После событий 23 и 31 января в городах России с участием школьников и студентов политики заговорили о необходимости обратить внимание на школьников и студентов. Бывший лидер российских анархистов, а ныне единоросс Андрей Исаев заявил о необходимости активнее работать в соцсетях, Жириновский предложил создавать для молодёжи публичные дома, глава Петербургского Заксобрания Макаров заявил о необходимости взращивать у питерской молодёжи блокадный генетический код (?), а депутат Крашенинников призвал создавать молодёжные парламенты. Понятно, что все эти идеи — популизм, не имеющий отношения к решению проблемы. Посему мы решили обратиться к профессионалам и, в частности, к первому председателю (1991 – 1994 гг.) Национального совета молодёжных объединений России и бывшему члену Совета по делам молодёжи при Президенте РФ (ныне — директору Института ЕАЭС) Владимиру Лепехину.
Владимир Анатольевич, сегодня мало кто сомневается в том, что российская власть вот уже почти 30 лет больше имитировала наличие государственной молодёжной политики, чем реально проводила её. В результате сформировалось так называемое «потерянное поколение», которое становится в России авангардом массового социального протеста. И что теперь делать? Как вернуть доверие молодых людей к власти, что им предложить?
Чтобы действительно решить эту реальную проблему, нужно понять её суть, а для того, чтобы понять, нужно для начала избавиться от штампов.
Во-первых, власть не имитировала молодёжную госполитику, а все эти годы проводила и по-прежнему проводит именно ту политику, которая её устраивает. И сегодня она предпочитает видеть на улицах протестующих подростков-инфантов, нежели взбунтовавшихся пенсионеров или, не дай Бог, какие-то дееспособные во всех смыслах слои населения или альтернативные политические движения.
Во-вторых, молодёжь никогда и нигде не была авангардом, а только используемым материалом. Нигде в мире ни одна молодёжная организация не добилась политического успеха, не стала конструктивной общественной силой. Я это знаю доподлинно, поскольку в самый напряженный период истории новой России (с 1985 по 1996 годы) занимался в основном тем, что изучал и создавал различные молодёжные организации и движения в России и за рубежом: от первых альтернативных Политклубов в МГУ и Федерации социалистической молодёжи до Демсомола Эстонии и Нацсовета России. Параллельно мне довелось работать с «новыми левыми» в Британии, Италии и Голландии, с «Союзом молодых коммунистов» Кубы, Союзом социалистической молодёжи Польши и т.п.
В-третьих, большая часть молодых россиян находится всё же вне уличного протеста. Она пассивна, она вне гражданского самоопределения, потому что как социальная группа она в действительности никому сегодня в России всерьёз не нужна. Так что пока на улицах мы видим лишь пену возможного будущего массового поколенческого протеста, который в перспективе будет вовсе не уличным.
Ну и, в-четверых (но не в последних) правильное было бы называть российскую молодёжь не «утраченным» или «потерянным» поколением, а «намеренно отторгнутым» — поколением, фактически выброшенным из истории.
Насколько я знаю, Вы ещё в 80-е годы возглавляли Штаб студенческих строительных отрядов МГУ имени М.В. Ломоносова, издали книгу об истории ССО, позднее даже стали депутатом Госдумы и соавтором Федерального закона «О государственной поддержке детских и молодёжных объединений России». То есть всегда были практиком. Вот почему лично мне интересно Ваше мнение о том, в каком направлении нужно менять или активизировать сегодня в России молодёжную политику.
Да, я попал в молодёжное движение случайно: в 1985 году меня назначили командиром студенческого строительного отряда философского факультета МГУ с интригующим названием «Диалектик». И он стал по итогам года лучшим ССО Москвы. После чего меня буквально втащили в руководство Штабом студотрядов университета, который был самым крупным в СССР и курировал более ста отрядов. И потом в течение 10 лет я был зачинателем или участником нескольких десятков молодёжных проектов федерального уровня. Среди них были и неудачные как первое молодёжное избирательное объединение России «Поколение рубежа», которое было развалено буквально в ходе парламентских выборов 1995 года тогдашними чиновниками Комитета РФ по делам молодёжи, или попытки достучаться до Минобразования с проектами реформы национальной системы образования, но были и удачные — как движение «Сургутская альтернатива», через которое в большую политику пришел, к примеру, Сергей Кириенко, и конечно же, Нацсовет, который в 1992 году фактически заменил комсомол в его представительской функции.
Я понимаю, что это Ваше, наверное, любимое детище, и Вы можете много чего рассказать про Нацсовет, но отошлю читателей в интернет, где есть полная информация про эту организацию. Задам только один вопрос: это ведь Нацсовет был ответственным за проведение в 2017 году в Сочи XIX-го Всемирного фестиваля молодёжи и студентов?
Да, НСМОР — основная молодёжная организация РФ в течение вот уже 3-х десятилетий. В отличие от вертикально-интегрированного комсомола, Нацсовет — «зонтичная» структура-координатор, в которую входит сегодня большинство (около 60-ти) российских детских и молодёжных организаций федерального уровня. Он, вне всякого сомнения, сыграл весьма позитивную роль в новой России, не дав сделать молодёжь полностью бесхозной; но сегодня — для того, чтобы в стране заработала эффективная молодёжная госполитика, одного НСМОР мало. Нужна новая масштабная модель работы с молодёжью, о которой я твержу уже с начала 90-х годов, предвидя ту ситуацию в стране, которая сложилась сегодня.
Что это за модель такая? Расскажите нашим читателям. И почему Вы говорите о новой модели молодёжного движения, а не о новых подходах к государственной молодёжной политике, которые наперебой стали предлагать после январских событий многие российские депутаты?
Опять вернемся к тезису о необходимости избавления от штампов и стереотипов. Так, если государство в течение 30 лет доказывало свою недееспособность в вопросах, касающихся работы с молодёжью, с какой стати Федеральное Агентство по делам молодёжи сможет осуществить вдруг какие-то перемены? Попытка Жириновского протолкнуть в руководители Росмолодёжи одного из своих любимчиков в связи с этим — это стремление поймать ещё одну золотую рыбку в мутной воде. На самом деле от смены Бугаева на Власова или Иванова ничего в стране не изменится, во всяком случае — в лучшую сторону.
Вообще, разговор о новой модели российского молодёжного движения — бескрайний, и я естественно могу в деталях и долго рассказывать, что нужно делать в этом направлении, если меня кто-нибудь об этом спросит. К сожалению, Вы всего лишь второй или третий человек за последние лет десять, который задает мне этот вопрос. Но воспользуюсь случаем и выскажу несколько основополагающих тезисов.
Тезис первый: нынешнее российское чиновничество — в том состоянии, в котором мы его сегодня наблюдаем — не способно к проведению эффективной государственной молодёжной политики. Оно объективно заинтересовано в том, чтобы новое поколение, презрительно называемое им «школотой», сидело по углам и не задавало власти вопросов, хотя эти чиновники будут продолжать усиленно делать вид, что они «наконец-то» озаботились проблемами молодых. На мой взгляд, сегодня нужно апеллировать не к государству (чиновники ещё долго будут не восприимчивы к любым предложениям снизу), а к обществу. Пока в обществе в целом — в народе, в элитах и экспертно-журналистской среде — не сформируется понимание того, что нужно делать с воспитанием и образованием нового поколения, ничего позитивного в стране не произойдёт. Олигархический режим по определению не является, да и не может быть субъектом реальных перемен. Нынешняя клептократия как правящий класс системно замотивирована только на приватизацию, рэкет, распил бюджетов и прямое воровство, в том числе — последнего (денег на пропитание) у пенсионеров и единственного (возможности самореализации) у нового поколения.
Что — во власти нет порядочных людей? Не все же чиновники — воры. Наверное, кто-то из них думает всё же о своих детях? Да и не все олигархи вывозят своих чад за рубеж.
