсь использовать эту возможность.

Ну, во-первых, все, практически все сегодня выступающие говорили об идеологии. Ну, вот, по моим наблюдениям, многие считают, что идеология – это, ну, какие-то теоретические философские понятия, которые, ну, так они в воздухе витают, но они не имеют такого большого значения практического в ежедневном, так сказать, скажем так, управленческом процессе.

На самом деле это не так. Ну что такое идеология? Идеология – это мировоззрение, это… Как можно быть без мировоззрения? Оно всегда есть. А вот Игорь Викторович Бабичев, руководитель, создатель, организатор Федерального Народного Совета, он говорит о том, что идеология (мне просто нравится эта терминология), что это система смыслов, ценностей и целей. Как без неё быть, как без неё управлять?

Вот когда декларируется, что этого нет, то мы тогда имеем совершенно конкретную модель управления имитационную. Сегодня то, что имеем, это имитационная модель, потому что, не имея вот этой понятной всем системы легальной, так сказать, всеми признанной, обществом признанной системы смыслов, ценностей и целей, можно всегда лукавыми цифрами… Мы знаем, что есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика, и всегда можно за цифрами спрятать. А без этого мы не можем управлять никак, потому что сам процесс управления – это что такое? Это постановка целей, определение, я имею в виду, командир ставит цели, определяет алгоритм достижения этой цели, определяет людей, которые должны на том или ином участке действовать и добиваться, достигать этих целей, координирует между собой это, но прежде всего цели и смыслы должны быть.

Пока этого нет, у нас одна имитация. Имитация – это ложь, это вранье. И никакими реляциями победными ты не уберешь в людях вот этого ощущения вранья и недоверия.

Поэтому ждать, что кто-то сделает за нас эту работу, невозможно и нельзя. Никто не сделает и не потому, что он не хочет, не потому, что он лукавит, а потому что сверху это не насадить.

Надо понимать. Сегодня говорилось по поводу того, что мы, кстати, осмысливаем, кто мы. Знаете, вот у нас у всех, я так смотрю по возрасту, все, наверное, присутствующие, 1991 год помнят. Что было в 1991 году? Мы на самом деле отказались от наших ценностей. Мы их недооценивали. И мы сдали страну просто без единого выстрела. Мы её сдали. Поэтому это то основное, что у нас есть, то, чем надо дорожить, защищать и жизнь отдавать за это, и ребята отдают сегодня жизнь свою за это.

Понимая, что идеология – это ключевая вещь, но по Конституции, по статье 13 мы не можем, так сказать, называть это идеологией. С другой стороны, в Конституции написано, что наша страна – это социальное государство. А что такое социальное государство? Что это такое? Никаких документов нет.

Поэтому ситуация, в которой мы сегодня находимся, когда, с одной стороны, социальное государство и никто с этим не спорит, все говорят «да». Но, с другой стороны, наше законодательство, на котором всё, вся жизнь основывается, оно просто до мозга костей либеральное. Мы с этим не согласны, мы понимаем и 809-й указ президента о приоритете традиционных ценностей, он поднял шлагбаум, он сказал: нет, не либеральное, а, так сказать, другое, традиционные ценности у нас в приоритете.

Но отсутствие вот этого сформулированного видения того, как должно быть, оно сегодня создает ситуацию, когда у нас по законам одно, в сознании многих людей другое, причем каша в головах полная. Поэтому нужно формулировать: а как мы хотим жить, как мы видим эту жизнь, как её нужно организовать? И ожидать, что кто-то это сделает, невозможно.

Причем надо понимать, что мой богатый опыт говорит о том, что если бы у нас были миллиарды, триллионы рублей для разработки этого, то это был бы очень печальный, так сказать, момент, потому что мы знаем, что переварить деньги и разработать что-то, желающих будет много, но это так не делается.

Это можно сделать только при произрастании снизу, при step by step, так сказать, разработке, широком обсуждении, причем с профессионалами и на научной основе. Только так это может делаться.

У нас сейчас и, собственно говоря, не сейчас у нас много лет работает экспертный совет фракции «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ». Мы активно работаем плотно, очень плотно работаем с Российской академией наук. Причем у нас разработан, поэтапно разрабатывались документы, мы постоянно над ними работаем. В процессе этой работы это база для того, чтобы готовить новое законодательство сегодня. Но вот это полное, системное видение того, как это должно быть, эта работа, она идет продолжается и мы сейчас активно работаем с Федеральным Народным Советом, сопредседателем которого является Ольга Мироновна вот, Игорь Викторович, и мне кажется, что та работа, которую мы ведём, там есть свои советы – совет по традиционным ценностям, вот сейчас формируется совет по социально-экономическому прогнозированию и планированию. Активно Сергей Михайлович Миронов, так сказать, принимает участие в этой работе, и мне кажется, что нам нужно как-то системно эту работу нашу, так сказать, спланировать, потому что вот как раз формируется сейчас план работы совета по прогнозированию и планированию. Но вот эти вещи ценностные, те, которые именно специалисты Зиновьевского клуба могут обсудить, дать какие-то заключения, дать какие-то свои рекомендации, вот что нужно было бы делать.

И я надеюсь, что вот мы сейчас говорим про 10 лет на службе России Зиновьевского клуба, я желаю и хочу, чтобы и следующие 10 лет Зиновьевского клуба, они были на службе России и чтобы это было очень-очень эффективно. А для этого нужно, чтобы вот то сотрудничество, которое у нас сложилось, чтобы оно разрасталось, прорастало.

Так что желаю всем удачи, успехов. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Наталья Александровна, спасибо вам большое, для нас большая честь присутствовать и проводить заседание на территории Государственной Думы, на территории российского парламентаризма и слышать, и слушать важные слова российских парламентариев, это очень важно для нас.

Зиновьевский клуб первый в России, по сути, открыл философский фронт третьей мировой войны. И, может быть, это тогда не выглядело так, но сейчас определённый контур есть, и, как известно, ну, самые известные личности в мире, они это называют третьей мировой войной, может быть, это какая-то метафора, но что-то такое надвигается. Но то, что Александр Зиновьев, по сути, был таким вот философом третьей мировой войны, он видел то, что надвигается, то Зиновьевский клуб, он как раз и отражает эту сущность.

Я хотел бы представить следующего докладчика, это как раз вот и есть солдат третьей мировой войны, это доктор философских наук, профессор Финансового института при Правительстве… университета при Правительстве Российской Федерации, член Зиновьевского клуба Дмитрий Владимирович Винник.

Винник Д.В. Добрый день! Спасибо большое.

Да, действительно в зоне специальной военной операции я уже два года занимаюсь военно-политической работой как гражданский специалист, и, в общем, это было такое решение, мы ещё когда были студентами философского факультета в Новосибирске, мы, конечно, обсуждали, зачем нужна философия, зачем она не нужна, ну, всегда были сомнения, вы понимаете, о пользе философии. И, в общем, я и ещё несколько человек говорили, что, ну, если вот начнётся война, ну, мы просто пойдём работать политработниками, и в этом, конечно, есть и определённый смысл. Ну, либеральные товарищи над нами смеялись, ёрничали, можно сказать, издевались. Но вот сейчас они, конечно, изумлены, что некоторые так и поступили.

Если возвращаться к теме 10-ти лет на службе России Зиновьевского клуба, я хочу оттолкнуться от несколько более ранних событий. В начале 2000-х годов мне у Александра Александровича довелось взять интервью, я был проездом в Москве, специально попросил, и он любезно согласился. Интервью было длинное, оно такое было исторически-геополитическое, и закончил я это интервью вопросом, я спросил: «А есть ли у России шанс взять реванш и отыграться за все те унижения, за те страдания нашего народа, за гибель нашей советской цивилизации?», и он ответил однозначно утвердительно, что да, конечно, шанс-то есть. То есть он сказал и чётко, но я бы сказал, более пессимистично, достаточно пессимистично.

Два довода он привёл, он сказал: конечно же, Соединённые Штаты Америки будут слабеть, они будут слабеть неизбежно, он даже пояснил, на каких направлениях, на каких векторах они будут слабеть, что там в направлении Ближнего Востока у них скоро ещё начнутся проблемы. И второе он сказал, что проблема реванша, это в том, что наше государство, оно разнокачественное, основные наши государственные институты разнокачественные. Ну, он упомянул, насколько я помню, церковь, наше народное хозяйство, нашу армию и сказал, что,  в общем, в основе этих видов деятельности лежат разные установки, разные ценности, разные идеологические установки и они, в общем, несут следы даже разных исторических эпох, они в разные времена живут, вот в чем, собственно, проблема.

Но, тем не менее, я счастлив, что пессимизм Александра Зиновьева все-таки он не оправдался. И вот 10 лет назад действительно случилась Русская весна и были окончательно… еще не окончательно, но уже произошел разрыв отношений с Западом. Но я вижу, что результаты этого, вот возвращаясь к философскому Фруду, тому, что происходит в философском сообществе, они проявились только в этом году. Не буду сейчас называть, какая фамилия,  это некрасиво, но те люди, с которыми я и мои коллеги начали борьбу в 2014 году, когда, так сказать, внутри философского сообщества произошло размежевание, и которые себе позволяли совершенно немыслимые вещи вот тогда, в 2014 году, в 2015-м, да вплоть, собственно говоря, до 2022 года, совершенно немыслимые вещи с точки зрения, я не знаю, наших представлений о государственности, вообще классических представлений о государственности. Эти люди призвали фактически к разделению страны, ее оккупации и тому подобное, как косвенно, так и прямым образом. А вот только сейчас они начали уходить со своих академических должностей и то не всегда. Это тоже вот результат этой на самом деле длительной работы.

О том, как к Александру Зиновьеву относятся в академическом сообществе, я вот так широко несколько примеров приведу.

Первый пример, который меня, конечно, шокировал, когда я со своей супругой был на той самой памятной лекции в 1999 году в МГУ на философском факультете, когда Александр Зиновьев вернулся и где он представлял свой курс о логической социологии.  Мы туда попали просто случайным образом или … провидение, мы проходили мимо гумфака МГУ и у нас возникла идея туда зайти, мы гуляли летом, ну вдруг там есть какие-нибудь лекции. Мы пришли ровно за 10 минут до начала этой лекции. Но мы как о лекции узнали? Мы зашли в деканат и спросили, а есть ли у вас, будут ли какие-то лекции? Нам сказали, вы пришли очень вовремя, тут один эмигрант вернулся. Мы спросили, какой эмигрант? Ну вот он сейчас курс какой-то представит, Зиновьев его фамилия. Это было явно связано с пренебрежением, причем человеком пожилым, в возрасте, лет 60. Мы, конечно, были изумлены, как, типа Александр Зиновьев сам лично? Мне сказали: ну да, да, а теперь вы, дескать, давайте идите. И вот это отношение на философском факультете, конечно, нас поразило.

Потом я много раз замечал, причем как бы… но я из идеологических кругов, что, конечно же, Александра Зиновьева обсуждали и обсуждали его логические работы и его роль в философии. Но что удивительным образом я всегда изумлялся, полностью был заговор молчания относительно его работ после возвращения в Россию, то есть его логическая социология, его публицистика, его романы, его книги про Россию и вообще про будущее человечества, они полностью игнорировались и обходились, как будто их не было.  Вот у меня лежала эта книга на столе годами, вы понимаете, и никто даже ни разу меня не спросил, что там написано, по-моему, глобальный … там лежит.  Книга, конечно, очень пессимистичная, ну и вообще многие книги действительно были пессимистичны и он, как вот прорицатель, конечно, там описывал и видел страшное будущее, совершенно страшное будущее, которое, я думаю, благодаря тому, что началась специальная военная операция, мы этого будущего избежали. Вот я это вижу так.

И я думаю, что заслуга Зиновьевского клуба, в том числе она у нас состоит в том, что вот это страшная антиутопия там в самых страшных рассказах.  Так я не знаю, вспоминается там Ефремов «Час быка» и  тому подобные вещи, нам их удалось избежать. Я бы хотел как-то сравнить, может быть, даже Александра Зиновьева с Лемом и противопоставить. Вот Лем описывал какие-то такие, был прорицатель, пророк, видел будущее технологической цивилизации, но он ее видел с такой более технической точки зрения. Александр Зиновьев он, как сказать, очень четко, понимаете, писал будущее промывки мозгов, тотального вот этого цифрового контроля.

И вот я заканчиваю другой темой. Надо все-таки сказать несколько слов про идеологию, которую мы сегодня, так получилось, что здесь обсуждаем. Так получилось, что сегодня утром буквально я читал лекцию для наших военнослужащих, для офицерского состава «Идеологические линии государственной политики»  она называлась так. Но тему мне эту спустили, не сам я ее придумал. Я бы ее назвал, наверное, «Идеологические векторы», потому что… я согласен с тем, что идеология – это у нас есть. Но это, знаете, это что-то вроде таких векторов, которые  меняются. Это напоминает розу ветров и в зависимости от этого получается разная картинка.

Я сделал акцент на некоторых вещах, которые вызывают у меня беспокойство.

Во-первых, конечно же, либералы внедрили в наше общественное сознание, в наше законодательство такой вектор на деидеологизацию, да, и даже деполитизацию. И она понимается часто очень превратно. Ну, как бы есть правильное понимание, что мы, наверное, в армии, в государственные службы не должны переносить туда политическую борьбу в явном, в прямом виде, борьбу политических партий, имеется в виду. Речь-то шла об этом. Но это иногда носит совершенно чудовищные формы, принимает.

Вот, например, в 2019 году была принята, постановлением правительства подписана, я её прочитал целиком, концепция международного научно-технического сотрудничества. И там напрямую написано, что один из принципов этой концепции – это деполитизация. Далее. Она даже конкретизируется предельно, знаете, жутким образом, что этот принцип не может быть изменён ни при актуальных, никаким потенциальным образом. То есть это означает, что никакие абсолютно обстоятельства, включая войну, не являются условием, для того чтобы мы изменили наше сотрудничество в области науки. Более того, там не написано об интересах государства вообще никак. Говорится, что мы занимаемся международным научным сотрудничеством не ради России, не наших интересов, а ради реакции на большие вызовы. То есть ради того, что нужно им.

И второй такой, как деполитизация фигурирует, ну вот в ряде ведущих вузов, в РАНХиГС такие ситуации были, в МГУ встречались, что бывали случаи, когда человек, допустим, повесит у себя портрет  президента, верховного главнокомандующего в кабинете, а к нему приходят какие-то коллеги, да, там набегают хунвейбины либеральные и, ёрничая, спрашивают – а это что такое у вас? И потом им говорят, что это нарушает принцип деполитизации, что вузы вне политики. Указывают на какие-то там уставы и так далее, в которых это записано. Действительно во многих вузах это записано. Но когда в уставе президентской академии записаны такие вещи, и когда они подобным образом реализуются, это совершенно немыслимо.

Ну и, наверное, последнее, по поводу спора война или специальная военная операция. Наш президент не менее трёх раз использовал термин «война», говорил, что мы ведём войну, и Медведев тоже говорил, что это теперь война. И даже Песков один раз это говорил, что мы уже перешли, … признать, что это война.  Но «специальная военная операция» – термин тоже имеет значение. Это просто война, которая имеет своё название, специальная военная операция. Почему? Потому что мы ведём всё-таки войну ограниченными силами, потому что нам нужны резервы на случай прямого, вот этой большущей войны с НАТО, прямого вооружённого столкновения с ними. И потому что, и президент это объяснил на встрече с лидерами африканских государств, это был вторая встреча лидеров африканских государств, что это была на самом деле, по сути, операция принуждения к миру. Поэтому, судя по всему, название такое и выбрано, по аналогии с Грузией. Но из-за того, что стамбульские соглашения были попраны, теперь это действительно большая война.

Ну и, пожалуй, последнее, наверное, что я хотел сказать про идеологию. Наш президент сказал, что идеология у нас – это патриотизм. Это, конечно, такое минималистичное определение идеологии. Но это я к чему говорю. Вот здесь обсуждался вопрос, что, может быть, нужно какие-то определения ввести наших ценностей и так далее. Знаете, конечно, с юридической точки зрения в этом есть потребность, я понимаю с точки зрения государственной политики. Но надо понимать, что всё-таки ценности – это философские понятия. Они должны всё-таки оставаться предельно абстрактными. Они должны быть несколько недоконкретизированы, потому что меняется обстановка и так далее.

Я вам приведу пример. Иногда это вообще драматически оборачивается. Значит, в прошлом году в Ростове, в общественном совете при областной администрации Ростовской области обсуждали концепцию воспитания молодёжи, патриотизма и тому подобных вещей. И там вышел один профессор, я, к сожалению, просто не помню его имя, и начал говорить, что, вы знаете, патриотизм корректно определить нельзя, да и патриотизма, собственно говоря, и нет. А поэтому, в общем, то, чем мы занимаемся – это всё ерунда. И наш патриотизм сводится к надписи в паспорте, что ты гражданин Российской Федерации, и вот надо своей гражданственности придерживаться. Это-де и есть патриотизм. На что председатель местного боевого братства, ветеран пяти войн, в НАТО он, кстати, даже работал представителем, Игорь …, встал и сказал, это очень поучительная история,  он сказал – нет, такой критерий есть. Он очень простой, очень конкретный, и он себя очень зарекомендовал с 2014 года. И сейчас мы вот на вас это проверим, патриот ли вы.

Ответьте на вопрос: Крым чей, чей Крым? На что тот помолчал и выдал фразу из методички: согласно Конституции Российской Федерации, Крым российский. Он сказал: вот, вы тест не прошли. Тот говорит: почему? Да потому что вы не ответили мгновенно, да, и начали говорить какими-то оговорками, ссылаться на Конституцию. Вам нет места в этом общественном …, вон отсюда. И он, действительно, добился, что его оттуда выставили.

Поэтому патриотизм – это всё-таки искреннее чувство любви к Родине, такое, знаете, стихийное, которое, наверное, можно конкретизировать и идеализировать и загонять в какие-то определенные рамки не стоит. Но, в любом случае существенный признак этого – готовность защищать Отечество, моральная готовность защищать Отечество.

Спасибо, я закончил.

Председательствующий. Спасибо большое за ваше страстное выступление такое.

Слово предоставляется члену Зиновьевского клуба, доктору искусствоведения, главному научному сотруднику факультета истории искусств РГГУ Ольге Вениаминовне Калугиной.

Ольга Вениаминовна, пожалуйста.

Калугина О.В. Спасибо большое.

Спасибо за приглашение на такое потрясающее по силе воздействия мероприятие, если можно это заседание так называть.

Вы знаете, поневоле выступления сегодняшних членов Зиновьевского клуба заставляют меня как человека, получившего историческое образование, обратиться к историческим аналогам. И вот вы знаете, как видится мне, процесс становления, зарождения, формирования Зиновьевского клуба  в ассоциативном ряду с моим любимым романом Фейхтвангером «Иудейская война».

Вот когда Тит уже сжег храм, но не он, или он, неважно, но храм сожгли, к нему после полного разгрома Иудеи обращается учитель бен-Захария, приходит и говорит: вы знаете, разрешите мне собрать небольшое количество учеников, мы вот уйдем в пустыню, просто мы, чтобы не забыть, как пишутся древние тексты, и каковы их содержания, мы вот там устроим такую маленькую школу. Не надо забывать, что это только первый роман из трилогии, где дальше идут «Сыновья» и «Настанет день», в 1945 году написанный.

