15 января 2024 года в ТАСС прошла пресс-конференция на тему: «Суверенитет российской философии. Западники против славянофилов в Институте философии РАН», посвященная борьбе патриотического философского фронта против западопоклонства в философской сфере и идеологическому конфликту в Институте философии РАН.
В мероприятии приняли участие:
— президент Биографического института Александра Зиновьева, председатель Зиновьевского клуба Ольга Зиновьева
— ведущий научный сотрудник Института философии РАН (2016-2023гг.), член Зиновьевского клуба Анатолий Черняев
— философ, журналист, профессор департамента гуманитарных наук Финансового университета при Правительстве РФ, член Зиновьевского клуба Дмитрий Винник
— профессор-исследователь НИУ ВШЭ, член совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, член Зиновьевского клуба Леонид Поляков.
Модератор: руководитель аналитической группы пресс-центра ТАСС Андрей ЖУРАНКОВ.
СТЕНОГРАММА
пресс-конференции в ТАСС на тему: «Суверенитет российской философии. Западники против славянофилов в Институте философии РАН» (15 января 2024 года)
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Добрый день, уважаемые коллеги! Всех рады приветствовать в пресс-центре информационного агентства «Россия ТАСС». Приветствуем аудиторию, которая смотрит сейчас прямую трансляцию с площадки нашего пресс-центра. И начинаем пресс-конференцию, которую озаглавили как суверенитет российской философии. Вообще поговорим, это будет некое продолжение даже отчасти того разговора, который был совсем недавно, когда мы как раз обсуждали итоги Года 100-летия Александра Зиновьева и вот сейчас более серьёзный обстоятельный разговор на тему борьбы патриотического философского фронта с западопоклонством и вообще попытка понять, что такое идентичность, что такое самоидентичность, Россия, её место и как внутри страны российская философская школа должна способствовать как раз патриотическому осмыслению всего происходящего. Я бы, наверное, так бы сформулировал, но я думаю, что сейчас уважаемые спикеры меня подправят и разовьют данные тезисы. Я с удовольствием передам слово президенту Биографического института Александра Зиновьева, председателю Зиновьевского клуба Ольге Мироновне Зиновьевой. Ольга Мироновна, рад вас видеть в пресс-центре ТАСС. Пожалуйста.
ЗИНОВЬЕВА: Дорогие друзья, дорогие коллеги, прежде всего. У нас очень особенная пресс-конференция сегодня, где мы не будем заниматься поглаживанием, где мы будем вещи называть своими именами. Я хочу попросить ведущего, я попрошу вас дать мне 10-12 минут, если вы не возражаете.
Обращаюсь к гражданам России, военным, офицерам, всем, для кого святы такие слова как Отечество, Верность, Честь: Русская философия в опасности!
На втором году проведения Специальной военной операции вскрылся страшный гнойник – Институт философии Российской академии наук – последнее прибежище негодяев, предателей, иноагентов, перебежчиков, русофобов и экстремистов.
Ещё 2 года назад, обеспокоенная в апреле 2022 года я обратилась к председателю Следственного комитета РФ с просьбой проверить Институт философии на предмет признаков экстремизма. В период СВО ИФ РАН окончательно превратился в западный штаб идеологического вторжения в Россию.
Главари ИФРАНовской мафии, претендующие на 4-ю, как они самовлюбленно любят говорить «концептуальную» власть в нашей стране («суверенную» – а значит никому не подчиняющуюся), за это время успели издать русофобские книги за рубежом и в России, открыть институты научной русофобии на Западе, сводить счёты с патриотами на страницах ВАКовских журналов, поливать грязью Родину, встать на сторону врага, заниматься дискредитацией Вооружённых сил России. Самые одиозные сотрудники государственного института даже призывали к физической расправе над Президентом Российской Федерации… Но Следственный Комитет почему-то до сегодняшнего дня так и не среагировал на это. Ни с одного негодяя не упал ни один волос – они продолжают печататься в академических изданиях и получать государственную зарплату. Я уже не говорю о том, что растоптан «Кодекс этики служебной и профессиональной деятельности работников Института философии РАН», который висит на их сайте, и стал циничной пустой декларацией для оборотней в академических мантиях. Такого глумления над профессиональной этикой Россия еще не знала.
В таком виде, такой Институт философии, существующий на государственные, т.е. народные деньги, нашей стране не нужен.
Теперь, что совершенно логично, я обращаюсь к нашему Президенту, к глубокоуважаемому Владимиру Владимировичу Путину.
Дорогой Владимир Владимирович, повлияйте, пожалуйста, на принятие срочных мер по прекращению сатанинской вакханалии вражеских агентов, которые захватили идеологическую сферу в нашей стране и мешают российскому народу осознать всю опасность, исходящую от коллективного Запада. Взращённые на западных подачках, раскормленные «соросовцы», рейдерски захватившие идеологическое пространство российской философии, теперь по западным лекалам определяют духовные ориентиры России.
Погром русской мысли – преступление без срока давности.
ИФ РАН в том безобразном виде, в каком существовал до сегодняшнего дня, должен пройти глубокую аттестацию, начиная прежде всего с руководства.
Главарям ИФРАНовской мафии не место в философском цеху России – это проходимцы, которые дурят наш народ и руководство нашей страны! Ситуация настолько критична, что проверка сотрудников на лояльность к интересам России, не побоюсь этого предложения, должна обязательно включать проверку на детекторе лжи. Русофобы Института философии РАН должны быть подвергнуты самой настоящей денацификации.
Последней каплей терпения общества (и мы видим, как взорвался российский интернет) стала кадровая расправа над одним из самых порядочных и просвещённых русских философов.
Я вижу в казусе Анатолия Черняева повторение расправы над Александром Зиновьевым. Ровно 50 лет назад именно потому он начал писать «Зияющие высоты», о том, как идеологическая верхушка страны вела нашу Родину к развалу. Как беснующаяся интеллектуальная элита, освоив вершины лицемерия и двоемыслия, повела нашу советскую Родину к катастрофе. Как идеологический дракон под названием ИФ АН был развернут против собственной страны.
Герои «Зияющих высот» стали проводниками яковлевско-горбачёвской «катастройки». И сегодня эти выкормыши «нового мышления», все эти сектанты-методологи, продолжают вести борьбу с Александром Зиновьевым.
Возмущена актом исторического вандализма и циничной фальсификации со стороны ИФ РАН под эгидой Минобрнауки и Музея Победы, открывших в конце прошлого года проект «Научный полк». Из раздела Института философии в Депозитарии «Лица Победы» был вычеркнут самый известный философ-фронтовик, первый в истории России философ, чье 100-летие Россия отметила на государственном уровне, гвардии капитан штурмовой авиации, русский Сент-Экзюпери, освободитель Европы от фашизма Александр Зиновьев…
Господа временной засидевшейся дирекции Института философии РАН, будьте вы все за это прокляты!
У меня есть такое право – так говорить. Я – жена великого Александра Зиновьева, провоевавшая с ним на философском фронте по защите интересов России.
Мы и дальше не будем сидеть сложа руки и безучастно наблюдать, как подонки и предатели убивают русскую мысль, русский мир, нахраписто занимаются фальсификацией русской философии, глумятся над настоящими русскими мыслителями, насаждают нашему многонациональному народу России чуждые идеологии, противоестественные «ценности», направленные на расчеловечевание и делающие нашу страну колонией Запада.
Предлагаю создать Аттестационный комитет по патриотическому и гражданскому сертифицированию руководства и каждого сотрудника Института философии РАН. В Комитет обязательно должны войти депутаты-философы из Государственной Думы, председатель Следственного Комитета РФ Александр Иванович Бастрыкин и Министр науки и высшего образования РФ Валерий Николаевич Фальков.
Это поможет очистить отечественную философию, поможет заняться реальными проблемами нашей страны, а не выдуманной западной повесткой, салонной – «финиковой» философией на «бледно-синих» диванах. Россия нуждается в хлебе насущном — народ ждет голоса Истины. В этом во все века был смысл Русского Духа.
В России есть философы, которые способны спасти и оздоровить русскую философию как институт. Я хочу представить русскому обществу лучших философов нашей страны. Они не случайно сидят за этим столом. Это – самые патриотичные, самые гражданственные интеллектуалы нашей Родины.
Поляков Леонид Владимирович – один из самых авторитетных современных русских философов, самый просвещённый русский консерватор.
Черняев Анатолий Владимирович – крупнейший специалист по русской философии, благородный рыцарь, достойный сын России, 1-й философ России, открывший философский фронт нашей Родины против Запада в феврале 2022 года.
Винник Дмитрий Владимирович – звезда русской философии, патриот, защищающий нашу страну, в том числе в СВО в Новороссии; тот, кто находит нужные слова для наших бойцов.
