Максим Лаврентьев
Кого боится Вячеслав Огрызко, или как «Литературная Россия» теряет репутацию за один день
Газета «Литературная Россия» славится острыми, полемическими, порой скандальными публикациями, а главный редактор Вячеслав Огрызко известен как смелый борец, не стесняющийся и не боящийся критиковать, невзирая на чины и звания. Так, в статье «Скандальная отставка» в №31-32 2011 года, он писал о моём увольнении из журнала «Литературная учёба»:
«Спровоцировал конфликт Живой Журнал. Лаврентьев в своём личном блоге позволил нелицеприятные суждения о главном бесогоне страны – Никите Михалкове. И это очень не понравилось Карханиной (Владелица «Литературной учебы». – М.Л.).
Позиция Карханиной свелась к тому, что Михалков для «Литучёбы» отнюдь не посторонний человек. Говорят, будто он периодически поддерживает некоторые проекты журнала. Возможно, Карханина испугалась того, как бы после записей Лаврентьева в личном блоге эта помощь не прекратилась.
Что тут сказать? До чего же мы дожили, если боимся выслушать разные мнения. Неужели Никита Михалков превратился в какое-то божество, о котором нельзя высказать ни одного критического слова? Так ли уж он безупречен?
Я страх Карханиной объясняю только одним – боязнью за своё место. Для меня очевидно, что она – слабый начальник и теперь боится, как бы Михалков, используя своё влияние, не убрал её из журнала. Была бы Карханина компетентным руководителем и сильной личностью, вряд ли она стала бы так прогибаться перед придворными деятелями культуры» (Полный текст: http://www.litrossia.ru/2011/31-32/06410.html).
Что ж, ситуация обрисована в статье довольно верно, смело. Уважая газету за подобную смелость, в следующем году я принял предложение самому поработать в «Литературной России». Хлесткий стиль, бескомпромиссность главного редактора чрезвычайно импонировали мне. За полтора года в газете вышло немало моих материалов, в которых поднимались политические, социальные и узколитературные проблемы, зачастую весьма чувствительно затрагивались самые разные лица, будь то министры или писатели. Последней такой публикацией стали стихи в №49 от 6 декабря текущего года.
Свежий номер «ЛР» выходит по пятницам, одновременно появляясь и на сайте www.litrossia.ru. А в следующий понедельник Огрызко с порога попросил меня написать заявление об уходе «по собственному желанию». Исполнив пожелание, я, разумеется, сухо поинтересовался причиной. Последовавший ответ меня озадачил. Дескать, я стал неугоден Огрызко после того, как на своей страничке в Фейсбуке употребил оскорбительный эпитет в адрес главного редактора журнала «Новый мир» Андрея Василевского. Больше всего меня раздосадовало, что кто-то посторонний читает мои «подзамочные», то есть скрытые от чужих глаз записи и тут же докладывает обо всем редактору, который самостоятельно пользоваться Фейсбуком не умеет. Такое вмешательство в мою жизнь считаю неприемлемым. Таковы уж мои нехитрые принципы. И если вздорная причина, никак не связанная с моими профессиональными обязанностями в газете, становится поводом к увольнению, то я умываю руки.
Но в тот же день истинный мотив стал проясняться, когда моя последняя публикация исчезла, то есть по-тихому была удалена с сайта газеты (http://litrossia.ru/2013/49/08509.html). Напомню, что это были стихи, и в них задевались некоторые, хорошо известные мне и Огрызко лица. Разумеется, я дублировал текст в одном из своих блогов (http://thankyou.ru/lib/poetry/maksim_lavrentjev/blog/18po_znakomstvu).
Кто же напугал якобы смелого редактора «Литературной России» настолько, что тот не просто решил поскорее избавиться от своего сотрудника, но и поспешил замести за мной все следы? Кто на сей раз этот «не посторонний человек»?
Перефразирую цитированную выше статью самого Огрызко двухлетней давности:
«Что тут сказать? До чего же мы дожили, если боимся выслушать разные мнения. Неужели (имярек) превратился в какое-то божество, о котором нельзя высказать ни одного критического слова? Так ли уж он безупречен?
Я страх Огрызко объясняю только одним – боязнью за своё место. Для меня очевидно, что он – слабый начальник. Был бы Огрызко компетентным руководителем и сильной личностью, вряд ли он стал бы так прогибаться перед придворными деятелями культуры».
Вот так, в одночасье, перечеркивается складывавшаяся годами репутация – и главного редактора, и газеты.
Подытожу другой цитатой – из вайнеровской «Эры милосердия». Глеб Жеглов говорит: «Если есть на свете дьявол, то он не козлоногий рогач, а он дракон о трёх головах, и головы эти – трусость (В фильме Говорухина – хитрость. – М.Л.), жадность, предательство. И если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла».