Владимир Лепехин
директор Института ЕАЭС, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»
Россия откатилась на периферию мирового революционного процесса
(Выступление на круглом столе в Государственной думе на тему: «100 лет Революции: исторический опыт и перспективы развития гражданского общества России», 18 декабря 2017 года)
Уважаемые коллеги, я хотел бы высказать несколько суждений относительно методологии рассмотрения событий, связанных с революцией 1917 года. С моей точки зрения, существует два принципиально разных подхода к оценке исторических процессов.
Во-первых, можно рассматривать их с классовой позиции какой-либо из политических сторон. Например, с позиции правых и белых, причем разных белых – конституционных монархистов, монархистов-черносотенцев или же февралистов. А можно рассматривать события 1917 года с позиций самых разных левых и красных. В данном случае – социалистов и коммунистов. Что и делает сейчас большинство выступающих.
Понятно, что каждый имеет право считать себя эсером, троцкистом, ленинцем, сталинистом и проч. Но с такой методологией мы далеко не уйдем. В очередной раз поспорим, но каждый останется при своем. Не будет достигнуто ни примирения, ни объективных оценок.
Полагаю, что здесь целесообразно применить принципиально иную методологию отношения к российской истории и, в частности, к истории русской революции. Методологию консолидирующую, которая позволяет встать как бы НАД узкополитическими оценками, в позицию не «примирения непримиримого», но понимания того общего, что содержится в каждой из представляемых здесь политических позиций.
Без выхода в такую, по сути, научную парадигму анализа исторических событий дать более или менее объективную и неконфронтационную оценку русской революции невозможно.
Сергей Николаевич Бабурин заметил в своем выступлении, что российские элиты не смогли в текущем году дать адекватной оценки событиям 1917 года. Я согласен с этим утверждением, но думаю, что ситуация сегодня в российском обществе еще хуже, чем её обрисовал Сергей Николаевич. Дело в том, что в официальной позиции России сегодня доминирует февралистская точка зрения на историю, местами переходящая в откровенно провласовскую.
Если бы я писал сейчас про это статью, её заголовок мог бы звучать так: «Бандеровцы взорвали Украину – власовцы взорвут Россию». Десоветизация, декоммунизация и, одновременно, дерусификация (о чем в свое время предупреждал Александр Зиновьев) в России продолжаются, и эти процессы слишком системны и фундаментальны, чтобы им можно было противостоять, вооружившись апологетикой СССР и устаревшей риторикой.
Задача сегодня состоит не столько в том, чтобы спасти коммунистические идеалы, сколько в том, чтобы спасти российскую цивилизацию как таковую.
Одного только классового анализа с позиции интересов неимущего класса здесь недостаточно. Важно наличие такой методологии анализа исторических событий, которая бы соответствовало общенародным и общероссийским интересам.
В этом смысле самые адекватные оценки событиям 1917 года, с моей точки зрения, дает сегодня не кто иной, как неоднократно упомянутый здесь святейший патриарх Кирилл, который объективно не может позволить себе быть однозначно за белых или же красных. Патриарх оценивает эти события с так называемой цивилизационной позиции, основанной на учете самых разных точек зрения и их сближении – ибо и красные, и белые, и зеленые едины в своей принадлежности к российской цивилизации, к единой культуре.
Цивилизационная парадигма, цивилизационный подход к анализу русской истории – вот тот метод, который позволяет нам совершенно по-новому и вместе с тем объективно посмотреть на события 100-летней давности.
Это ведь патриарх Кирилл в одной из недавних своих речей заметил, что Великая русская революция – это не то, что мы под ней подразумеваем. А совсем недавно 20 ноября во время проповеди в Храме Христа Спасителя он провел причинно-следственную связь между позицией интеллигенции и революцией, защитив тем самым простой народ, который многие нынешние охранители пытаются лишить права на протест.