Естественно, у Фейхтвангера был подтекст, это был исток формирования христианства, которое сокрушит раздробленность лоскутных верований этнических и породит первую европейскую мировую религию, то есть совершить тот самый идеологический переворот.

Поэтому я  оставляю за клубом вот такую вот перспективу.

Что мне ещё хочется сказать обязательно? Легко ли было эти 10 лет? Очень нелегко, потому что на самом деле, начиная с 2014 года, начинают спадать ложные оболочки, и выступает истина.

Я преподаю, я 40 лет преподаю, и надо сказать, что это учит очень многому, потому что студенты задают очень много вопросов. И я хочу сказать, что они ищут истину, они рвутся к этой истине, они прекрасно кожей чувствуют ложь, и когда ты обращаешься к этой истине в аудитории и открываешь им её, это великое дело.

Вот педагог в своей аудитории, а Зиновьевский клуб в аудитории огромной страны, педагог там один, 150 человек у меня сидит в аудитории, а здесь клуб в масштабах страны, вот он так или иначе несет эту истину.

Говорить о том, почему вы не такие, историку очень легко, потому что историк, его там хорошо учили в МГУ, и он знает, что социальная организация восточных земель Европы была принципиальна всегда отлична от западных, потому что была сформирована территориальная община очень рано, и она не была бы вытеснена государством, она сохранилась.

Это условие существования во вмещающем ландшафте, аналогов которого нет ни для одного народа на этой земле. Никто в таких экстремальных условиях больше не живет, и чтобы в них жить, корчевать, выжигать и пахать эту скудную землю, и превращать её в цветущую землю, важен был совместный труд.

Поэтому никогда община не формировалась по принципу крови, а по принципу совместного труда. И земля давалась настолько большим кровавым потом, что патриотизм связан, прежде всего, с землей. Вот эта бесконечная привязанность к земле, её высочайшая ценность как матери сырой земли, которую не поймут никогда европейцы, у которых советская община была очень краткое время. Была родовая, потом сразу стало государство, и всё это исчезло. А у нас так всё и осталось. И вот эта корневая привязанность, когда человек приходил, и нам было без разницы, какого он роду, племени, важно, что он вложил свой кровавый пот в нашу землю, и он    с нами на ней живет по праву, — вот это то, что питает наше единство.

Это очень просто раскрывать для наших детей, которые подрастают и слушают наши лекции. И надо сказать, что, раскрывая им эти позиции, ты при этом, конечно, всё время отвечаешь на вопрос, а что же происходит.

Что же происходит, когда требуют публикаций в «Scopus», где, вообще-то, гуманитариям места нет, он не для этого создан? Он происходит из «Web of Science». «Web of Science» был создан путем украдов и нашей системы кодирования библиотечных фондов, которые…

Мы только что не сделали? Мы их не оцифровали. Всё остальное мы уже сделали. Он первоначально был бесплатным. Потом у пожилого организатора это перекупили и сказали: ой, вы знаете, давайте мы дальше сами. И сказали так: вы хотите, чтобы про ваш журнал знали, платите денежки. А потом уже явился «Scopus». Для «Scopus» главное – выгребать достижения наших мозгов в научно-технической сфере. Гуманитарии им там не нужны.

Более того, то и дело мы сталкиваемся с ситуацией, когда при публикации ты должен снять гриф, что ты из России, тогда тебя опубликуют и еще 10 раз подумают над твоим содержанием. Но без публикации                  в «Scopus» ты не пройдешь конкурс в вузе, и ты не будешь преподавать студентам.

Сколько угодно правительство выпускает постановлений о том, что не учитывать «Scopus» и «Web of  Science» в наукометрических данных, ректоры решают по-своему. И вот эта вся кропотливая работа по раскрытию истины, она просто трещит под ударами чисто экономического воздействия.

Еще один очень жестокий удар – это ликвидация РФФИ. Это была площадка, на которой гуманитарии могли публиковаться. Это была зона, где настоящие ученые под крылом Академии наук могли выпускать монографии на гуманитарные темы.

А научно-техническая сфера не рождает патриотов – ни формальных, ни неформальных. Их рождает только знание своей истории и культуры.         И именно этот сегмент публикаций был уничтожен.

Фурсенко сказал, что два фонда – это много, хотя в мире, в каждом государстве, полно разных фондов. РФФИ был единственным государственным фондом. Всем известно, что РНФ финансируется попечительским советом толстосумов. И встает вопрос. Там публикация вообще практически невозможна, и там опять стоит критерий – семь публикаций в «Scopus».

Вот вам замкнутый круг, который как разорвать? Законодательно запрещают, а на практике всё это продолжается. Борьба идет непрерывная, — и я вам хочу сказать, она очень жесткая, — и  по выдавливанию ученых, и по лишению их возможности продолжать педагогическую деятельность, потому что они не проходят конкурс, если они не подчиняются этой системе. И масса других скрытых механизмов, позволяющих наносить удары по педагогам, которые несут истину, не какую-то пропаганду, а истину своим учащимся.

Что еще хочется сказать? Вот они такие чуткие, эти учащиеся, они слушают-слушают у тебя лекцию по артменеджменту, а потом говорят: Ольга Вениаминовна, ну, они же общие для всего. — Да. — А вот реальная практика руководства культурной политикой есть? Я говорю: есть, могу прочитать вам лекцию. – Давайте. И тогда я им рассказываю о том, как в 1933 году была сменена педагогическая парадигма, и вся парадигма развития. Благодаря инициативе от низовых членов ЦК, были восстановлены исторические факультеты, фашисты пришли к власти, всё сразу стало ясно, и вместо общественно-политических факультетов были восстановлены исторические, то есть была смена парадигмы развития интернационального вектора на государственный. И были заказаны учебники истории, в которые история СССР, которая была-то всего там, извините, ничего, 15 лет, была встроена в континуум, история СССР с древнейших времён до наших дней, все знают эту формулировку.

Учебники были написаны, выдающиеся произведения искусства, фильмы: «Суворов», «Минин и Пожарский», но его не показывают, там, да, там поляков титры выгнали из Кремля 7 ноября, это не вписывается в нашу государственную парадигму, три дня забыли прибавить, «Александр Невский», были написаны драматические произведения, были написаны музыкальные произведения. И за восемь лет мы воспитали патриота, который в 1941-м шёл защищать не какую-то абстрактную идею, её очень трудно защищать, а он шёл защищать то ценное бесконечно, представителем которого себя считал, свою культуру, и за неё, он считал, возможно класть жизнь ради будущих поколений.

Сейчас я пишу статью «Родина-мать, происхождение образа и превращение его в мифологему». Такой образ возник впервые в 1941 году на знаменитом плакате, и хочу сказать, что до этого его в нашей истории не существовало. Вот это совершенно потрясающий результат, наглядный результат, воплотившийся в изобразительном искусстве, когда истинно народная мать – сырая земля и Родина, которая только-только начинает проклёвываться в произведениях художников начала XX века, у Васнецова есть такой пейзаж сельский, он называется «Родина». И Россия, которая, наконец, отрывается от представления о том, что это государь, а превращается, действительно, в страну, вот это всё сливается воедино, и в этом совершенно потрясающем образе нет ничего политического, но всё пронизано тем самым патриотизмом, который родился изнутри.

Будем работать, к чему могу только вас всех и призвать.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое.

Поляков Л.А.: …, можно небольшое…

Председательствующий. Но очень кратко, да, а то у нас, у нас полетел уже регламент.

Поляков Л.А.: Дело вот в чём. Елена Григорьевна, вот давайте, что называется, заключим такой конкретный договор.

То, о чём говорила Ольга Вениаминовна, и здесь коллега тоже вот преподает. Ситуация с, что называется, с зачётом научной работы, требование публикаций в Scopus и Web of Science, то есть зарубежных вот этих самых наукометрических системах, действительно, до сих пор существует. И это на самом деле в сфере социальных наук и гуманитарных наук это полная катастрофа. Вот Ольга Вениаминовна говорила, что ей, чтобы опубликоваться, нужно снять упоминание, что это и вообще русский учёный. Поэтому просьба такая, предложение подготовить законопроект…

Драпеко Е.Г. Вы можете нам подготовить справочку?

Калугина О.В. Конечно.

Драпеко Е.Г. Давайте. И мы это обсудим на профильном комитете по высшей школе.

Калугина О.В. Безусловно.

Драпеко Е.Г. Давайте, да, но с фактами, конкретными учебными заведениями, то есть вот этими вузами, чтобы можно было проверить. Ладно? Тогда будем разговаривать с министерством.

Уважаемые коллеги, я должна извиниться, но мне пора уезжать, мне…

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое.

А мы продолжаем наше заседание.

Драпеко Е.Г. Спасибо большое. Рада вас видеть, всегда будем рады видеть вас в нашей фракции.

Председательствующий. Спасибо.

И мы продолжаем наше заседание, у нас продолжается историческая линия. И я хочу сказать, что наше всё заседание, оно записывается на видео, будет опубликовано потом и на сайте, и в социальных сетях, и мы выложим также стенограмму нашего заседания, поэтому ни одно слово не пропадёт.

Мы продолжаем историческую линию наших докладчиков, и я… Следующее выступление историка, доктора исторических наук, обозревателя журнала «Историк» Олега Геннадьевича Назарова.

Пожалуйста, Олег Геннадьевич.

Назаров О.Г. Да, вот журнал, октябрьский номер.

Уважаемая Ольга Мироновна, уважаемые коллеги!

Прежде всего, от всей души поздравляю с двумя юбилеями.

Так вот Александр Александрович Зиновьев до того как стать всемирно известным философом, социологом, логиком, писателем прошел Великую Отечественную войну, и свой патриотизм доказал на деле, что называется.

О войне в разные годы, а я делал с Зиновьевым четыре интервью для разных СМИ в разные годы, самое большое было опубликовано в 2004 году в «Литературной газете».

Так вот, Александра Александровича всегда до глубины души возмущала фальсификация истории. Он, будучи человеком выдержанным, он регулярно от отдельных фактов фальсификации, когда мы их затрагивали в ходе разговора, выходил из себя и своих эмоций не скрывал. И понять его можно. Дело в том, что целью фальсификации истории является превращение нашей Родины, раньше Советского Союза, теперь России из жертвы фашизма, из страны победителя в войне, в виновника Второй Мировой войны. Это глобальная цель фальсификации истории Второй Мировой войны.

Ну, естественно, фальсификацией истории войны дело не ограничивается, и не ограничивалось уже тогда при жизни Зиновьева, о чем, собственно говоря, он сам написал вот как раз 25 лет назад перед отъездом из Германии. Эта статья называлась «Русская трагедия», я ее процитирую.

Тогда Александр Александрович предупредил, что после распада Советского Союза Запад будет стремиться, его слова, «добить Россию». В самой России тогда, как мы помним, рассуждали о равноправном стратегическом партнерстве России и Запада. И, в общем, категорически не хотели слушать предупреждения Зиновьева. И тогда же и не вспоминали о том, что на протяжении буквально всей своей истории Запад стремился к доминированию. Это было всегда, просто тогда это не хотели видеть, или, по крайней мере, называть это вслух.

Так вот в той же статье Зиновьев дал прогноз, что последний самый страшный акт русской трагедии будет связан с присутствием, цитирую: «Русских в истории человечества». Он предупредил, что «Запад стремиться, искажая и занижая вклад русских в историю человечества, в конце концов, исключить из памяти человечества все следы пребывания их в истории вообще, сделать так, будто никогда такого великого народа на Земле и не было». Конец цитаты.

Вот она истинная цель Запада, о которой Зиновьев писал еще в конце прошлого тысячелетия. Тогда, когда он писал и говорил об этом, ему не верили. А вот в современной ситуации, естественно оспаривать это просто глупо. Сейчас уже третий год западным оружием убивают ежедневно наших с вами сограждан, то есть Запад свою эту цель доказывает на деле, не первый раз.

Так вот, продолжая заложенную Зиновьевым традицию, клуб, который носит имя Александра Александровича, с первых дней своей деятельности развернул борьбу с фальсификацией истории. Ну, вот поскольку юбилей — это время подведения итогов в том числе, поэтому вот по этой линии, которая мне наиболее близка, как историку, я некоторые итоги подведу и кое-что напомню.

Тогда, клуб был создан в середине 2014 года, но уже через несколько месяцев мы получили первые подарки. Вот именно по этой линии мы тогда как раз, в начале своей деятельности, столкнулись с поляками, что не удивительно. К тому времени Польша уже давно, на протяжении долгого промежутка времени прочно являлась чемпионом мира по фальсификации истории, которая проводилась против России с русофобских позиций и антисоветских позиций одновременно. Так вот, 2015 год, он был годом 70-летия Великой Победы. Год начался с провокации тогдашнего министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны. Этот историк по образованию, подчеркну, Схетына заявил, что Освенцим (Аушвиц) освободили украинцы. Это открытие потом долго и упорно тиражировали многие западные СМИ, не только западные.

Тогда же в начале 2015 года власти Варшавы решили не возвращать в столичный район Прага, памятник советско-польскому братству по оружию. Этот памятник был возведен в ноябре 1945 года, напоминаю. Тем самым официальная Варшава тогда продемонстрировала всем, не только нам, а всему миру свое нежелание помнить о том, что освобождая Польшу от нацистов, Красная армия потеряла более 600 тысяч солдат и офицеров убитыми, ранеными было примерно полтора миллиона.

Освобождение Польши началось в июле 1944 года. То есть тогда уже шёл четвёртый год войны, тяжелейшей войны. К тому моменту Советский Союз понёс уже огромные людские потери, чтобы восполнить их в Красную Армию в то время уже призывали фактически вчерашних школьников.

Так вот, именно эти, не видевшие жизни люди, юноши освобождали Польшу от нацистских лагерей, от нацистского ига и именно они гибли в первую очередь на территории Польши. Так, памятник в Варшаве советско-польскому братству по оружию, как и другие памятники войнам-освободителям, воздвигли в Польше в память об этих бескорыстных юных героях. Многие годы эти памятники были зримым олицетворением их подвига.

Так вот, в 2015 году, когда поляки перешли к сносу советских памятников, на заседании Зиновьевского клуба и на других площадках и я, и мои коллеги постоянно говорили, что, во-первых, если Россия на это не будет жёстко отвечать, поляки, во-первых, снесут у себя все памятники войнам-освободителям и, во-вторых, подадут заразительный пример другим странам Европы.

Я был бы рад ошибиться в этом с вами прогнозе, но, увы, не ошибся. Десять лет назад в Польше стояло 561 памятник, 561, по данным Министерства обороны, на декабрь 2023 года, поляки снесли 468 из них, то есть осталось менее 100 на данный момент.

Сегодня памятники войнам-освободителям лихо сносят в Чехии, в Эстонии и в других государствах так называемой «цивилизованной Европы».

В 2015 году наши призывы осадить поляков не были услышаны российскими властями, зато их очень хорошо услышали в посольстве Польши в Москве.

В начале февраля на сайте Зиновьевского клуба вышла моя статья «Большая тройка и польский вопрос». Ровно через два дня после этого в МИА «Россия сегодня» на имя главного редактора пришёл протест тогдашнего посла Польши в России Катажины Пельчиньской-Наленч в хамской манере. Эта дама потребовала, цитирую: «прекратить в будущем публикацию такого рода материалов, которые не способствуют предмету не основанной на исторических фактах дискуссии». Конец цитаты.

На все эти вопросы, её вопросы, её претензии я дал развёрнутые ответы буквально сразу же, причём сопроводил свои данные ссылками на опубликованные источники, то есть меня можно было легко проверить. Поскольку МИА «Россия сегодня», в то время решила не начинать дискуссию и не стала, в итоге, публиковать мой ответ, хотя ответ был написан по просьбе самого агентства.

Тогда, 10 марта, я попросил… по моей просьбе информационное агентство Regnum этот ответ опубликовало. То есть он с тех пор доступен для ознакомления.

В свою очередь я дал полякам несколько вопросов, в том числе по катынской провокации доктора Геббельса. Ответов на них я не получил ни тогда, ни до сих пор.

На «круглый стол», который был организован Зиновьевским клубом совместно с Российским институтом стратегических исследований, он назывался «круглый стол» «Польский вопрос в свете последних событий», мы приглашали и поляков в том числе, естественно, никто из них не явился. В общем, предметной дискуссии, о которой так сетовала послица Польши, не получилось, совершенно точно, ни по нашей вине, а по вине польской стороны в том момент.

Приведу ещё один пример из нашей деятельности на этом направлении. 22 июня 2016 года состоялось заседание Зиновьевского клуба, посвящённое 75-летию начала Великой Отечественной войны. За несколько дней до этого в Санкт-Петербурге была вывешена доска «Карл Густав Маннергейм». В то время в массовое сознание усиленно внедрялся миф, что якобы войска Финляндии, ведомые маршалом Маннергеймом, имели лишь одну цель – восстановить границу, существовавшую до советской финляндской войны 1939-1940-х годов. Но это неправда. Поклонников Маннергейма не смущал тот факт, что сам по себе Маннергейм второй после Адольфа Гитлера виновник гибели миллиона ленинградцев. Все 872 дня блокады Северное полукольцо блокады Ленинграда держали финские войска. Об этом я, кстати, напомнил и в своём докладе на клубе в тот день, а потом и в своей статье, которая была опубликована на сайте клуба 8 августа 2016 года, называлась она «Блокада Ленинграда: Маннергейм и забывчивые потомки».

Помимо всего прочего, я в этой статье напомнил ещё и о том, что 22 января 1942 года Маннергейм подписал общую инструкцию для деятельности Ладожского отряда флота на время навигации 1942 года. Так вот, в этой инструкции он отдал приказ своей флотилии атаковать ленинградскую «дорогу жизни».

Как мы знаем, эту доску Маннергейма в итоге в том же 16-м году сняли. То есть на этот раз наш протест, протест наших единомышленников дал позитивный результат, что нас всех порадовало.

Нет времени подробно рассказывать о других заседаниях, только лишь перечислю, что другие заседания клуба были посвящены таким актуальнейшим темам, как русофобия, как тема «Запад и его политика», тема холодной войны. Так я думаю, что эту линию в работе клуба нашего Александр Александрович наверняка бы одобрил и поэтому её наверняка надо продолжить в будущем.

И последнее, что я хотел сказать. Перед возвращением на родину Зиновьев в Интервью французской газете Le Monde, которая опубликована 24 июня 99-го года, то есть 25 лет назад, тоже юбилейная дата, сказал, что конец коммунизма означал конец демократии. Сегодняшняя эпоха не просто посткоммунистическая, она ещё и постдемократическая. Сегодня мы являемся свидетелем установления демократического тоталитаризма – сказано 25 лет назад.

Тогда же Зиновьев утверждал в том же интервью, цитирую: «Запад сейчас приступил к структурным изменениям в масштабе всей планеты. С одной стороны западное общество господствует над всем миром, с другой стороны оно само перестраивается по вертикали с наднациональной властью на самом верху пирамиды» – конец цитаты.

Повторяю, к этим выводам Александр Александрович пришёл в конце прошлого тысячелетия. В России их долго и упорно игнорировали, но жизнь заставит нас сегодня всех взглянуть этой правде в глаза. Спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Олег Геннадьевич.

Для меня большая честь объявить следующего участника – это член Зиновьевского клуба, президент общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами, арабиста и в прошлом сотрудника международного отдела ЦК КПСС Вячеслава Николаевича Матузова.

Пожалуйста, Вячеслав Николаевич.

Матузов В.Н. Спасибо большое за приглашение, Ольга Мироновна, спасибо за возможность высказать.

Я с удовольствием выслушал все доклады. И, конечно, сейчас занимаюсь регионом Ближнего Востока, вы понимаете, что это одна из тех точек на карте земного шара, в которой решаются вопросы будущего человечества, будущего мироустройства.

Если смотреть только с позиций местных руководителей государств, там Палестины, Израиля, Саудовской Аравии, Египта и так далее, то это чисто мелкий, может быть, ну, не мелкий, но региональный конфликт. Это далеко не так. На Ближнем Востоке отрабатывается методология установления нового мирового порядка в XXI веке.

То, что мы сейчас говорим об идеологии – это очень важный вопрос. И я согласен с Еленой Григорьевной, которая сообщила нам о готовности внести в законы Российской Федерации проблему установления государственной идеологии, я подчеркиваю, государственной, потому что идеология, как таковая, в сознании людей, она у нас сохранилась. И ярким выразителем этой идеологии нашего общества является вот Александр Александрович, который совершенно чётко сформулировал в четырех словах идею важности идеологии.

Первое – это он заявил и эта фраза известна всему миру: целились в коммунизм, попали в Россию. Коммунизм – идеология, Россия – это государство. И в этом отношении, конечно же, вопрос о польских делах, вопрос об украинской проблеме – это вопросы в рамках той борьбы за идеологию, которая развернулась у нас в 91-м году.

Одним из главных пунктов конституции, которая была сформирована в результате уничтожения… это не разгром Советского Союза, я как бывший работник аппарата ЦК КПСС могу засвидетельствовать в любом международном суде, в наших структурах, это был процесс – изнутри разрушали великое государство. И этот процесс начинался, как сказал Александр Александрович, целились в коммунизм. А сегодня с сожалением о разгроме коммунизма говорит и Генри Киссинджер, и Дональд Трамп, и многие другие лидеры западных стран, перед которыми мы снимаем, снимали и продолжаем, в частности, до сих пор где-то смущаться и снимать шапку при необходимости, проходя мимо.

Поэтому сегодня нам понятно, трагедия на Украине, война это или операция, но убито, как по информации украинских источников, 600 тысяч человек. В Польше погибло при освобождении Польши тоже 600 тысяч, если я не ошибаюсь. Сколько погибло в России, никто не знает, не сообщают. Но это война, в условиях войны говорить о своих болячках не принято и это очень правильное решение. Но отсутствие идеологии – это удар и по нашей армии, и по нашему обществу, и по нашему народу. Быть или не быть русскому народу – поставлен во весь рост. Многие просто игнорируют, заявление той же Мадлен Олбрайт, которая заявляла в свое время: слишком большая территория и слишком большие национальные ресурсы достались России – это несправедливо, это должно быть достоянием человечества. Да, это так. Игнорировать этот факт,  закрывать глаза и быть таким безграмотным, как многие наши, как говорится, советские люди периода 85-го и 91-го года, сегодня это уже не модно.

Я помню, работая советником советского, а затем российского посольства в Вашингтоне, занимаясь ближневосточным сектором, я  руководил ближневосточной группой Ближнего и Среднего Востока в нашем посольстве, и, когда после развала Советского Союза, хлынула эта публика, которая, как говорится, не идеологизирована, на самом деле это либеральная публика была идеологизирована, американцы с ума сходили, встречаясь с ними. Американцы. Просто у меня было много хорошо знакомых людей высокопоставленных в американском политикуме там, и они мне говорили, вот такая экзальтированная дамочка готова была ботинки целовать, при мне, я сижу, она просто не знала, что я из посольства, у него в гостях был. Этот процесс закончен. Сегодня вот то, что Елена Григорьевна сказала, я считаю, что это коренной вопрос – деидеологизированное общество, с этого начиналось разрушение советского государства, разрушение шло изнутри.

Горбачев появился неслучайно, Яковлев появился неслучайно, Медведев там, который был  ректором Академии общественных наук, потом секретарем ЦК по делам соцстран, то же неслучайно. Поэтому говорить о том, что эта цепочка, как говорится, она совершенно… вот люди чего-то не знали, нет, уважаемые коллеги, люди прекрасно понимали, что они делали. Это была реализация определенного плана для уничтожения идеологического противника. Идеологический противник был, который мешал строительству глобального общества. И один из заместителей заведующего отделом ЦК КПСС по соцстранам, это отец Карена Шахназарова,  Георгий Хосроевич, которого я хорошо знал, который публиковал в газете «Правда» колоссальный «подвал» под громким названием

«Будущее человечества – мировое правительство». Ну, эти ребята, даже находясь на высокопоставленных должностях в центральных органах власти, у них мозгов не хватило понять то, что понял за короткое время Александр Александрович. Там нет места не только коммунизму, там нет места русскому народу, там нет места. И если вы хотите, так сказать, быть такими как они, войти в их клуб на равных правах, это глупость. Никогда не примут эти снобы, потому что они воспитаны совершенно в других принципах, руководствуются идеологией, которая видит опасность в русских как в народе, в идеологии, любой идеологии – царской, коммунистической, посткоммунистической. Я считаю, что у нас в народе есть всё-таки потребность, народ сам, самосильно создает эту идеологическую основу существования нашего общества. Вот у меня в «Фейсбуке», я на ленте так иногда просматриваю, там что ни день, то какая-то цитата от Александра Александровича Зиновьева с глубокомысленным утверждением определенных истин.

Война на Украине. И вы мне скажите, война на Украине, за что мы ведем на Украине? Захватить территорию? Я согласен с точкой зрения, что это не война за территорию, это даже не идеологическое здесь столкновение. Здесь идёт реализация каких-то планов, до которых мы не допущены, и эту войну на Украине я как ближневосточник связываю напрямую непосредственно с теми событиями, которые происходят на Ближнем Востоке вокруг Израиля. Я верю в те утверждения, которые существуют сегодня, и я внимательно слежу за этим, потому что занимаюсь информационной работой на арабский мир. У меня только за 2022 год было 591 выступление, за год, это почти 1,5-2, в этом году намного меньше, раз в 5-6, потому что народ ждут нас. Где Россия? Они потеряли Советский Союз, они хотят видеть Россию как замену, как эквивалент, который бы поддержал их, об этом открыто говорят, и они не находят ту Россию, которая им нужна сегодня. А им нужна сегодня Россия союзник в противостоянии, поэтому такой натиск сегодня на участие в таких, казалось бы, абстрактных организациях, неконкретных – это БРИКС. Сколько там сейчас, 35 или 40 уже государств заявили о желании присоединиться к этой организации? Ну, вот в октябре месяце должна быть встреча в Казани. У нас к этому отношение крайне, я бы сказал, не посредственное, но МИД занимается, даже создали отдел по БРИКС, я просто немножко в курсе дела того, что происходит. Полная бездеятельность. Мы отдаем китайцам на это… Китай – это великая держава, хорошо обыграла противоречия в Холодной войне, заполучила от американцев все технологии, сегодня развивает. Но это не конкурент… это конкурент американцам, это не враг американцам, это тоже надо понимать.

Вот иногда в Интернете идут вот эти сводки, кто, сколько имеет оружия, ядерных ракет, боеголовок, ракет сколько стратегических и так далее, армия какое количество вооруженных сил. Ну, там очевидно совершенно из этих цифр, есть две державы в мире, которые могут уничтожить друг друга, – это Россия и Америка. Говорить о Китае можно только в плане экономического соревнования. Доллар зажмёт, вот они сейчас зажали нас, 16 тысяч санкций применили к России.  Иран где-то 5 – 6 тысяч против России 16 тысяч.

О чём речь идёт, уважаемые? Речь идёт о глобальном новом мире, и в этом мире России место не предусмотрено. Поэтому когда задают вопрос, почему и зачем Россия начала 22-го или 24 февраля… 2022 года…

Председательствующий. Вячеслав Николаевич, уже вот следующий докладчик.

Матузов В.Н. Я понимаю.

Ну короче здесь вопрос об идеологии, я считаю, центральный, начинать надо с этого, а заканчивать экономикой и социальным…

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое за вашу деятельность, за то, что вы в активной форме и просвещаете наших граждан. Спасибо большое.

Большая честь представить следующего выступающего. Это заместитель директора Государственного музея истории российской литературы имени Даля, руководителя Музейного центра «Московский дом Достоевского» и биографа Александра Зиновьева Павел Евгеньевич Фокин.

Пожалуйста, Павел Евгеньевич.

Фокин П.Е. Добрый день, друзья, коллеги! Дорогая Ольга Мироновна, дорогие соклубники!

Действительно, давайте всё-таки поздравим друг друга с этой датой, с 10-летием. Конечно, мы отмечаем его вот в таком сложном контексте политическом, историческом. И поэтому многие выступления пронизаны вот таким горячим чувством, серьёзным очень. Но всё-таки это праздник на самом деле – 10-летие. Я вас всех поздравляю.

Мы говорим уже больше двух часов, и тоже вот это, как говорится…

Председательствующий. Редко встречаемся.