Я и не говорю про всех. Лично я знаю порядочных и честных людей и в Кремле, и в силовых структурах, и в крупном бизнесе. Но они, увы, пока что не делают погоды. Им, как и нам всем, досталась в результате перестройки и развала Союза почти нереформируемая система. К примеру, кое-кто в руководстве страны уже понял, что в школу нужно вернуть воспитательный процесс (хотя в последние годы нам настойчиво впаривали мысль о необходимости создать там 40 тыс. новых рабочих мест для неких «психологов» по западным методичкам). И может быть даже Минпросвещения выделит специальные ставки и деньги на эту работу. Но сейчас в этом отношении всё так запущено, что ни воспитателей профессиональных не осталось, нет ни новых методик, ни чёткой позиции у государства по этому вопросу. И опять мы, скорее всего, не получим ничего, кроме профанации и формальных отчётов от г-на Кравцова.
Как эту систему изменить — отдельный вопрос, и мы про это сейчас не говорим. Вернёмся к молодёжному движению, к оптимальной его модели для современной России.
Второй мой тезис такой: советские комсомол, пионерию и октябрятское движение ни в коем случае нельзя было уничтожать и распускать. Нужно было все эти три административных монстра реформировать в новый тип всероссийских общественных добровольных движений — детское, подростковое и молодёжное.
Октябрятскую организацию нужно было преобразовать во всероссийское краеведческое движение с кураторством над ним Министерства науки и образования и Российского географического общества; пионерию — в движение историко-культурной направленности с соответствующим кураторством со стороны Минкультуры и Российского исторического общества, а комсомол — в «патсомол», во Всероссийский Патриотический союз молодёжи (ВПСМ) экономической и военно-спортивной ориентации (основные кураторы — Минобороны, Минспорт, Роскосмос, Союз десантников России, Союз ветеранов РФ, ДОСААФ, Минэкономразвития и крупнейшие российские госкорпорации), неким усечённым аналогом которого в явочном порядке становится сегодня движение «Юнармия».
Либералы скажут: не нужно нам обязаловки как в советское время! Так либералов в эти движения никто и не гонит. Не захотят — не надо! Основная фишка новой госмодели состоит в том, что она не должна быть обязательной. Точнее так: государство ОБЯЗАНО сделать детям, подросткам и молодёжи привлекательные предложения, а молодые люди ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВПРАВЕ принять самостоятельное решение… Что нужно сделать, чтобы все эти три уровня организаций для детей, подростков и молодёжи были привлекательными? Лично у меня в своё время были разработаны десятки проектов федерального уровня, многие из которых даже не нужно было финансировать.
Третий мой тезис: в России государство должно финансировать инфраструктуру всероссийских стандартизированных движений; в нашей стране нельзя пускать эту сферу общественной жизни на самотёк и самообеспечение. Мы не Запад, а его полуколония, и если наше государство не способно или не хочет воспитывать своих детей, их будет воспитывать метрополия. (Как это происходит, например, на Украине, где уже нет никакой государственной молодёжной политики, зато происходит прямая и злонамеренная идиотизация молодёжи по лекалам русофобских технологий западных спецлужб). Это же аксиома. Но либеральные «реформаторы» предпочли превратить Россию в Зимбабве, где молодёжь предоставлена самой себе, а потому она объективно не может не сходить с ума.
Оптимум давно предлагаемой мной модели МД (впервые я озвучивал её еще в 1992 году на встречах с Борисом Ельциным, до этого с курирующим науку и образование вице-премьером Борисом Салтыковым и другими ЛОМами) держится на том, чтобы КАЖДЫЙ ребёнок, подросток и молодой человек в России оказался в пространстве опеки со стороны государства, однако, при этом имел бы право самостоятельно решать — быть или не быть участником предлагаемых проектов. Модель нового МД должна носить всероссийский и стандартизированный характер, но не сводиться к монополии. Молодёжное движение в РФ должно быть социокультурным по содержанию своей деятельности и общественным по своему статусу (как система общественных объединений, АНО и НКО), а не государственным — как та же пионерия и комсомол, которые не имели своего юридического лица, то есть были элементами государства административного типа. Но молодое поколение, будучи свободным в своем выборе, должно быть при этом объектом мощнейшей поддержки государства и госбюджета — так же, как и пенсионеры.