Я благодарна депутату Государственной Думы Андрею Константиновичу Луговому, который добился, довел дело о философах-экстремистах в ИФ РАН до Генеральной прокуратуры и до суда. На днях стало известно, что Таганский суд города Москвы запретил сборник статей «Перед лицом катастрофы», изданный в русофобском издательстве в Берлине, и признал его информацией, запрещенной к распространению на территории Российской Федерации. Авторами этой антироссийской агитки стали сотрудники ИФ РАН Петровская и Аронсон, а также Тимофеева, Архангельский, Ахутин и другие.
Суд пришел к выводу, что данная книга «содержит заведомо ложную информацию, направленную на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержки международного мира и безопасности, и дискредитацию исполнения государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».
В статьях «содержатся высказывания, направленные на возбуждение ненависти и вражды, унижения группы лиц по признакам национальности и происхождения, принадлежности к социальной группе по месту проживания. Также в сборнике содержатся публичные заведомо ложные данные об организации Президентом РФ «геноцида по отношению к украинцам», статьи авторов… направлены на оправдание и пропаганду террористической деятельности, признании практики насильственного изменения конституционного строя РФ правильной».
«Суд, оценив в совокупности все собранные по делу доказательства, приходит к выводу о том, что нахождение в свободном доступе в сети Интернет вышеуказанных информационных материалов может способствовать совершению противоправных действий экстремистского и террористического характера, создает угрозу подрыва основ конституционного строя».
Теперь Вы понимаете, почему мы 2 года назад обращались в Следственный комитет.
Хороший получается спор западников и славянофилов. Да никаким Аксаковым, Хомяковым и Герценам с Огаревыми такая ненависть к собственной стране и в голову бы никогда не пришла. Сегодня, это не спор, а вторжение и это не западники, а западоиды, затаившиеся враги, и это не философы, а пропагандистское подполье.
Вы в курсе что автор этого сборника одиозный философ-пропагандист Елена Петровская – дочь горбачевско-ельцинского дипломата Владимира Петровского, который был заместителем генсека ООН и основным проводником идеологии нового мышления во внешней политики? Это как бы элита России. Вы думаете, почему они так себя безнаказанно чувствуют? Почему отечественная гуманитарная наука носит колониальный характер? Теперь понятно?
Решение Суда должно стать правовым прецедентном для ревизии всей наукообразной пропагандистской продукции таких окончательно дискредитировавших себя философов-невозвращенцев как Петровская, Аронсон, Синеокая, и Тимофеева, иноагент Апресян, но и других оборотней в академических мантиях ИФ РАН.
Я благодарна Александру Гельевичу Дугину, яркому русскому философу, метко назвавшему расправу над Черняевым терактом в философии.
Я благодарна философу-военному Андрею Юрьевичу Коробову-Латынцеву за его просвещённую силу воли, политическую зрелость и бесконечную преданность Родине на философском фронте и боевом посту.
Я благодарна лидеру фракции «Справедливая Россия – За правду» в Государственной Думе и что особенно ценно профессиональному философу Сергею Михайловичу Миронову за его молниеносное обращение в Генеральную прокуратуру РФ о проведении проверки законности увольнения ведущего научного сотрудника Института философии РАН Анатолия Черняева.
Сегодня это и есть передний край борьбы на философском фронте.
Дорогой Владимир Владимирович! Это – Ваша философская армия. Только она способна стать Вашей опорой в создании идеологии Победы нашего 1000-летнего Отечества.
Только идеология бескомпромиссной Победы поможет нашему народу, как говорил великий Зиновьев, «выжить в качестве исторически значимой величины».
Победа будет за нами! Честь имею!
Приглашаю всех философов-патриотов принять участие в заседании Зиновьевского клуба, который пройдет в Колонном зале Дома Союзов во 2-ю годовщину СВО. Темой нашего заседания станет «Философский фронт России».
Благодарю вас.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Мне бы хотелось дальше передать слово профессору-следователю Высшей школы экономики, члену Совета по Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, философу Леониду Владимировичу Полякову. Леонид Владимирович, пожалуйста.
ПОЛЯКОВ: Да, спасибо большое. Добрый день, уважаемые коллеги! Благодарю вас за то внимание, которое вы оказали этой теме, этой проблеме. Она не сводится только к тому, что вот несправедливо совершенно был уволен из Института философии наш коллега Анатолий Владимирович Черняев, хотя в этом казалось бы чисто личном факте отражается ситуация в целом. Действительно из всех сотрудников моего института, потому что я в нем проработал 30 лет, Анатолий Владимирович был единственным, кто действительно принял участие в том, чтобы каким-то образом ментально, интеллектуально, психологически, философски помочь в специальной военной операции тем людям, которые там сражаются за нас с вами и каждый день погибают. То, что сообщила сейчас Ольга Мироновна, мне кажется, это важнейшее событие не только в философском лагере, но в целом в интеллектуальной атмосфере нашей страны, потому что речь идёт действительно не о воспроизведении какого-то конфликта из XIX века. И Ольга Мироновна совершенно права.
Помните, когда Герцен писал «Былое и думы», он вспоминал о том, что мы западники, и они словянофилы «смотрели в разные стороны в то время, как сердце билось одно».
Сегодня сказать так о тех людях, которые издали этот сборник «Перед лицом катастрофы» и другие с ними солидарные, конечно, не имеют нашего общего сердцебиения. Сердце бьётся у них по другому поводу совершенно. Они просто смотрят в другую сторону, но и сердечно не с нами, сердечно против нас. Вы знаете, когда сейчас Ольга Мироновна зачитала постановление Таганского суда, меня немножко удивила формулировка, что содержание этого сборника является информацией, запрещенной к распространению на территории России. Я вообще не сведущ в юридических тонкостях, может кто-то из вас об этом может подсказать мне, но меня дико раздражает формулировка «распространения информации».
Какая, к чертовой матери, информация? Там полная дезинформация. Это ложь от первой до последней буквы. Это клевета. Поэтому, я не знаю, вот это вот может быть действительно в судебной системе. Если такое законодательство, которое должно так быть формулировано, ради Бога, но мне кажется, что по смыслу это получается немного странно и действительно даже незаслуженно. Потому что, если мы говорим… Вообще, вздумайтесь в это. Информация, запрещенная к распространению. Это что такое? Это же цензура, фактически. Открываем Конституцию, читаем, что там никакой цензуры быть не может. Поэтому я бы сказал так, что в этой формулировке, возможно, стоит изменить ситуацию. Дезинформация.
Теперь по сути. Всё, что сказала Ольга Мироновна по поводу возможной процедуры санации Института философии, это как бы одна ступень, один набор мер по отношению к тем людям, которые свой выбор сделали и не собирается его менять. Но вопрос вот в чём. Я с утра сегодня прочитал в Телеграме большую статью практически из трёх частей Алексея Викторовича Чадаева, который в третьей части совершенно справедливо поставил вопрос, вернее, он повторил вопрос, заданный одним из наших коллег. Ну хорошо, мы критикуем, мы воюем, мы отвергаем, а взамен-то что? Что нужно сделать, чтобы действительно поменять ситуацию в стране с философией и с русской философией?
Я по поручению коллег сейчас хочу объявить о том, что мы хотим сделать, что мы конкретно предлагаем. Независимо, повторю, от всех санкционных процедур по отношению к ИФ РАНу.
Мы готовим проект, который будет оформлен в виде Фонда президентских грантов. В этом году сейчас объявлен конкурс — первый в этом году, который будет называться «Центр русской мысли имени Александра Александровича Зимновьева, сокращенно – ЦЕНТРУМ. Проект будет включать в себя несколько позиций, и они такие.
Первая позиция. Должна быть произведена картография современного состояния изучения и преподавания истории русской философии в России. Все институции, которые этим занимаются, сообщества, отдельные историки, журналы и так далее. Это первое. Мы вообще должны провести просто рекогносировку, понять, что на этом поле сделано. В качестве некой иронии истории должен вам сообщить, что интервью, которое дала Юлия Синеокая, бывшая замдиректора Института философии, на Радио Свобода. Вот она заявила буквально недавно, вслушайтесь только в эту формировку: «Русская философия фактически ещё не исследована». 2024 год сегодня, да? Русская философия говорит, бывший замдиректора Института философии ещё не исследована.
Второе. Вы, наверное, знаете, что очень успешно был реализован проект, я, в частности, в нём тоже участвовал, введение курса «Основы российской государственности» для ВУЗов, для первокурсников. С сентября прошлого года этот курс читается, в частности, я его прочитал в Высшей школе экономики, как мне кажется, вызвало большой интерес. Так вот, мы предлагаем разработать курс «Русская философия», который заменит нынешний курс философии вообще, который читается, как попало, в зависимости от того, кто читает, и, как правило, не имеет никакого, я бы сказал, мировоззренческого значения. Это второе.
Третье. В соответствии с Указом президента № 809 от 2022 года. Указ напомнил о традиционных духовно-нравственных ценностях России. Мы предлагаем начать подготовку антологий и хрестоматий, то есть учебных материалов по каждой из этих ценностей (их всего там 17). В истории русской философской мысли россыпь просто текстов на эту тему про личность, про семью, про солидарность, про общество, про веру и так далее, и так далее. По каждой этой ценности можно собрать значительный просто букет вот того, что называется крылатых мыслей, всяких афоризмов и так далее. Это должно стать частью вот этого учебного, так сказать, комплекта по курсу истории русской философии.