Фокин П.Е. Редко встречаемся, да, но тоже рабочее время, и поэтому буду краток, чтобы, тут у нас уже уходят, да и сам я должен куда-то, не куда-то, а на работу идти. Я буду краток и, может быть, не столь драматичен.

Вернусь вот к самому предмету нашей встречи, вот «10 лет на службе России». 81-е заседание, написано, у нас. Это вообще потрясающе, честно говоря, 81-е заседание. Если бы собрать вот как-то в единый текст называния всех заседаний, то это уже целая брошюра получилась бы, только названия. И действительно, тут уже звучала эта мысль, что они всякий раз, каждое заседание сформулировано очень содержательно, очень ёмко, оно несёт в себе проблему, оно всегда актуально.

И что замечательно, вот наш клуб – это не просто там философский клуб или политический клуб. Широта, спектр обсуждаемых вопросов, он безграничен. Здесь и могут быть вопросы, скажем так, биографического плана, связанные с жизнью и деятельностью Александра Александровича, но здесь могут быть и глобальные вопросы, здесь и вопросы политические, вопросы экономические, вопросы культуры, вопросы литературы обсуждались. Мы представляли издания, презентации книг Александра Александровича.

И на самом деле можно сказать, что вот эта деятельность клуба, это такая энциклопедия интеллектуальной жизни современной России. Она носит именно вот такой энциклопедический характер. И на самом деле это, кстати, проявление, это тоже отрефлексировано нашими философами, Модестом Колеровым в частности, свойство русского менталитета – энциклопедизм. Вот так сказать, желание русского человека, русского ума охватить весь мир, всю его целостность. Алекснадр Александрович в этом смысле тоже абсолютный пример энциклопедизма и его интереса ко всем сторонам бытия и такого интеллектуального.

Но я как человек, представитель такого поэтического мира, музейного мира хотел бы еще обратить внимание на такую сторону нашего клуба. Вот когда-то на одном из заседаний у нас присутствовал Никита Сергеевич Михалков и он задал вопрос так, открыто как бы и недоумённо: а что вы вообще тут делаете? Вот собираетесь тут сколько-то человек, десяток, два, три и что-то говорите.

Вот. Тогда я ему ответил и сейчас я хочу напомнить, это не мои слова, это тезис Александра Александровича, что… это его убеждение, которое проговаривается и в зияющих высотах, и в публицистике, что в разговоре, в проговаривании, да, формируется мысль: человек сам уясняет какие-то важные вещи, которые он может интуитивно чувствовать, но если они не вербализованы, они, так сказать, не становятся каким-то предметом действия, интеллектуального действия. И важно даже какие-то вещи по несколько раз проговаривать, потому что вот в этом проговаривании оттачивается мысль, она становится более ясной и более понятной.

Поэтому говорение, разговаривание, да, оно необходимо, оно необходимо. Кстати, тут немножко ещё в историю философии. Были наши замечательные славянофилы, да, Александр Сергеевич Хомяков, у него был дом на собачьей площадке, ныне снесённой, несуществующей. Так вот, у него была комната, где собирались его, так сказать, друзья и это были западники, славянофилы, сегодня это все, так сказать, имена, которые входят в список наших мыслителей XIX века от самого Хомякова и Киреевского до Герцена и так далее, то есть там западники были и все. Так вот эта комната называлась «говорильня» у них. Вроде бы звучит вот так, немножко просторечно, но, кстати, в духе Зиновьева опять же, вот он, я думаю, так бы он бы назвал клуб этот – говорильня наша. Он был мастером вот такого живого разговора и живой мысли.

Поэтому в этом смысле, конечно, Зиновьевский клуб – это очень такая важная-важная история, важно говорить. Сейчас много пишут, кто куда, да, в ленты в разные, в социальные какие-то мессенджеры, просто там эсэмэсками переписываются люди и так далее, а говорят мало. И этого не хватает на самом деле.

Опять же, вот если вспомнить 90-е годы, сколько было общественных клубов, масса было и на телевидении было там пресс-клуб, и при всех институтах, было свободное слово, каких только не было. А сегодня вот их по пальцам, и один из главный, и главный ведущий – это, конечно, Зиновьевский клуб.

Ну, вот практическая сторона ещё интересна тем, что мы не только говорим, вот что замечательно, мы ещё много делаем, делаем, материально воплощаем.

Я вот могу сказать за своё, так сказать, своё направление музейное. Да? За эти годы сделано было и, конечно, в первую очередь вот много с усилиями Александра Сергеевича Блинова и Государственным литературным музеем, в том числе больших важных выставок, посвящённых Зиновьеву. Это на самом деле тоже одна из очень мощных форм рефлексии, потому что слово абстрактное, оно требует… оно по-другому воспринимается, когда оно материализовано, когда оно воплощено. И масштаб личности всегда, вот он и значимость, и масштабность проявляется, когда он наглядно предъявлен.

Я помню вот выставку, которая была тогда в Московском университете, когда шёл философский конгресс, философский конгресс, простите, там 500 философов было со всей России в 2022 году, и многие, я слышал эти реплики, говорил: во, молодец. Даже не знал, что вот такой вот, Александр Александрович вот как бы этим занимался.

Они открывали для себя Зиновьева, понимаете, вот люди, которые вроде специально присутствующие. Что же говорить о людях, которые вообще вот только узнают о Зиновьеве.

И поэтому очень важны были выставки, которая была и в Думе. Я абсолютно уверен, что многие депутаты Государственной Думы тоже многое узнали об Александре Александровиче.

И та выставка, которая была в Ленинской библиотеке чрезвычайно важна, потому что она была вот в самом сердце таком интеллектуальном. Были выставки в регионах, были выставки в Рязани, в Иркутске. И уже такой сложился богатый опыт вот такого экспозиционного представления наследия Зиновьева. И, естественно, он уже сам требует, он уже взывает к тому, чтобы наконец воплотиться в постоянную экспозицию. И то, о чём столько лет говорит Ольга Мироновна и мы на этом Зиновьевском клубе, что должна быть «Зинотека».

Конечно, я как человек практический, опять же знающий, так сказать, изнутри весь этот механизм, я понимаю, насколько это трудно, насколько это сложно осуществимо в наших условиях, и не только экономических, не только идеологических, но, в том числе, бюрократических, как трудно организовать новый музей и сделать. И притом это даже не музей будет, это нечто большее, чем музей, это будет такое место порождения смыслов, совершенно новое, так сказать, явление.

Но опять же мы должны об этом говорить, мы не должны об этом забывать, мы должны обязательно это постоянно напоминать, пробивать. И, вот как показывает опыт этих 10 лет, ничего невозможного нет, свершилось столько много всего, я говорил только про музейную часть. А если взять книжную часть, если взять театральную часть, это просто вызывает восхищение. Но и это именно особенность этого нашего объединения. И надеюсь, она сохранится впредь.

Еще раз поздравляю всех с этим юбилеем.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Павел Евгеньевич, спасибо вам большое.

Да, действительно, Александр Зиновьев – это единственный классик русской литературы, у которого нет своего дома, своего музея ни в Москве, ни в России, к сожалению. Но обещаем, когда этот музей появится, «Зинотека», там обязательно будет говорильня, потому что Александр Зиновьев считал, и это было глубоким убеждением, так сформировался как личность, что русский народ – это разговорный народ, русские – это разговорная нация. И без разговоров действительно русские не развиваются, они стоят на месте, они не выкристаллизовывают те истины, которые у них где-то глубоко в душе, в сердце, в уме. Спасибо.

Следующее слово предоставляется члену Зиновьевского клуба, директору Московской школы конфликтологии, главному конфликтологу Российской Федерации, мы только так объявляем, Любови Николаевне Цой. Пожалуйста. Семь минут, пожалуйста, а то сейчас у нас…

Цой Л.Н. Да я быстро, пять минут. Три вопроса и три ответа.

Почему нужно изучать Зиновьева? Более 25 лет назад он предвидел то, с чем мы столкнулись сегодня. Ни один академик и ни один учёный всего мира это не предвидел. И только поэтому нужно изучать, как мыслил Зиновьев, потому что он открывал то, что не видели другие.

Второй вопрос. Мы открыли философский фронт. Это Зиновьевский клуб. А на фронт никто не пришёл, только мы сами с собой пока будоражим и ждём, кто же придёт и будет дискутировать с той группой людей, которые рассматривают мир с точки зрения методологии социального познания Зиновьева. А никто кроме клуба не в состоянии. Поэтому ну как бы плачь Ярославны, потому что не хватает Зиновьева. Его же надо изучать и предлагать труды, а это сложнее, чем просто читать по учебникам дисциплины.

Третье, практика. Зиновьевский клуб имеет выход в практику. И я хочу сказать, что благодаря Зиновьевскому клубу мы разработали новый курс, связанный с анализом, диагностикой и технологиями разрешений конфликтов. Если мы возьмём научные методы и методологию социального познания Зиновьева и его методы, то мы получим совершенно разные результаты анализа конфликтов. И поэтому если мы не возьмём методологию Зиновьева, мы будем врать, лгать и обманывать народ, анализируя конфликты.

И последнее. Есть ли какие-то меры, которые уже можно вычленить из работ Зиновьева? Есть. И мы теперь знаем, что у нас есть методы, которых нет в научных дисциплинах.

Всё.

Председательствующий. Спасибо огромное. (Аплодисменты.)

Александр Зиновьев – это золотой стандарт культуры мышления. И это очень важно понимать. И действительно, его методология, она как раз на это направлена.

Следующее слово хотелось бы предоставить профессору РАНХИГС при Президенте, Российской академии народного хозяйства и государственной службы, доктору философских наук, кандидату педагогических наук Михаилу Феликсовичу Фридману.