Слушайте, ну если бы мне и моим детям предложили участвовать в движениях, которые предполагают изучение детьми географии родного края с турпоходами и экскурсиями, изучение истории и культуры России с шефством над историческими памятниками в подростковом возрасте и бесплатные военно-спортивные занятия и экономические стартапы в молодости, мы бы точно в них записались. И большинство родителей в РФ наверняка сделали бы так, чтобы и их дети не слонялись по улицам в поисках наркоты и приключений, а уже в раннем возрасте вошли в пространство активной социализации.
Само собой. Но такого солидного варианта самореализации от власти молодым людям до сих пор не поступало. Как и в системе образования, в молодёжной политике чиновники новой России сделали ставку на миф «свободы выбора» по Асмолову без создания самой возможности что-либо выбирать, то есть без предоставления молодым людям интересного предложения. Подобные предложения поступают только детям чиновников и олигархов — как платёжеспособным потребителям, а также некоторым самым суперспособным школьникам, да и то, в основном, с целью их экспорта в развитые страны так называемыми «бизнес-ангелами». При том, что наши оппоненты из-за рубежа такие предложения формулируют тотально: они дают всем российским детям и подросткам возможность самореализовываться в «Тик-Токе» и других социальных сетях, в различных зарубежных попсовых, экологических и информационно-образовательных проектах, а также в разного рода как бы «гражданских акциях протеста».
То есть сегодня в России предложения по участию в молодёжных проектах от собственного государства получают от силы 1.5 – 2 % молодых людей. Причём, преимущественно в столицах, преимущественно от зарубежных фондов и преимущественно от провластных тусовок (вроде давно почивших псевдодвижений «Идущие вместе» и «Наши») или центров либерально-монетаристского зомбирования молодых типа Фонда «Сколково», который возглавляет, кстати, бывший председатель Комитета РФ по делам молодёжи Андрей Шаронов, при котором и произошло системное сворачивание в РФ государственной молодёжной политики в середине 90-х годов! В свою очередь, наши отечественные молодёжные активности «снизу» (которые охватывают более 90 % российской молодёжи) по-прежнему вынужденно растворяются в экзотических квазирелигиозных организациях типа «Церкви Виссариона», радикальных исламистских, левацких или этно-националистических движениях, в различных субкультурных деструктивных тусовках, АУЕ (экстремистская организация, запрещённая на территории РФ — прим. ред.) и секте имени Навального.
Кто в этом виноват? Сами молодые люди? Их родители? Нет. В первую очередь, виноваты те, кто разрушил советскую государственность, но не смог или не захотел при этом создать пусть другое, но реально развивающееся государство, в котором бы каждый молодой человек верил, что у него — светлое будущее.
Да, молодёжная политика — суперсерьёзная тема. Надо будет с Вами к ней как-нибудь ещё вернуться. Российская молодёжь, как вы сказали, «намеренно выброшена из истории». Что это значит — всё, тупик? Или ещё что-то можно сделать? Вот Вы лично в данный момент занимаетесь какими-то молодёжными программами?
Я по-прежнему занимаюсь инновационными проектами в самых разных сферах, включая молодёжную политику, образовательные проекты, организацию научных школ, ну и, разумеется, перспективные исследования — возглавляю секцию футурологии в Московском отделении Российского философского общества, — а это наука, прежде всего, о том, что ждёт нашу молодёжь в будущем. Недавно я участвовал в подготовке большого аналитического доклада Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», посвящённого проблемам модернизации российской системы образования. Иногда участвую в мероприятиях НСМОР, когда приглашают. Читаю учебный курс по «электоральному поведению» в Высшей школе экономики, являюсь также разработчиком методик международного миротворческого движения нового типа в рамках концепции «Россия – сильный миротворец» и научным руководителем движения «Юные миротворцы России» по одному из президентских грантов. Дел полно.
Кстати, изучая Вашу биографию, я вычитал, что Вы лет 10 назад стали разработчиком проекта Евразийских инновационных технических школ, который получил какие-то премии на Международной выставке изобретателей «Архимед» в Сокольниках. Что это за школы и какова их судьба?