Четвёртая позиция. Настало время для того, чтобы создать современную библиотеку из минимум 50 томов русских философов. В своё время, в 1989 году, благодаря сыну Александра Яковлева, Анатолию Александровичу Яковлеву, который пришёл к нам в Институт философии, была инициирована первая серия историй по русской философии. Может, кто-то из вас помнит эти золотисто-коричневые тома. В издательстве «Правда» были изданы впервые Бердяев, Соловьев, Шпет и другие русские философы. Мне, в частности, повезло, мне поручили издавать Бердяев. Другие серии вышли, но это теперь практически всё это, ну не то чтобы забыто, но в общем это вне активного использования. Поэтому мы в рамках этого проекта обязуемся подготовить вот эту серию 50 томов «Русские философы».
Пятое. Одна из болевых точек и вообще проблем гуманитарного знания в первую очередь, хотя и социального знания в целом, сегодня заключается в том, что живой обмен мыслями по поводу того, что кто-то написал и публиковал, в лучшем случае локален, замыкается там среди двух, трех, четырех друзей, коллег, товарищей, а публичной дискуссии, обсуждения любой инновации, любой темы практически нет. Друг друга мы не замечаем. Особенно в истории русской философии это тем более обидно, что это в общем наша национальная почва духовная. Поэтому предлагается учредить ежегодную премию за лучшую книгу по русской философии.
И шестое. В рамках этого гранта, если он будет получен, мы будем стараться, будем стараться представить максимально обоснованный наш проект, провести первую всероссийскую конференцию историков русской философии летом 2025 года. И, собственно говоря, с этим проектом мы в ближайшее время, повторюсь, выйдем на конкурс президентских грантов.
Поэтому я бы хотел сказать следующее. Да, мы критикуем, да, мы порой очень жестко, нелицеприятно, но честно говорим правду. Критикуем, но не только. Если вот этот проект, скажем, будет поддержан в рамках Фонда президентских грантов, как мне кажется, дело изучения и не просто изучения, а вживление в нашу духовную плоть наследия русской философии, сдвинется с мертвой точки.
А это, как мне представляется, ключевой вопрос вообще в том, что называется интеллектуальным, ментальным, духовным суверенитетом, за который, в общем, все здесь собравшиеся уже давно борются. И, кстати, вот объявлено следующее заседание Зиновьевского клуба – тоже будет посвящено именно этой теме. Большое спасибо за ваше внимание.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Спасибо, Леонид Владимирович.
Анатолий Владимирович Черняев, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, член Зиновьевского клуба. Так получилось, что Ваша личная история является дополнительным импульсом в развитии этой темы. Поэтому, наверное, у меня просьба к вам всё-таки чуть-чуть пояснить на данный момент, как это произошло. То есть это увольнение, насколько оно было правомочным, правомерным, вас из Института философии РАН? Или, может быть, наоборот, вы с удовольствием покинули сие заведение, исходя из тех обстоятельств, которые в последние годы вас окружали?
ЧЕРНЯЕВ: Приветствую, уважаемые коллеги. Но прежде всего я бы хотел выразить признательность Ольге Мироновне за добрые слова и параллель, которая была проведена с историей Александра Александровича. Для меня это большая честь, тем более что я очень хорошо знаю эту историю. Я занимался ее изучением, я опубликовал статью как раз в журнале, редактированном Леонидом Владимировичем, о том, как Александра Зиновьева лишали ученых степеней, званий. Вот этот инквизиторский процесс над ним, который происходил в Институте философии. И должен сказать, что мало что изменилось, то есть вот эти методы такой корпоративно-идеологической инквизиции, которые применялись к Зиновьеву, которые оказались применены фактически ко мне, они одни и те же, практически не претерпели изменений.
Как тогда это было построено на подлогах и несправедливостях, так и в моем случае. Назвать это увольнение вполне законным и справедливым трудно, потому что оно было произведено в одностороннем порядке, не был объявлен конкурс, я 15 лет проработал в институте, у меня всегда все было в порядке с отчетностью, с показателями и не дать мне права подтвердить свою квалификацию.
Это было, так скажем, мягко говоря, не очень честно со стороны администрации. Но я бы не хотел сейчас фиксироваться на своей персональной истории. Я бы хотел использовать эту возможность для того, чтобы поговорить о каких-то, может быть, более широких, более социально значимых проблемах в масштабе страны, в масштабе нашей научной отрасли.
В отличие от Александра Александровича, я пока не собираюсь писать новые «Зияющие высоты», но зияющие командные высоты нашей социально-гуманитарной отрасли знания меня интересуют. Я очень пристально наблюдаю за ними, анализирую, что там происходит. Хотел в связи с этим поделиться некоторыми соображениями. Тема нашей сегодняшней встречи это суверенитет.
Понятие суверенитета, как известно, имеет разные аспекты. Прежде всего, оно политическое. Оно подразумевает способность государства проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, обеспечивать обороноспособность, внутреннее единство, территориальную целостность, политическую стабильность страны и так далее. Но есть и духовно-культурные аспекты суверенитета, которые связаны, и об этом сказано в целом ряде документов от указов президента, которые вышли в последние годы, я не буду их перечислять, чтобы просто время не тратить на это. Но там ведется речь о культурном суверенитете как сохранении российской цивилизационной идентичности, традиционных ценностях, самобытности культуры и исторической памяти, опоры на внутренние ресурсы страны, национальные задачи развития, и, что немаловажно, способность эффективно противостоять попыткам внешнего давления, размывания идентичности и информационно-психологической агрессии.
Так вот, одним из направлений такой агрессии, которая несёт прямую угрозу суверенитету нашей страны, причём во всех смыслах, потому что культурный суверенитет от политического на самом деле неотделим. Это такие элементы одного единого целого.
Формой такой агрессии является политика коллективного Запада по ментальной колонизации российского общества, которая реализуется в том числе путем экспансии в сферу социально-гуманитарного знания нашего.
Такая экспансия проявляется не только в распространении диссидентских настроений среди ученых, хотя это тоже очень большая проблема, потому что, если мы вспомним реакцию нашего научного сообщества на начало СВО, какое количество людей подписало всевозможные открытые обращения ученых против военной спецоперации, это заставляет серьезно задуматься. Но главное даже не это.
Или же выступление типа этого сборника «Перед лицом катастрофы». Главное не это, а главное то, что в результате этой политики, этой агрессии навязываются деструктивные западные концепции, которые направлены на военно-политическое, социально-экономическое, духовно-культурное сдерживание России.
В Указе Президента Российской Федерации «О стратегии научно-технологического развития России» говорится о формировании научно-технологической периферии, утрачивающей научную идентичность и являющейся кадровым донором, как одной из угроз для нашей научной сферы. И вот эта проблема как раз в социально-гуманитарной отрасли стоит очень остро.
Нашими противниками реализуются программы, нацеленные на глобализацию российской науки и превращение ее в механизм трансляции знания, произведенного на Западе, в российскую социальную практику, а также на обоснование нормативности западного социального и цивилизационного опыта для России.
Это происходит путем апробации целого ряда социальных концепций, имеющих деструктивный характер. Необходимо понимать, что эти концепции, они все достаточно модные, популярные. Считается, что это последнее слово науки на мировом уровне. Но необходимо понимать, что они являются результатом глобального цивилизационного и ценностного кризиса западного мира. Они ведут к утрате человечеством традиционных духовно-нравственных ориентиров и моральных принципов, направлены на дискредитацию традиционных политических и социальных институтов, а также институтов брака, таких ценностей как отцовство, материнство, многодетность, способствуют нарастанию индивидуализма и атомизации общества.
Нынешний 2024 год объявлен годом семьи в России. И это особенно важно в условиях государственных вызовов, так как устойчивость семейного домена – это основа национальной безопасности. Но, к сожалению, семья в России в течение долгих лет является объектом разрушительного информационного воздействия. И не в последнюю очередь это воздействие осуществляется через сферу социально-гуманитарного знания, где внедряются соответствующие деструктивные концепции.
В рамках этого проекта детей ссорят с родителями, пытаясь масштабировать трудности межпоколенческой коммуникации. Девушек и парней отталкивают друг от друга при помощи идеологии феминизма, идеологии женоненавистничества, пропаганды однополых отношений и прочих половых извращений. И важно, что драйвером всего этого процесса, я не побоюсь сказать, что главным драйвером является именно философия, которая используется как механизм концептуальной легализации этих разрушительных идей.
Воспитание философов в разных странах в своей картине мира – это задача, которую много лет эффективно выполняет коллективный Запад. И философия наша – постсоветской России не является исключением. На эти цели было брошено много ресурсов, и, к сожалению, результаты этой деятельности уже налицо. В России главной фабрикой мысли, которая работает в этом направлении является, к сожалению, уже упоминавшийся нами Институт философии Российской академии наук.
Вот чем занимаются сотрудники института, скажем, по проблеме семьи. Причем это дело не просто каких-то отдельных сотрудников, личное дело, а это целые научные программы, целые концепции, которые последовательно, полномерно, из года в год, из десятилетия в десятилетие реализуются. Идеология ЛГБТ продвигается при помощи так называемых гендерных исследований.
Через понятие социального гендера легализуется общественная дискуссия о субъективности пола, которая затем трансформируется в исключение этого вида отклонений из реестра психиатрических заболеваний. Что мы до этого уже наблюдали на Западе? Идет обоснование социальных и культурных прав сексуальных меньшинств.
Гендерные исследования являются когнитивным оружием, направленным на разрушение естественной половой идентичности, понимания семьи как союза мужчины и женщины, разрушение самих основ брачных отношений, нарушение гармонии между мужьями и женами, родителями и детьми, отцами и матерями. На философском языке это называется освобождение от бинарных оппозиций патриархальной культуры.
Обосновывается стратегия демографического сексуального поведения, нацеленная на депопуляцию России и стимулирование половых практик, исключающих репродукцию населения, вообще исключающих рождение и естественное продолжение жизни. Отрицается материнство как эссенциальная сущностная природа основа женственности.
Пропагандируются популярные западные, уже укоренившиеся на западе практики, такие как цифровая любовь, кибер- и дигитосексуальность. Что это такое? Ну, например, это практика использования сексуальных роботов, с которыми люди вступают в реальные браки и испытывают при этом подлинное человеческое счастье или сожительство с голограммными сексуальными партнерами. Все вот эти темы являются предметом академического научного изучения целых коллективов в Институте философии.
Также идет пропаганда сексуальных извращений и порнографии как часть культурного процесса, якобы их сексуального просвещения. Вот существует такой философский журнал под названием «Логос». Красивое, хорошее название «Логос». Это философия 18+. Могу показать, продемонстрировать всем присутствующим. Вот этот выпуск посвящен «Body & Sexuality Studies» («Телесность и сексуальные исследования»). У них целая серия подобных стадис. Есть «порн стадис», например, есть феминистские, «квир стадис» и тому подобное. Вот этот «замечательный» философский журнал, он учрежден институтом Гайдара.
Институт Гайдар, как известно, у нас занимался шоковой терапией нашего общества, ну и вот в этих традициях шоковой терапии они продолжают перевоспитывать, тогда они перевоспитывали экономическое сознание, теперь они перевоспитывают нравственные, семейные, ломают ценности. Многие члены редколлегии, сотрудники журнала являются сотрудниками также Института философии.
Это тоже такое обстоятельство немаловажное. Вот это то, что касается семейной проблемы. И еще вторую проблему, если позволите вкратце, я бы хотел затронуть, которая очень чувствительна, это проблема миграции.
Эта тема тоже активно очень прорабатывается в Институте философии, развиваются концепции, которые являются методологической, идеологической формой обоснования миграционных процессов, которые представляют собой культурно-этническую интервенцию в нашем обществе. Для этого используются философские концепции толерантности, мультикультурализма, диалога культур или, например, теория модного философа-постмодерниста французского Жака Деррида «Закон абсолютного гостеприимства». Согласно этому закону, вот это традиционное правило «со своим уставом в чужой монастырь не ходи», оно должно быть перевернуто. То есть те, кто приезжает на новые места проживания, они должны диктовать свои правила, свои законы, а коренное население должно под них подстраиваться.
Излишне говорить, что вот эти все потоки нелегальной, неконтролируемой миграции, они чреватам роста преступности, насилия, сепаратистских проявлений, религиозного радикализма, формирования взрывоопасных этнических и религиозных анклавов, рисуют серьезную угрозу традиционной идентичности. И все эти исследования, они производятся в рамках госзадания, получают санкцию Академия наук, проходят экспертизу и финансируются на деньги налогоплательщиков, то есть наши с вами деньги.
Очевидно, что это лишь только вершина айсберга, то есть эти проблемы можно было бы очень долго перечислять и обсуждать, но я ограничусь вот этими двумя примерами, как может быть наиболее очевидными и понятными для общества. Очевидно, что сфера социально-гуманитарного знания имеет нормативное значение для мировоззрения и идеологии общества. В уже упомянутой мной стратегии научно-технологического развития России ставится задача защитить идентичность российской научной сферы и государственные интересы в условиях интернационализации науки. Пока, к сожалению, реально мало что делается для того, чтобы решить эту задачу. Я позволю себе поделиться в заключении несколькими идеями, что здесь можно предпринять, чтобы хотя бы начать менять эту ситуацию.
Конечно, навязанная Россией западная модель социально-гуманитарного знания требует серьезнейшей ревизии. Условиям деколонизации российской социально-гуманитарной отрасли, очевидно, должна быть последовательная разработка научной политики в соответствии с Конституцией и указами Президента Российской Федерации. Вот как у нас есть документ «Основы культурной политики», имеющий статус указа президента, очевидно, что необходим подобный документ «Основы государственной научно-образовательной политики в сфере социально-гуманитарного знания».
Это то, чего нам не хватает, потому что это дало бы ориентиры, приоритеты, обозначило бы актуальные направления для работы ученых и коллективов и научных учреждений.
Так, безусловно, необходима разработка суверенной российской системы наукометрии, а не использование на аутсорсинге тех западных процедур, которые сейчас существуют и которые тоже искажают, существенно деформируют направления наших исследований, особенно в социально-гуманитарной сфере. Необходима, очевидно, общественная экспертиза научно-исследовательских и образовательных программ, госзаданий и грантовых проектов, ограничение пропаганды деструктивных западных социальных концепций, приоритетная поддержка научных разработок, соответствующих национальным интересам и традиционным ценностям России.
И последнее. Чтобы это всё было реально, было можно реализовать, необходима, конечно, определенная структурная реорганизация всей отрасли, потому что в том виде, в котором она сложилась на сегодняшний день, эта отрасль глубоко колонизирована. И она абсолютно не соответствует задачам суверенизации науки. Фактически она находится в режиме внешнего управления.
Достаточно привести такой факт, что, например, замечательный Генри Киссинджер был иностранным членом Российской академии наук. Человек, который посвятил всю свою политическую карьеру борьбе с нашим государством и его ослаблению, он напрямую имел возможность влиять на то, что делается в Российской Академии. Здесь, конечно, ситуация крайне запущенная и нужны уже какие-то серьезные меры.
Но вот если посмотреть на мировой опыт, то, например, в таких странах, которые являются нашими партнерами и пример которых вполне успешен, мы можем ему следовать уверенно, как Китай, например.
Там существует две академии. Есть академия наук, которая занимается стандартными науками, и есть академия общественных наук, которая занимается социальными и гуманитарными науками, теми, которые определяют мировоззрение и идеологию общества. Такое решение очень мудро, потому что во-первых, мы знаем ещё от классиков философии, Генриха Риккерта в частности, что есть науки о природе и есть науки о духе, которые устроены совершенно по-разному, у них разный метод, разный предмет, разные функции и разные способы организации.
Поэтому вполне логично их развести. Их соседство под крышей Академии наук достаточно условно и искусственно. Не говоря уже о том, что эта легализация социально-гуманитарного знания под крышей Академии наук фактически дает возможность существовать ему как государство в государстве в режиме самозадания самим себе ставить задачи, обосновывая это научностью, хотя это является в сущности шлейфом еще пережитком советского времени, когда присутствие в частности философии в сфере академии наук она имела обоснование в коммунистической идеологии в принципе. Что марксистско-ленинское учение является единственным истинным и подлинно научным. И поэтому, конечно, оно входило в эту систему. Но сейчас, в результате, оно именно так и используется, как идеологический институт, но только транслирует чуждые, враждебные, заокеанские концепции, которые имеют сугубо деструктивное для нас значение.
А нам нужно, очевидно, задуматься о том, чтобы, может быть, взять пример с китайцев, есть такой опыт и в других странах мира, где вот эти сферы разделены и, соответственно, все социально-гуманитарные науки, им ставятся задачи от государства, они следуют государственным документом, нормативным программам и контролируется соответствующими государственными структурами. Это могло бы стать эффективной моделью.
Это из того, что я хотел предложить. В заключение тоже хочу поддержать коллег, что мы не славянофилы и не западники, мы просто патриоты своей страны. Спасибо за внимание.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Спасибо большое. Дмитрий Владимирович Винник, вместе с нами философ, журналист, профессор Департамента гуманитарных наук Финансового университета при Правительстве России. Пожалуйста.
ВИННИК: Знаете, недавно в одном интервью я такой радикальный тезис выдвинул, что, к сожалению, я вынужден признать, что философы предали Россию.
Конечно же, не все, но тем не менее я от этого обобщения не отступаю. Я могу судить изнутри. Я 20 лет работал в Академии наук, назовём ее малый институт философии – Институт философии и права Сибирского отделения РАН (Новосибирский). И занимался я западной философией, западной философией науки. Поэтому, в общем, я знаю вот эту западнистскую партию изнутри очень хорошо.