Да, не всё ладно сегодня в самой церкви, внутри которой тоже существуют различные точки зрения на революцию, вплоть до черносотенных, согласно которым революция в Россию была привнесена извне и потому она, дескать, однозначное Зло. Но цивилизационный, НАДклассовый взгляд патриарха удерживает внутрицерковное единство.
Уважаемые коллеги, за неимением времени приведу лишь несколько примеров того, как цивилизационный подход меняет устоявшиеся в нашей исторической риторике представления о Великой русской революции.
Начну с того, что согласно цивилизационной методологии, под русской революцией следует понимать не только 25 октября 1917 года, и не только одномоментное взятие власти большевиками, которое растянулось фактически на месяц – с 25 октября по конец ноября, и не только весь 1917 год, но довольно длительное время. Как минимум с 1905 года – с момента первых массовых выступлений рабочих и до 1927 года, когда в основном закончились фундаментальные разногласия внутри Компартии по поводу стратегии развития.
Во-вторых, с позиций такого понятия, как «цивилизационные циклы», которые в России занимают чуть больше 100 лет, в кризисе самодержавия и росте революционного движения с отменой первого и утверждением новой власти следует видеть объективный процесс. Он характерен и для нашего времени. Так что затянувшийся с декабря 1991 года условный февраль в современной России неизбежно сменится аналогом октября.
В-третьих, то, что происходило в начале 20 века в Российской империи как «слабом звене империализма», повторилось ровно сто лет спустя, но уже на глобальном уровне. Сегодня «слабое звено» в системе глобального империализма – США, ставшие ареной условной февральской революции в виде попытки приведения к власти на Западе гендерного меньшинства. Реакцией же на неё становится аналог октябрьской революции в виде перехода мирового лидерства к левоориентированному (в глобально смысле) Китаю, что и было оформлено в конце октября (ровно сто лет спустя после 25 октября 1917 года) сделкой с США на сумму в 250 млрд. долларов на условиях Китая.
Сегодня мы видим отток капиталов из целого ряда американских штатов, падение курса доллара США и стремление команды Трампа как «коллективного Керенского» остаться на плаву путем организации провокации (аналога Корниловского мятежа в России в 1917 году) в виде стравливания иудеев и мусульман вокруг проблемы статуса Иерусалима.
Как видим, и это, в-четвертых, основными движущими силами очередной революции являются уже не традиционные пролетарии во главе с партией большевиков, но не-западные страны как таковые во главе с Компартией Китая.
Возникает вопрос: а где во всех этих раскладах Россия?
Полагаю, что сегодня Россия отброшена (самоотброшена) на периферию мирового революционного процесса — в силу той причины, о которой я сказал выше. В лучшем случае Россия играет роль «приводного ремня», причем, в двух революциях сразу: в условной «февральской» во главе с командой Трампа в США и условной «октябрьской» во главе с КПК. Официально же в революционном процессе 21 века РФ занимает линию кадетов, а что светит кадетам в итоге антилиберальной революции, мы знаем.
Я бы мог назвать еще немало аналогий между событиями в России и мире 1917 и 2017 гг., а также параллелей между Великой русской революцией начала 20 века и Великой китайской революцией начала 21 века, но за неимением времени просто еще раз напомню, что с точки зрения цивилизационной методологии мы не должны выбрасывать из нашей истории ни самодержавие, ни февраль, ни октябрь, ни Ленина и ни Сталина.
Все без исключения страницы нашей истории мы должны принять в качестве важных элементов общей русской и российской истории. Не для того, чтобы, повторяю, примирить непримиримое, а для того, чтобы понять каждого. Понимание же нам нужно не для того, чтобы скорбеть и лить слезы, а для того, чтобы простив, по возможности, всех, двигаться вперед – к развитию России и укреплению её позиций в мире в борьбе не с внутренними и мнимыми врагами, но с истинным противниками – с развязанной против нас контрреволюцией и очередной мировой войной.