Пожалуйста.

Фридман М.Ф. Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, все устали, поэтому я буду предельно краток. Буквально в двух словах.

Первое. Конечно, я поздравляю Ольгу Мироновну, потому что 10 лет это возраст такой жизнеспособности, и видно, что всё-таки клуб жизнеспособный. И мы сегодня видим, что действительно в таком расширенном составе проводится заседание. И, конечно, очень важно, что есть запрос, в частности, в выступлении Елены  Григорьевны сегодня по поводу  того, что нужно действительно, нужно распаковать эти понятия, которые указаны в решении президента, точнее говоря, в указе президента по сохранению традиционных ценностей. И возлагаются в связи с этим особые надежды именно на философское сообщество и конкретно на Зиновьевский клуб. Поэтому, конечно, здесь можно было бы, наверное, обратиться к Елене Григорьевне, в течение, допустим, месяца собрать заседание или рабочую группу Зиновьевского клуба. Действительно, чем мы можем в практическом ключе помочь органам государственной власти в плане какой-то такой интеллектуальной поддержки?

Это действительно очень важно, потому что, если нет определения понятия, то сложно себе представить, как они будут реализованы на практике. Это, наверное, вопрос такой принципиальный.

По поводу того, что сегодня было сказано относительно идеологии, вот мне бы хотелось присоединиться к Искандеру Сулеймановичу относительно того, что действительно идеология государственная, она сейчас есть, она вырисовывается, единственное – её надо действительно оформить. И опять-таки здесь нужна вот эта конкретизация, здесь нужны внятные понятия, то есть наполнить содержанием те вещи, которые уже витают в воздухе, потому что они действительно становятся уже очевидны. Вот.

И, конечно, естественно, сейчас, на мой взгляд, пришло время, когда Зиновьевский клуб действительно должен наметить, чем же он будет заниматься в ближайшие 10 лет. Да. Потому что сегодня это прозвучало, то есть мы обсудили то, что было сделано, была большая работа сделана, прежде всего, конечно, Ольгой Мироновной, ну, и остальными членами Зиновьевского клуба, но в большей части Ольгой Мироновной, потому что это действительно настоящий защитник, защитник Отечества, защитник культурно-исторического наследия нашего и памяти Александра Александровича.

Поэтому, конечно, важно очень, насколько Зиновьевский клуб сможет сейчас заявить о своей субъектности, да, потому что мы видим, что действительно опереться особенно не на кого. Институт философии Российской академии наук, мягко говоря, не блещет, поэтому действительно есть проблемы в связи с этим. Остальные философские сообщества, более или менее формализованные, они то же какой-то внятной позиции не заявляют.

Философские конгрессы, которые проводятся там всероссийские, международные, они вырабатывают какие-то резолюции, но какой-то обратной связи от них тоже нет. Тем не менее, проблема есть. Поэтому, конечно, есть необходимость и потребность в Зиновьевском клубе, как минимум, на будущие 10 лет. Это очень здорово.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое.

Но вот какая-то дерзкая мысль возникла, вот я слушаю, что вот Зиновьевский клуб, соответственно, там открытию философского фронта 10 лет, да, а, может быть, в ближайшие 10 лет как раз мы и должны участвовать в разработке неких условий капитуляции Запада перед Россией. Вот. Потому что, ну, дерзкая мысль, но есть над чем подумать.

Хотелось бы предоставить слово участникам сегодняшнего заседания, может быть, кто-то хочет выступить с короткой репликой до 1-й минуты, будем  рады. Нажимайте, пожалуйста, микрофон. До 1-й минуты, пожалуйста. Представляйтесь, пожалуйста.

            О.А. Здравствуйте!

Зовут меня … Олег Александрович, я впервые здесь. Крайне рад быть здесь на таком представительном собрании людей с глубокой экспертностью в политике, в экономике, в образовании. Крайне важно эти знания, наверное, конвертировать в практику и в передачу этой позиции, этого смысла более молодому поколению.

И, наверное, поскольку это юбилейное заседание, приуроченное к большим и красивым датам, хотелось бы сказать, что, наверное, за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. И мне бы хотелось выразить крайне высокую степень благодарности (я вот выражусь именно так) за то, что Ольга Мироновна продолжает те традиции, которые были заложены великим философом, русским философом Александром Александровичем. И я хотел бы, чтобы это знамя и мы держали, несли дальше, передавая более молодому поколению, ибо за молодыми будущее.

А ваши аплодисменты я хотел бы посвятить Ольге Мироновне и… (Аплодисменты.)

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо огромное.

Есть ещё желающие выступить?

Божко Ю.В. Ну, хотелось бы ещё раз обратить внимание о том, что за эти 10 лет мы всё-таки сумели совместно 27 томов издать полного собрания сочинений. Работа ещё предстоит очень большая, и мне очень бы хотелось, чтобы мы всё-таки ещё раз как-то сконцентрировались на этом, потому что, не имея первоисточников, говорить о распространении идей Александра Александровича достаточно всё-таки проблематично. То есть нужно всё-таки иметь первоисточник для того, чтобы обсуждать.

Ну, и в качестве реплики, я вот Елену тут Григорьевну спрашивал, что бы ей было ответить командиру воинского подразделения на СВО о «пятисотах». Во-первых, ему надо нормального комиссара заиметь. Как комиссар Советской армии я бы ему ответил: для военнослужащего главное – закон его, это устав, и не столько устав, а сколько присяга, слова, которые заканчиваются: и если я нарушу это святую клятву, то пусть покарает меня, суровая кара настигнет.

Вот, видимо, так и нам нужно в своей нынешней повседневной жизни концентрироваться и ориентироваться на вот такие предельные категории и в обществе всё-таки как-то консолидировать. И Зиновьевский клуб в этом плане, мне кажется, даёт такие посылы, чтобы мы не атомизировались, а объединялись.

Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое.

А, вы хотели, да, выступить? Нажмите…

Вакин Э.Э. Эдуард Эдуардович Вакин, руководитель организации «Приоритетные проекты для будущего».

Уважаемые коллеги, хочу сердечно поздравить, конечно, Зиновьевский клуб и Ольгу Мироновну Зиновьеву как председателя, как руководителя, создателя этого… скажем так, в хорошем понимании этой машины, которая вот уже 10 лет идёт. Мы знаем, как это бывает сложно и созидать, потому что тот, кто созидает, всегда сталкивается с чем-то, это неизбежно, а особенно когда это делается благое дело и именно для… ради благого человека, который именно предсказывал и говорил то, что и как может быть, так, проще говоря, складывалось всё по лопаткам, и говорил то, как будет.

И вот очень понравилось выступление коллеги, который вот говорил о том, что… по поводу, что России там нет. В принципе об этом и говорил Зиновьев, да, вот. И вы знаете, перехожу к идеологии о том, что, да, идеология, она на самом деле нужна и необходима. Но нужно понимать, что мы идеологию должны сформировать так, чтобы идеология в первую очередь была в воспитании детей, тех, которые через 20, через 30 лет будут сидеть в этих залах, будут принимать решения, будут непосредственно руководствоваться внутренними взглядами, потому что все решения, все проекты, да, допустим, все то есть предложения, они в первую очередь формируются внутренними взглядами. И поэтому вот эта подушка, как пример, да, детей, она должна на кого-то равняться. И, конечно же, примером является Александр Александрович, да, например, который предсказывал, как может быть, чтобы предостеречь.

И здесь, конечно, видится то, что, действительно, на законодательном уровне, вот коллеги уже ушли по занятости по своей из «СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ – ЗА ПРАВДУ», но, тем не менее, есть определённое общение с ними, и можно заручаться не только поддержкой, а предлагать, чтобы, допустим, вот именно опираться на какие-то определённые направления, то есть именно вот на, конечно, Александра Александровича. И вот какие-то определённые объекты предоставить Елене Григорьевне.

Поэтому ещё раз…

Председательствующий. Спасибо большое, да.

Вакин Э.Э. …всех поздравляю, спасибо огромное. Развития и успехов вам.

Секунду, ещё добавлю. Просто, буквально 10 секунд, вот 11 лет назад, 11 лет назад, когда мы тоже начинали, вот будучи, да, ещё тогда говорили: «Смотрите, как общество вот за 11 лет поменялось». Одиннадцать лет назад было то, что о патриотизме даже слушать не хотели, и никто не говорил: «Не интересует завтра, послезавтра, а интересует вот сегодня, сейчас», и за 11 лет вся эта тенденция изменилась, конечно, благодаря также вот клубу именно Александра Александровича, потому что открываются глаза и открывается видение происходящего.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое. (Аплодисменты.)

Пожалуйста, ваша реплика, последняя реплика.

Представьтесь, пожалуйста.

Григорян И. Григорян Игорь.

Я, конечно, с огромным удовольствием хочу поздравить с этим знаменательным днём, юбилеем 10-летним и хочу сказать, что я просто потрясён и восхищаюсь той преданностью к идеям и памяти Александра Александровича Ольги Мироновны, просто восхищаюсь.

Я бы хотел короткое предложение сделать. Десять лет клубу, мне кажется, пора продумать организационно и кадрово вопрос о создании молодёжного отделения клуба Зиновьевского. Мне кажется, это могло бы принести очень живую струю, дать развитие. Это студенчество, те же самые молодые философы, те кадры, которые с уровня студенчества могли бы приобщаться действительно к великому философскому труду Александра Александровича, и мне кажется, это дало бы очень большую пользу развитию дальнейшему клуба на ближайшие 10 лет.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо большое. (Аплодисменты.)

Будет «Зинотека», будет молодёжная секция, обещаем.

Ну, мы уже закончили реплики. Ну, одна минута буквально. Представьтесь, пожалуйста.

Дуда Н.Н. День добрый! Меня зовут Дуда Николай Николаевич, я участник методологического движения, член Московского общества испытателей природы, и я занимаюсь детьми.

Кратко… присоединяюсь искренне к поздравлениям, это действительно феномен, и тут не останавливаюсь, много слов прозвучало.

Я бы хотел рассмотреть другой акцент в работах. Кто помнит, то диссертация Александра Александровича называлась?..

                       . «Восхождение от абстрактного к конкретному».

Дуда Н.Н. Совершенно верно, она посвящена была логике, мышлению.

И у нас сейчас звучат пожелания воспитывать детей и создавать воспитательные программы, но здесь бы клуб мог выступить инициатором другого направления – научить детей мыслить, сознанию. В школе мышлению не учат, в саду мышлению не учат,  в институтах мышлению не учат. Технология мышления, культура мышления. И, соответственно, много предлагается молодым идеологических конструктов, много предлагается воспитательных и псевдоконструктов в том числе, о чем много говорили, но никто не предлагает научить мыслить и правильно делать выбор. Поэтому здесь, если мы поднимем наследие Александра Александровича, все в курсе, он основатель московского логического кружка, то есть способ мышления имеет критическое. И здесь, я думаю, что такое уважаемое сообщество могло бы стать инициатором каких-то, может быть, и детских программ по популяризации мышления, способа мышления. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо вам большое за конструктивные предложения. Спасибо вам большое. (Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги, наше заседание подходит к концу. И по традиции предоставляется заключительное слово сопредседателю Зиновьевского клуба, Международного медиа-клуба «Россия сегодня» Ольге Мироновне Зиновьевой.

Ольга Мироновна.

Зиновьева О.М. Дорогие друзья, мы провели сегодня какое-то совершенно феноменальное заседание, это коллоквиум, это конференция, это форум, форум зиновьевистов – и молодых, и взрослых, и продвинутых, и тех, кто, может быть, впервые вообще что-то услышал из того, о чем мы говорили.

Меня, конечно, безумно всё это тронуло, обрадовано, я понимаю, что мы не зря работали эти 10 лет, я и без этого знала. Но понимаете, одно дело, когда ты трудишься с книгами, готовишь полное собрание сочинений Александра Александровича в 50 томах. Одно дело, когда ты выступаешь на каких-то международных конференциях. И другое дело, когда ты с твоими друзьями, с твоими коллегами, с твоими соотечественниками, с твоими соратниками создаешь структуру, создаешь поле, создаешь фронт, который правда отстаивает именно те самые ценности, против которого на нас ополчилось либеральное сообщество нашей страны. Меня это не смущает. Чем больше нас ненавидят, тем более очевидной становится наша правда, наши силы, наша убежденность и попадание точно в цель. Чем более расплывчаты цели, чем более непонятны идеи, чем больше говорильня, тем меньше остается смысла. Зиновьев был сторонником ясности мышления – говорить коротко, ясно и недвусмысленно.

Я хочу обратиться, вернуться немножко к началу нашей конференции, когда я озвучила поздравление от Ирака. Я повторяю, я до сих пор не могу прийти в себя от этого потрясения и хочу только сказать, что мы с середины прошлого года уже начали заниматься осуществлением проекта в Ираке – «Зинотека – наука для человечества». Ирак обращается к России, Ирак протягивает руку России в условиях, когда в отношении России введено более 20 тысяч разного рода незаконных санкций, и против России, и против отдельно присутствующих в этом зале людей. И понимаете, а против Ирака санкций то, собственно, нет, американцы там присутствовали, в следующем году они окончательно уйдут, а против Ирака санкций нет. И вот он на сегодня является единственной законной дверью, каналом, «Суэцким каналом», российским каналом для сотрудничества между Россией и Ираком. И причём не только в гуманитарной сфере, вот кампанию, эту первую гуманитарную кампанию, я имею величайшую честь, которая была мне оказана руководством страны и Верховным духовным лидером, первая гуманитарная кампания. Так вот кроме гуманитарной кампании, гуманитарной сферы, существует ещё и огромная экономическая сфера, в которой могут проявиться все российские производители и закрепиться, и расширить наше присутствие – присутствие России – и в Ираке, и на Ближнем Востоке. Нам гарантируется поддержка, нас там ждут, нас там с нетерпением ждут.

А что касается… Это, так сказать, знаете, я должна была вернуться к этому потрясению, и я хочу следующее сказать. Вячеслав Николаевич очень здорово, очень уместно говорил обо всем том, в чем мы варились ещё в те самые времена, когда вы были сотрудником ЦК КПС или… и того, что происходит сегодня, нет ничего невозможного в этой жизни. Те мерзавцы, которые нам замылили мозги в свое время, они потом быстро переоделись, благо времени было у них немного.

И они стали с такой же страстью и с такой же бессмысленностью втюхивать, прошу прощения сознательно за этот глагол, в сознание бывшего советского населения те истины, ради которых они готовы и мать продать, и Родину продадут. Я до сих пор не могу прийти в себя от потрясения, которое нас настигло с Александром Александровичем в Мюнхене, когда приехал один бывший сотрудник Института философии и произнёс фразу: «Продам Родину недорого». Вы знаете, в присутствии Зиновьева произнести такие слова – это страшно. Причём этот человек приехал торговать медалями и орденами Советского Союза. То есть, понимаете, когда мы разговариваем на уровне абстрактном, ну, это одно состояние. Но когда вот эта конкретика к тебе звонит в дверь, она к тебе входит в дом, и ничтоже сумняшеся вышвыривается тебе на стол, плюётся тебе в душу вот такой фразой, вы понимаете, что безразличным к этому оставаться нельзя.

За эти 10 лет нам удалось совершить невозможное. Десятки действительно выставок, одна из совершенно сногсшибательных выставок состоялась… открытая выставка, под чистым небом на Страстном бульваре. Её посетило более 600 тысяч человек. Руководство нашей страны было потрясено тем. Зиновьева как-то раньше удавалось прятать то в одном учебном заведении, то в одном уважительном учреждении. Проходит выставка, на которую кто-то может прийти, а кто-то не может прийти. Тут Зиновьев был на открытой площадке, под открытым небом. Надо было видеть омоновцев, которые фотографировались около этих плакатов.

Наша жизнедеятельность, она, как вы сами понимаете, не концентрировалась только на том, чтобы говорить об Александре Александровиче. Мы говорили о том, и мы говорили с молодыми, кстати говоря, на наших Зиновьевских чтениях присутствовало такое количество молодых… Кстати, меня опять же тот же самый Михалков, наклонясь ко мне на сцене, говорит: послушайте, а у вас только молодые в зале. И я ничтоже сумняшеся произнесла фразу, которой горжусь по сегодняшний день, я говорю: а вы что думали, что только старые пукеры вроде нас с вами присутствуют на Зиновьевских чтениях? Это к вопросу о молодёжной секции. Молодёжь приходит, молодёжь слушает, молодёжь вникает, молодёжь благодарна за то, что есть такая площадка. Может быть, действительно имеет смысл формализовать. Но всё упирается, вы меня простите, в деньги. Мы не обладаем теми средствами, которые нам могли бы позволить создать одну площадку, вторую, третью, четвёртую. Мы делаем то, что мы можем на максимуме наших возможностей. Я уже не говорю о том, что нам никто ничего не оплачивает. Понимаете? Это борьба людей, сильных духом, сильных волей. И из последних сил, из последних возможностей делают то, что считают необходимым, считая себя патриотами, считая себя людьми, для которых быть гражданином России, быть гражданином своей Родины – это самая величайшая и заслуга, и требование.

И когда я выступаю перед молодёжью, я говорю о том, что вам Родина ничего не должна — это мы ей должны. Понимаете, вот это перевёртывание той самой страницы в Конституции, мы должны Родине, она нам – нет. Она уже есть. Всё, что она делает, всё, что она сделала, те крылья, которые она протянула над нами – это и есть как раз то неделимое, за что мы должны быть ей благодарны.

Нам удалось поставить балет, нам удалось снять две серии совершенно замечательных фильмов, посвящённых Александру Александровичу. Нам удалось провести огромное количество выездных заседаний Зиновьевского клуба. Мы работаем, мы вкалываем. У нас концерты. Мы открываем новые имена, мы принимаем участие в выставке «Уникальная Россия», куда приглашаем вас в январе, там будет несколько мероприятий, посвящённых нам, нашему сотрудничеству.

Ну что же я могу сказать – за работу, товарищи. На следующее десятилетие я обещаю вам большую программу.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое. До новых встреч.

И вот анонс. Кто захочет, 4 октября, Театр ГИТИС, будет очередной показ пьесы «Феникс» по пьесе драматурга Елены Исаевой. Это пьеса «Феникс» об Ольге Мироновне Зиновьевой. И вообще это такая футуристика, по сути, очень интересная режиссёрская находка. Так что милости просим 4 октября в Театр ГИТИС.

Зиновьева О.М. Последнее, самое главное, то, что я хотела сказать, жаль, что наши коллеги из Государственной Думы, из нашей партии ушли, но стенограмма до них, так или иначе, дойдет.

И я хочу обратиться к Государственной Думе, я хочу обратиться к нашим коллегам с предложением выйти, наконец, на высокий уровень, я не знаю, сделать ли запрос или просто обратиться с идеей, поставить, наконец, в Москве памятник Александру Александровичу Зиновьеву (аплодисменты)   работы выдающегося скульптора Салавата Щербакова. Памятник такой уже стоит в Чухломе. Памятник такой должен быть установлен в Казани.  Но в Москве нет памятника Зиновьеву, так же, как и нет его улицы.

Я думаю, вы меня поддержите.

(Аплодисменты.)