И я обнаружил в какой-то момент, недавно пришёл к выводу, что, вы знаете, если для меня, допустим, занятие вот этой тематикой, мне было просто интересно, то для многих моих коллег их двигал не интерес, а это был такой акт цивилизационного выбора. Для них было важно именно, что это западная философия.
И я бы сначала хотел описать некие черты современной философии отечественной. Я их назвал черты компрадорской отечественной философии. Поясню. Мне кажется, что они очень существенны, что их следует преодолеть.
Во-первых, доминирует коллективное убеждение о том, что философ должен всегда быть против государства. Особенно против российского государства. Это я слышал неоднократно в разных формулировках, и даже буквально в такой формулировке от одного доктора наук. Даже так, что русский интеллигент всегда должен быть против государства.
Как они это объясняют? Они очень высокомерно все мнят себя Сократами о том, что мы должны жалить общество. То есть это такая, понимаете, возведенная в степень, доведенная до абсурда позиция профессионального провокатора.
А если всё это делается за счёт нашего государства, то это для них ещё лучше. Второе, тоже коллективное убеждение, что философ просто обязан быть пацифистом, причём его пацифизм должен только возрастать по мере его продвижения по академической лестнице. Причём это пацифизм такого самого радикального рода, абсолютно самоубийственного для нашего народа, нашего государства, нашей цивилизации.
Далее, это откровенный космополитизм, который выставляется на показ. Но следует отметить, что космополитизм – это ширма. На самом деле эти люди в основном патриоты – это патриоты Запада и даже патриоты Америки, конкретно говоря. Далее, это несоразмерный объективному положению дел интеллектуальный снобизм и высокомерие, которое проявляется в тезисе автономности или так называемом суверенитете философии, как некоторого рода деятельности. Этим обосновывается отказ выполнять служебную функцию в российском государстве, хоть в каком-то виде. Говорится, что мы, философы, существуем сами для себя, мы живем в башне из слоновой кости, и наша высокая роль быть Сократами, вас всех жалить и провоцировать.
Но при этом, служанками западных интересов, такие философы продолжают оставаться, апеллируя к универсальным ценностям, и продолжают оставаться очень успешно. Далее, есть такая плохая черта, в советские годы она была, но очень мало проявлялась, я называю это богемизацией философии.
То есть философия превращается в абсолютно безответственную разновидность салонного времяпровождения, салонного безответственного трёпа. Это притягивает в философию моральные и интеллектуальные отбросы нашего общества. Как сказал старший лейтенант Евгений Гобузов, который имеет философское образование – ещё про него расскажу – он обнаружил, говорит, что среди молодёжи распространено убеждение, что в философских факультетах люди занимаются тем, что на кафедрах курят траву и рассуждают о жизни. Это правда. Некоторые буквально так себе это и представляют. Как преодолеть все эти негативные черты? У меня тоже есть некоторые позитивные (соображения).
Во-первых, я считаю, что нужно изменить подход к кадровой политике, то есть должно быть меньше богемных маргиналов-космополитов и больше людей с государственным мышлением, в том числе бывших военнослужащих. Вот ещё в 80-е годы, в начале 90-х годов можно было заставить на философских факультетах ветеранов войны в Афганистане.
Сейчас, где вы увидите ветеранов боевых действий на наших философских факультетах? И это очень сказывается на качестве людей, на самом деле, на качестве нашей философии. Придите на философские факультеты. На это страшно смотреть.
Далее. Я считаю, что философия в России за бюджетные деньги должна выполнять внешние по отношению к самой философии задачи государственного строительства. В философии есть разновидность знаний, и это знание государство должно поддерживать не только для сохранения этого знания, но и в своих целях. Это надо закрепить на некотором доктринальном уровне. Сейчас баланс отрицательный. Философы существуют, работают не только сами по себе и для себя, но и в интересах, вообще говоря, Запада, других государств, в интересах коллективного Запада. Это, конечно, терпеть никак нельзя.
Далее. Я считаю, что должна быть произведена ревизия госзаданий, НИРов, учебных планов на предмет, соответственно, ценностей нашего общества, интересов нашего государства. Все гендерные, феминистские, пасмодернистские, пацифистские темы и курсы должны быть просто упразднены.
Также следует упразднить навязанные за гранты курсы вроде так называемого «критического мышления» или «фактчекинга», которые ни к философскому скептицизму, ни к логии никакого отношения не имеют. То есть они к классическому философскому образованию никакого отношения не имеют. Это всё вздор. И выполняют они на самом деле служебные западные функции, поскольку если посмотреть на курс «Критического мышления», звучит вроде бы хорошо, но на самом деле там все примеры из каких-то ляпов российской пропаганды и вырванных из контекста слов наших дипломатов и наших политических лидеров.
Фактически, на самом деле, это курс прикладной русофобии. Я считаю, что этот курс просто нужно запретить, а он на многих философских факультетах присутствует. Конечно, подобные вещи исследовать можно для знания нашего противника, для знания нашего врага, но преподавать их нельзя. Это должно передаваться, так сказать, из рук в руки в рамках каких-то госзаданий, в рамках научно-исследовательской деятельности.
Далее, я считаю, вот такой радикальный тезис выдвинут, конечно, его быстро реализовать нельзя, но надо произвести смещение баланса финансирования грантов к длительным государственным заданиям. Вот вспомню, что ранее Институт философии академии наук, на самом деле, основной его задачей было это издание философской циклопедии, большой, он её делал в течение десятилетий, но, к сожалению, так и, так сказать, не довёл до конца. И вот сегодня эта идея была высказана вновь, и мне кажется, что это правильный подход.
Далее, должны быть проведены меры по дезападнизации философии на некотором декларативном, доктринальном уровне. Я к декларациям отношусь в области гуманитарного знания положительно, они имеют большое значение. Есть суждения, которые должны быть нашими основаниями. В противном случае мы будем слышать слова вроде тех, что в марте прошлого года произнес Андрей Смирнов, бывший директор Института философии РАН: «За прошедшие 30 лет, когда были сняты идеологические барьеры, российская философия смогла наверстать свое отставание от европейской и североамериканской философии, освоить западную литературу, накопившуюся за это время». Конец цитаты.
На самом деле никакого отставания в помине не было. Просто на Западе произошла инфляция философского знания и вообще гуманитарного знания. И появилось огромное количество направлений, в том числе, откровенно так сказать, вздорных, которые недостойны нашего внимания. И они недостойны были внимания в том числе и советской философии. Хотя на основных направлениях, собственно говоря, анализ, конечно, уже проводился.
И финансирование изучения западной философии должно отвечать интересам государства по взаимодействию с недружескими странами. Вот такой у меня тезис. Мы, конечно, исследуем западную философию, но мы её исследуем, прямо скажем, в контрразведывательных, разведывательных, аналитических целях и в целях идеологической борьбы и политического противодействия. Конечно, есть знания, которые интересны само по себе, есть логика, есть философия науки.
В данном случае я говорю в первую очередь о концепциях, которые имеют некоторую социальную направленность, в социально-философском знании.
Ещё два пункта. Нужно провести содержательную ревизию философии в целях минимизации модной импортной тематики и усиления классической фундаментальной составляющей. Борьба с наукообразной бессмыслицей и прочей бредогенерацией должна произойти, потому что количество бреда увеличилось колоссально. На это внимание обращал ещё Александр Зиновьев неоднократно в своих книгах и публикациях. Он говорил, что такого количества вздора он себе даже представить не мог, когда он вернулся в Россию.
И последний тезис. Развитие русской философии, включая самобытный советский период, нужно, конечно же, осуществлять. И пора отойти вот этой цивилизационной дилеммы Восток-Запад, и развить наше философское знание так, чтобы оно стало основанием России как действительно самобытной цивилизации для становления и бытия, которой подобная система координат избыточна. Вот сегодня про это ни раз говорили уже, что западнизм, славянофилы. Пора уже, вообще говоря, про это забыть.
Запад себя изжил, он дошёл до своего финала, и когда многие, конечно, смеялись, и сейчас будут смеяться над словами, что Запад загнивает, сейчас он уже просто-напросто смердит. Мы видим закат Европы, о котором говорил Шпенглер, на наших собственных глазах.
Поэтому всё, что нужно было получить от западной цивилизации в области знаний культуры, мы уже получили. И пора этим просто-напросто пользоваться. Забыть об этой дилемме в принципе. Она нас только ограничивает, ограничивает наше мышление. Ну и последнее. Два ещё таких пункта, которые я бы хотел сказать.
Найдена страница Института философии РАН, у них есть интересный паблик во ВКонтакте, где они размещают, иногда какие-то поясняют понятия индийской и иранской философии, мировоззренческие даже понятия. Я считаю, что пора бы там разместить такое понятие, которое в Иране очень популярно, даже книга у них такая была написана. Это понятие «гарбзадыги» (gharbzadegi, персидское: غربزدگی), что означает «ужаленный Западом» или «пришибленный Западом» дословно. А на самом деле правильный перевод этого слова, конечно, это же западнизм.