Да, был такой суперпроект по учреждению на базе нескольких российских и казахстанских вузов и НИИ студенческого научного консорциума НИИКЭНТ, который многие годы выставлял свои разработки на Международной выставке изобретателей и рационализаторов «Архимед» и поучил кучу золотых и серебряных сертификатов за изобретения в области так называемой «локальной экономики». К сожалению, ни один из них не прижился в России, но некоторые были востребованы в Казахстане, где в 2012 – 2013 гг. НИИКЭНТ под руководством доктора технических наук из Пензенского университета П.Т. Харитонова, при участии моего Института (Институт ЕАЭС) и ряда казахстанских учёных из Алма-Атинского и Уральского политехов — профессоров А.С. Айтимова и Б.С. Ахметова основал две Евразийские инновационно-технические школы для школьников. Ну а некоторые идеи Института ЕАЭС легли в основу организации учебного процесса в так называемых президентских (назарбаевских) школах республики Казахстан. Этот пример лишний раз подтверждает, что у нас в России реальные инновации правящей элите не нужны. Она монополизировала и эту сферу, учредив, в частности, АСИ, которое успешно осваивает госбюджет, спекулирует на теме цифровизации, но не создала ничего в действительности прорывного.
Отвечая же на Ваш вопрос — «Можно ли что-то сделать для нашей молодёжи?», отвечу: надо менять государство, менять страну, а значит — менять власть. Если изменится государство — в сторону деолигархизации, социализации, справедливизации, солидаризации и т.п. — в нём наверняка появится эффективная государственная политика. Раньше — никак. Но менять страну нужно знанием и последовательным и умным сопротивлением в сочетании с реализацией адекватных созидательных программ, а не взаимной ненавистью и суетливой псевдоборьбой за шкурные интересы российских и зарубежных кукловодов. Сегодня позитивным переменам в нашей стране в равной степени мешают и находящиеся у власти «ельцинята», и рвущиеся к ней «соросята», устроившие в январе с.г. спектакль на улицах российских городов с предсказуемым результатом — «опусканием» и российской молодёжи, и так называемых «государственников» ещё ниже лицом в грязь.
Нельзя с Вами не согласиться. Лично я тоже не вижу в январских событиях ничего позитивного ни за одной из противоборствующих сторон… Что ж, в завершение интервью мой последний вопрос к Вам такой. Вы в самом начале нашего интервью сказали, что пока что мы видим на улицах российских городов лишь пену будущего возможного массового протеста поколенческого характера. Что Вы имеете в виду?
Протест нового поколения в России и некоторых иных странах будет в корне отличаться от всего того, к чему привыкли нынешние олигархические режимы. Они привыкли к майданам, а потому часто костьми ложатся, чтобы не допустить в своих странах чего-либо, подобного «цветной революции». И в России власть наверняка с такой задачей справится — не при Путине, так при его преемнике она так или иначе загонит массовый уличный протест на кухни, в автозаки и в цифру, поскольку нефтяной и газовый «общаки» позволяют содержать в стране многомиллионную армию силовиков, чиновников, пропагандистов и банкиров-«экосистемщиков». Но это не значит, что российская чиновная каста справится с массовым социальным протестом. Она ещё не поняла или не хочет понимать, что катастрофическое (на полмиллиона человек) снижение численности населения в РФ в прошлом году есть первый результат и форма роста этого протеста «снизу». Утрата Россией коренного населения страны, которое перестаёт создавать семьи и рожать, продолжая деградировать и разбегаться по самым разным странам в поисках места учёбы, работы и более пристойной жизни — вот основная форма бунта россиян против власти, которая обернётся Апокалипсисом для России как таковой. И я уже не говорю про другие формы протеста, которые хорошо известны.
Нынешняя правящая в РФ административно-банкирская олигархия, увы, отторгает не только перезревшие перемены и новое поколение россиян, оно отторгает их вместе с самой Россией как уникальной страной-цивилизацией.
Беседовал: Михаил Берсенев
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.