Западнизм — это термин, который предложил Александр Зиновьев, который взял на вооружение уже больше 20 лет назад. Мы должны изжить западнизм нашей философии, в нашем гуманитарном знании вообще и победить западоидов.
И последнее, я скажу о старшем лейтенанте Евгении Гобудзе. Мы знакомы с ним примерно 10 лет. Он закончил философский факультет Южного федерального университета в Ростове. Он закончил военную кафедру по специальности военный разведчик. Еще за год до начала специальной военной операции он год прослужил в подразделении БАРС в разведке, в артиллерии, помощником в артиллерии. Сейчас он участник специальной военной операции, он работает в группе психологической помощи и уже давно. Он был мобилизован и готовится отправиться на фронт непосредственно на передовую. Он сам это давно желает, но пока что он находится там и он будет заниматься военно-политической работой. Собственно говоря, я тоже занимался и продолжаю заниматься военно-политической работой, но как гражданский специалист, конечно же. Он в том числе учился в магистратуре философского факультета МГУ, практически два года поучился, но по личным обстоятельствам, к сожалению, не закончил. И это я говорю к тому, что… Кстати, будущий его начальник тоже имеет философское образование, он из Москвы. Будущий его командир. И хоть я и сказал, что философы предали Россию, тем не менее, конечно же, не все – у нас есть достойные люди. И пора сделать, конечно, так, чтобы лицом русской философии стали именно такие люди, как Евгений Гобузов, в том числе. Я думаю, что пора дать ему слово. Он записал небольшое видеооброщение, ко всем нам. Прошу поставить видеозапись. Внимание на экран.
ГОБУЗОВ: Здравия желаю, коллеги! Меня зовут старший лейтенант Гобузов Евгений Олегович, и я выпускник философского факультета Южного федерального университета. Уже больше года, как я ставил свою привычную комфортную жизнь, и нахожусь в войсках. Передо мной стоит задача подготовки солдат перед убытием в зону боевых действий. На службе мне важно понимать цели и мотивы личного состава. Люди здесь оказались разными путями, и у них разное отношение к нашей вооруженной борьбе и к своему участию в ней.
Кто-то понимает, что он защищает государство и народ от врага, а кто-то не понимает и даже не хочет понимать. Увы, таких немало. И моя задача сделать так, чтобы люди примкнули к первому лагерю, а не ко второму. Я воспитываю в солдатах ответственность, формирую убеждения, ценности, которые им помогут перенести все тяготы и лишения войны и вернуться победителями. Победить врага, победить себя и, главное, победить свой страх.
Скажу несколько слов о патриотизме как таковом и патриотизме к философии. Для меня патриотизм — это понимание того, что интересы государства и народа выше, чем сиюминутные интересы личности, свои хотелки. А эти интересы всегда проверяются выбором. Выбор остаться в трудный для России час своей страной и своим народом или же сбежать в условный Париж, как некоторые коллеги по нашему французскому цеху.
Я убежден, что у философов этот выбор стоит острее. Ибо мы понимаем в таких вещах больше и спрос в нас тоже больше. Сегодня многие твердят, что мы не правы. Нас всеми способами пытаются в этом убедить наши враги. И меня больше всего поражает то, что в этот верят те, кто сам хорошо знаком с методами убеждения. Я говорю про своих коллег-философов и гуманитариев вообще.
Я призываю своих коллег трезво оценивать ситуацию, понимать, когда вашими эмоциями управляют, и видеть за этим чужую волю. Вспомните диалектику. Побеждает тот, кто лучше организован. И лучший способ победить нас — это дезорганизовать, посеять смуту. Поэтому хочу призвать колеблющихся и неопределившихся: не бойтесь признавать себя частью этого общества, частью страны и частью своего народа. Вы плоть, кровь и разум этой страны. И вы в первую очередь в ответе в том числе за тех, кто сейчас сидит в окопах. Помощь можно оказать по-разному. Вступайте в агитбригады, собирайте гуманитарку, показывайте пример. Философ на войне в первую очередь тоже философ. Сократ с Декартом не дадут соврать. Создавайте единое информационное поле. Сплотитесь вокруг своих коллег и помогайте приблизить победу. Победу одну на всех фронтах.
С вами был старший лейтенант Гобузов. Позывной Громкий. Победа будет за нами! Враг будет разбит!
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Сразу видно человек умеет мотивировать.
Коллеги, переходим к второй части. В любой пресс-конференции по правилам жанра есть сессия вопросов и ответов. Поэтому, если есть вопросы, то в Вашем распоряжении два микрофона. Пожалуйста, подходите и спрашивайте, что Вас интересует. У меня вот такой вопрос возник. А чем так была привлекательна, может быть, часто остается привлекательна западная философия? Не тем ли, что она долгие годы была запретным плодом в нашей стране? Анатолий Владимирович о чём сказал? О том, что в структуру Российской академии наук философия вошла как содержащая марксистско-ленинское ядро, марксистско-ленинское учение, которое должно пронизывать мышление учёного в любой сфере науки.
Следовательно, вот сей односторонний и безапелляционный, и бескомпромиссный подход, естественно, порождал то, что значит, где-то там вот то, что нам запрещают, оно гораздо более важно, нежели то, что нам дают. Не является ли это той самой ловушкой, которой вы хотите, вы сейчас тоже призываете во второй раз попасть? Да, да.
ПОЛЯКОВ: То, о чем вы говорите, это, собственно говоря, была моя жизнь 50 лет назад в Институте философии, потому что и не только на философском факультете. Наша, да, поскольку мы с Ольгой Мироновной однокурсники, имели счастье учиться у Александра Александровича непосредственно. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу.
Была своеобразная иерархия и в институте, и на факультете. Самая престижная кафедра, самый престижный сектор, это был сектор именно зарубежной философии. Самый отстой был, так сказать, направление «Научный коммунизм». Серьезно. То есть туда шли вот как бы по разнарядке, комсомольские деятели и прочее и прочее, и к ним так и относились. К философии они не имеют никакого отношения. Имена западных философов произносились, но с придыханием. Я помню одного коллегу, не буду, так сказать, сейчас никакие имена называть, я не способен написать книгу «Жёлтый дом», так как написал Александр Александрович, но я помню, по отношению к Хайдеггеру, культивировалось так, Мартин. На всяких тусовках, там собрание говорили «МААртин», буквально с придыханием. Ну и вы действительно правы, поскольку это был запретный плод, достаточно много было в спецхране или просто даже в ИНИОН не попадало, то, конечно, всякий прикоснувшийся к этому знанию, не знаю, того же Хайдеггера, в общем, этот человек котировался в такой негласной иерархии на самых высших позициях. Русская философия, ее тогда вообще в принципе не было, был сектор историй философии народов СССР (была такая политика, чтобы не обижать многонациональный советский народ, русское не выделять).
Ну и на нас смотрели там, в общем-то, люди из сектора, где занимались западной философией, особенно современной, даже сектор назывался «Критика современной буржуазной философии», они на нас смотрели приблизительно так: ну ладно, вы как-то там со своим, я не знаю, Чернышевским, Достоевским и прочими претендуете на какую-то философию, но на самом деле, по сути дела, русской философии нет.
И поэтому это отношение внутри главных центров развития философской мысли еще в советский период, повторюсь, в 70-х годах, я вернулся из армии в 74-м и с того времени работал в секторе философии народов СССР.
Вот это отношение оно транслируется в том числе и сегодня, потому что я смотрю на конечно сегодняшнюю ситуацию, Анатолий Владимирович значительно лучше знает — он заведовал сектором русской философии, я в нем работал еще до этого, но конечно сегодня не так смотрят на русскую философию. Но тем не менее вот посмотрите 26 структурных подразделений в Институте философии, один сектор русской философии и один сектор философия истории России. Вот где занимаются русской мыслью. Всё остальное это Запад, Запад и только Запад. У меня тогда вот такой вопрос, который наверное кто-то сейчас мог бы задать и видимо задаст, а вообще, за что мы боремся, философия вообще в принципе может быть национальной? Потому что вопрос именно так стоит.
Те, кто называются западники, они представляют себя в виде космополитов-философов. Философы, которые… Знаете, в православии есть такая ересь филетизм (попытка приземлить, национализировать веру). Люди, которых мы сегодня условно называем западниками философии, они выступают с этой точки зрения, что философия не просто безнациональна, а вообще наднациональна, философия вообще.
Так вот я утверждаю, что на самом деле, если так хоть кто-то, любой, кто хоть немножко знаком с историей философии, чётко и однозначно сразу определит немецкую философию, именно как немецкую и никакую другую, от Гегеля, Канта до Хайдеггера, с ними на немецком языке, французскую философию, британскую философию, американскую, китайскую. Вот о чём, скажем, Анатолий Владимирович говорил.
Поэтому почему не может быть именно русской философии? Она может быть и она есть. Её нужно просто достать, что называется, её нужно оформить и нужно её запустить в качестве, повторюсь, духовного фундамента всего нашего национального бытия.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): У меня вопрос всё-таки из первого, второй вопрос главный. То, что вы предлагаете, это уже было озвучено особенно, мне кажется, Дмитрием Владимировичем и отчасти вами, но это тоже запрет. Это тоже опять поставит западную мысль в некую золотую недосягаемую клетку, которая будет очень заманчиво прикоснуться.
ЧЕРНЯЕВ: Во-первых, действительно, такая проблема – феномен запретного плода, она имела место, действительно. Зарубежная философия, она воспринималась как некий предмет вожделения, как нечто эксклюзивное, причем, надо сказать, это было труднодостижимо, но это было не только в советский период, это вообще свойственно для нашей культуры. Если мы посмотрим исторически. Всё-таки у нас особая цивилизация евразийская, она между Европой и Азией, и поэтому связи с Европой, с Западной Европой, они исторически были не такими интенсивными. И чтобы добыть вот это знание, людям приходилось очень большие усилия прилагать и идти на большие жертвы. Вплоть до того, что меняли веру, перекрещивались в католицизм, чтобы получить образование в каких-то иезуитских или католических колледжах в Риме. Там, где можно было получить действительно образование по европейским стандартам того уровня.
Это было. В XIX веке вообще даже была попытка запретить одно время философию, поскольку ее подозревали, ну и небезосновательно на самом деле, в том, что она является источником политической неблагонадежности.
В советское время, вот Леонид Владимирович охарактеризовал, но здесь я бы хотел добавить очень важный аспект, что не только западная философия, но и русская философия была такая же терра инкогнита в советский период, потому что большинство русских философов, там Леонтьев, Бердяев, те же самые и так далее, их прочитать было просто невозможно, они находились в спецхране, для этого надо было иметь специальный доступ.
И поэтому, когда вот этот барьер, эта плотина рухнула, интерес к русской философии, он даже, может быть, был выше, чем к западной, в 80-е и 90-е годы. Вот теперь непосредственно на ваш вопрос ответ, что сейчас не предлагаем ли мы запретить, и опять получится эта ситуация создания искусственного запретного плода, который будет плодить вот эти диссидентские настроения, продуцировать.
Но мне кажется, что сейчас ситуация принципиально иная. Насколько я правильно понял Дмитрия Владимировича, он же не говорит о западной философии вообще как таковой. Он говорит именно о современных вот этих вот, как он их там охарактеризовал, наукообразных, псевдофилософских доктринах. Сейчас я завершу свой ответ.
Вопрос в том, что надо различать классическое философское наследие Запада, которое закончилось где-то в XX веке. Ну точно сейчас я не берусь определить, кто последний великий философ. Ну Хайдеггер безусловно относится к этому ряду. Но та философия, которая вслед за Фуко и вот этими всеми идеологами интерсекциональности, трансгендерности и прочих вот этих экспериментов в таком сомнительном направлении, это уже какая-то другого типа продукция. Это не та великая философия, великое наследие классическое, которое мы безусловно должны знать, изучать и преподавать и так далее. Просто оно должно быть правильно оценено, идентифицировано, и вот здесь этот водораздел нужно провести. И как раз проблема еще и в том, что на Западе сейчас идет переписывание истории, переписывание в том числе классической литературы и классической философии, с точки зрения критической расовой теории, с точки зрения сексизма и так далее. Мы все это знаем. И как раз задача в том, чтобы сохранить в исходном виде, в неискаженном это наследие,
Эта задача тоже стоит перед Россией, перед российской наукой. В этом смысле мы являемся своеобразным ковчегом, который должен сохранить наследие не только русской философии и культуры, но и общечеловеческой цивилизации от вот этого безумия варварского, которое сейчас торжествует на Западе.
ВИННИК: Да, но мы не предлагаем всё запретить, мы предлагаем просто разобраться, что стоит финансировать, а что нет. Хотя некоторые, конечно же, откровенно вредоносные концепции стоит запретить, если речь идёт о концепциях, которые сексуальные извращения проповедуют, которые носят явно деструктивный характер. То есть у нас же не идиократическое общество. У нас есть такие инструменты, что-то поддержать, а что-то не поддержать. Поэтому я считаю, что ситуация запретного плода уже не так актуальна, как в советские годы.
ВОПРОС: Здравствуйте, Зиновьев Инфо, Алексей Блинов. У меня вопрос к Леониду Владимировичу Полякову. Когда вы говорили о проектах, которые нужно сделать, действительно выдающиеся цели, задачи, и когда вы сказали, что надеемся, получим гранты. А если не получим грант? А если не будет распущен в том виде Институт философии? Если проклятые философы из проклятого ИФ РАНа сохранят все свои позиции? Непонятно почему. Значит, они кому-то будут нужны. Получается, что все цели сохранения русской мысли, русской философии балансируют от какого-то гранта. Но вот был юбилей Александра Зиновьева, 100-летие, 17 раз был отказано в грантах, 8 раз было отказано именно в юбилейный год, когда был указ президента, когда впервые в истории России праздновался юбилей русского философа на государственном уровне. Откуда такая надежда на гранты? Смешарики получили 30 миллионов, чтобы 10 мультиков по 3 минуты сделать. Вот это уровень интеллектуальной планки – то, что сейчас нужно обществу, видимо, на государственном уровне. Вот мой такой вопрос.
ПОЛЯКОВ: Спасибо, Алексей Сергеевич. Очень важный действительно вопрос, потому что он упирается не только в конкретный фонд и в конкретные решения конкретных людей, а по сути дела вы говорите о том, что есть сейчас перед философией три дороги. Первая дорога такая нейтральная, философия в условиях войны.
Вторая, немножко более трудная, совсем очень трудная, это философия на войне. И третья дорожка, по которой идет в основном Институт философии, и не только, как говорит коллега Винник, это философия против войны. Вот о чем, собственно говоря, подпочва вашего вопроса. Когда мы будем делать эту заявку, я надеюсь, мы ее сможем выстроить достаточно убедительно для коллег, принимающих решения. Мы себя заявим именно в этом жанре, философия на войне. И я думаю, что мы найдем единомышленников. Потому что та программа, которую я сейчас зачитал, на мой взгляд, она не может вызвать возражения у любого человека с государственным мышлением. Я предлагаю этот проект, вернее наша команда. Причем, если вы задаете вопрос, я приглашаю в том числе и вас принять участие в этом проекте.
Потому что на самом деле это речь пойдёт о том, что можно назвать… Что такое фонд президентских грантов? Для кого это? Это для развития гражданского общества, да? НКО. Это Биографический институт Александра Александровича Зиновьева. Это НКО. Так вот, этот проект есть форма общественно-государственного сотрудничества.
То есть это не против государства и не вне государства, а это совместная работа на важнейшем участке фронта. Вот о том, о котором говорил коллега, о котором говорил вот этот старший лейтенант. Поэтому, конечно, это всё экспертиза. Сто процентов нет гарантии тому, что вот этот проект будет поддержан. Вот вы смешарики вспомнили, да? А это, конечно, не смешарики далеко. Но мне кажется, что вот сегодня, особенно сегодня и особенно ввиду приближающейся двухлетней уже годовщины СВО, которая всё больше начинает напоминать, и всё больше это признаётся не только нами, уже в качестве полноценной войны, едва ли не третьей мировой. Наше предложение, как мне кажется, будет услышано как минимум.
Я хотел сказать, это предложение, от которого нельзя будет оказаться, вспоминая известный фильм, но хотелось бы думать так, что люди, которые примут решение по вот этому гранту, всё-таки войдут в понимание полное того, в том числе и благодаря сегодняшней пресс-конференции, потому что коллеги, на мой взгляд, просто блестяще раскрыли вот эту вот ситуацию, катастрофы. Не в том смысле, что в котором этот сборник назван «Перед лицом катастрофы», а в более глубоком смысле катастрофы с точки зрения неготовности многих наших сограждан принять ту реальность, которая есть. И во многом невозможности это обусловлено именно тем, что русская философия, повторюсь, это духовная подпочва всего нашего бытия, по сути дела, цитируя Синеокую, сегодня не изучена.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Да, но насколько я понимаю, вопрос, Алексея, в том, что на самом деле не только на грант, как бы не только грантам нужно, что называется, оперировать в данном случае. У меня вопрос, исходящий из предыдущего. Взаимодействие с РАН, потому что если Институт философии уже находится под крышей Российской академии наук, взаимодействие с руководством РАН, насколько оно, скажем, не отвергается вами или отвергается, не знаю, это первое. Второе, то, что вы предлагаете, это требует реакции Миноборнауки 100%, потому что вы говорили как раз о том, что нужно менять программы, даже не просто программы, а менять подходы, менять взгляд. Поэтому у меня вопрос, собираетесь ли вы каким-то образом двигаться в сторону общения или обсуждения с Миноборнаукой, с Минпросвещением.
ПОЛЯКОВ: Вы знаете, само по себе предложение, это по типу «мяч будет на той стороне». Руководство ИФ РАН, на мой взгляд, никакого отношения к собственно русской философии не имеет. Единственный, кто имел там отношение к русской философии, когда работал в качестве заместителя директора, а потом краткое время директором, это Анатолий Владимирович Черняев. Все остальные к русской философии там не принадлежат никаким боком. Но если они захотят работать, если они захотят провести перестройку внутри института на этих позициях, мы не против, даже при всём том, что было сказано и справедливо сказано в их адрес.
То же самое по отношению к государственным органам, к Минобру и Минпросу. Мне кажется, что с их стороны, я бы сказал так, мягко выражаясь, было бы странно игнорировать вот такую инициативу, которая на самом деле находится не только на уровне здравого смысла, но, кроме того всего, она четко сложится в указ номер 809. Я не стал его цитировать, но там буквально каждый пункт, то, что мы собираемся делать. Вот у меня таков комментарий.
ЗИНОВЬЕВА: Что касается, я услышала вот такое Ваше высказывание, может быть, нам действительно выйти на встречу, пообщаться с представителями Российской академии наук, не брезговать контактами с Министерством образования и так далее, и так далее. Вы знаете нас, я бы эти вопросы всё-таки направила как раз вот в сторону Российской академии наук, в сторону Министерства высшего образования, постольку, поскольку мы их всегда приглашаем, мы их всегда зовём на контакт с нами. Даже вот тот самый оргкомитет, уж мы устали упоминать эту историю, оргкомитет по празднованию 100-летия Александра Александровича Зиновьева, всё было обозначено. Мы предоставили большой-большой план сотрудничества. Всё было усечено до состояния неприлично говорить об этом. И тем не менее всё состоялось. То есть общество реагирует. Общество взывает к тому же самому Министерству образования. Ребята, ну давайте работать вместе. У них свои собственные установки. Мы их звали сюда. И вот поэтому моё предложение создать вот эту особый Аттестационный комитет и пригласить туда нашего министра образования Фалькова Валерия Николаевича. Он должен принять в этом участие, поскольку события, связанные с Институтом философии, так или иначе находились под эгидой, в сфере ответственности министра образования.
То, что состоялось с назначением Черняева и.о. директоре Института философии, потом в связи с буйной совершенно вакханалией, иначе это не назовешь, с историей, которая была развязана на интернет полях, по дезавуации, по дискредитации и так далее и так далее. Анатолий Владимирович, это было нечто. И почему вот министр образования за неделю вдруг меняет свое представление, свое решение, и снимается кандидатура, не кандидатура, а уже назначенный Анатолий Владимирович. Понимаете, если бы министерство так всегда бурно реагировало на общественные заявки, я думаю, что мы сейчас спокойно бы видели за нашим столом Валерия Николаевича даже, представителя Академии наук. У нас нет идиосинкразии на них, но они нас почему-то боятся.
ВОПРОС: Ярослав Старухин, интернет-канал «Глобальная волна». Нам известны цитаты в обществе «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Беру брошюру Александра Александровича Зиновьева «Дацзебао». Пятая страница «Социальные идеалы и утопии». Это на тему философии войны, после каждой войны всегда наступает мирное время. Проведу цитату.
«Нам нужна мечта, надежда, утопия. Если люди не изобретут новую, на первый взгляд никому не нужную утопию, то они не выживут в качестве людей. Нам нужна сказка. Людям важно, в какой они верят туман и какая им верится сказка». В чем вопрос? Глобальная волна занимается продвижением прорывных закрывающих технологий, которые скрываются от человечества. И в настоящее время это очень нужно на полях военных действий. Это автономная энергетика. Об этом говорил президент. Новое оружие на новых физических принципах. Вопрос к цеху философов. Существует ли потенциал, возможность раскрыть и для населения России, и для всего мирового сообщества, что Россия имеет собственный план развития, отказаться от ростовщичества и предложить идеальную мировоззренческую модель социального устройства, справедливого социального устройства по всей планете? Спасибо.
ВИННИК: Я не про социальные устройства буду говорить, я буду говорить о вещах технологических, поскольку они специфика вашего канала. Действительно Россия находится в уникальном положении. Проблема в том, что научпоп, отрасль популяризации знаний захватили либералы, так же как и издательское дело в нашей стране. И если в советские годы можно было узнать о достижениях чего-то на конкретном заводе, то сейчас мы этого не знаем. Россия имеет самый большой ледокольный флот в мире. Россия производит ракетного вооружения больше, чем весь остальной мир вместе взятый. И в России сейчас реализуется проект «Прорыв».
Я даже был на площадке в Северске, это под Томском, бывший номерной Томск, где уже заложен фундамент для соответствующих реакторов. Что такое проект «Прорыв»? Это замыкание ядерного топливного цикла. Это уже разработанная технология, её нужно только масштабировать на всю Россию. Когда он будет реализован, когда у нас будет двухконтурная атомная энергетика, Россия закроет свои потребности в электроэнергии на тысячу лет вперёд, даже если откажется от нефтегаза, углеводородов и других источников энергии. И тогда мы получим избыточное ядерное топливо для того, чтобы летать в дальний космос к другим планетам. Я считаю, что это на самом деле смысл существования такой русской цивилизации. Понимаете, не зря нам история, сама природа даровала быть первыми. Это право. И спутник запустить, и человека запустить в космос. И мне кажется, что вот этого дара на самом деле, осознания, его нужно придерживаться. И мы не должны, конечно, замыкаться на наших сугубо цивилизационных проблемах. Я считаю, что миссия нашей цивилизации – это прорыв в далёкий космос. И это право, так сказать, довести это дело до конца – это право первородное.
Поэтому я считаю, что социальные, утопические вещи, они должны быть продолжением русского космизма. Спасибо.
ПОЛЯКОВ: Да действительно, в связи с космизмом и «Прорывом». Николай Фёдорович Фёдоров, при всей его экстравагантности идей реального воскрешения мёртвых, собственно говоря это человек который зарядил Циолковского. По сути дела, дал философскую основу космической отрасли, в принципе. Так что вот вам, пожалуйста, конкретный пример, как русский философ предвидит на несколько десятилетий вперёд развитие человеческой цивилизации, в принципе. Так что вот, пожалуйста, только один из них.
ЗИНОВЬЕВА: Я понимаю, что у нас время ограничено, поэтому завершение я хочу сказать. Сегодня мы присутствовали, по сути, на первом заседании директора ЦЕНТРУМа. Спасибо.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Спасибо. Раз вопросов больше нет, то тогда завершаем мероприятие. Спасибо большое. Благодарю всех участников, как в президиуме, так и в зале.
Знаете, у нас тоже по Николаю Фёдорову было здесь мероприятие совсем недавно. Тут, мне кажется, тот вопрос, который прозвучал, он казался не только технологией, не только философией технологии, будем так говорить. Да, в том-то и дело, о социальной модели, о социальной модели справедливости, о чём говорил, о справедливости и равенства, потому что года два назад, два-три, не буду врать, один западный учёный-физик рассказывал, что его пригласили, заплатили огромные деньги и пригласили на встречу. Он не мог понять, кому он идёт читать лекцию. Оказалось, что он пошёл читать лекцию нескольким очень богатым людям нашей Земли, нашей планеты, которых он не знал до этого. И он три часа с ними разговаривал, вопрос у них был только один — возможен ли проект «Ковчег».
То есть здесь всё, да, и пусть горит, а мы свалили, а мы спасёмся, да? Понимаете? Вот можно сделать, полететь, улететь. Вопрос, кто это будет использовать и для чего? И всё-таки какая в основе мотивация, какая мысль в основе будет заложена? Мне кажется, про это был вопрос. Ну, оставим этот вопрос, да.
ПОЛЯКОВ: Я буквально тоже прокомментирую ещё одного русского философа, вспомню, в связи с вот этой идеей. И, кстати, о чём говорил Дмитрий, для меня это первый раз, я слышал, но это, я так понимаю, что это где-то на уровне вечного двигателя.
ВИННИК: Фактически да, потому что мы будем использовать этот размножитель, так называемый.
ПОЛЯКОВ: Да-да-да. Так вот, социальная модель. Мы всё человечество можем обеспечить бесплатной энергией. И я вспомню, знаете кого? Николая Гавриловича Чернышевского. Николай Гаврилович Чернышевский, в бытность свою студентом Петербургского университета, занимался тем, что проектировал вечный двигатель. Можете себе представить. Реально верил в него. Это ещё одна иллюстрация к тому, как русские философы, в общем, дерзают думать о том, о чём, в принципе, думать невозможно.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): У меня вопрос к вам как к философу. Можно ли дать человеку достичь своей мечты?
ПОЛЯКОВ: Отвечаю, возможно, как философ: мечта она на то и мечта, что её невозможно достичь, но нужно двигаться к ней.
ЖУРАНКОВ (ТАСС): Хорошо, ладно, спасибо большое. Уже завершаем теперь окончательно, чтобы не перейти в долгочасовую дискуссию над тем. Спасибо.
