Ксения Зиновьева,
пианист, лауреат молодежной премии «Триумф»
Грани таланта Луки Гаделии – высший класс на сцене Таврического дворца
Пятого ноября 2011 года мне посчастливилось побывать на концерте абхазского органиста Луки Гаделии в Таврическом дворце в северной столице России. В программе прозвучали произведения Баха, Генделя, Таривердиева, Шумана, Альбениса, Форе, Бутузовой, Марчелло, Брунса, Маршана и Мендельссона. Также в концерте принимали участие гобоист Алексей Головин, альтистка Анастасия Нилова и сопрано Диана Петрова. Свои впечатления я выражу, отмечая некоторые грани, которые отличают маэстро Гаделию от ремесленников Аполлоновых дел.
Грань первая: исполнительское мастерство
По праву орган считается сложнейшим инструментом – чисто технически при игре на нём требуется не только тонкий слух и умелые руки, но и умелые ноги, и желательно ещё и юркий ассистент. В случае с Лукой Гаделией мы наблюдаем потрясающее владение инструментом. Мало упомянуть пианистическую подвижность его пальцев – в «Астурии» Альбениса, переложенное на орган самим исполнителем, у меня захватило дух при виде того, какую чечётку пришлось вытанцовывать органисту на педалях.
Грань вторая: музыкальная интересность
Органные сочинения слушать неподготовленному слушателю крайне сложно, подготовленному – ещё сложнее. Я не буду вдаваться в акустические подробности, а скажу как слушатель и музыкант – орган не обладает той палитрой динамики и штрихов, которой наделён, например, рояль, потому его звучание может показаться однообразным, невзирая на изощрённость исполнителя (и пусть да не прибьют меня за эти кощунственные слова пламенные патриоты органного класса!) и желание слушателя-профессионала показаться знатоком не в своём деле. Лука Гаделия каким-то потрясающим образом не даёт слушателю уснуть – музыкант он изысканный, прибегающий в своих интерпретациях к эстетизму, а не к салонной разнузданности или Мацуевскому убиению всего живого посредством зубодробительного форте. Так что на концерте «спать не хотелось» – этот факт стоит многого! – из-за поразительной музыкальной заинтересованности, которым заряжал слушателя волшебным действом органный талант по имени Лука Гаделия.
Грань третья: искусство переложения
Помню по урокам оркестровки в «Мерзляковке» – переложение, аранжировка, оркестровка и всякие ключи, регистры, оркестровые группы и прочие правила голосоведения, – было нудно, бумагомарательно и мозгоубийственно. Аранжировку сделать проще всего «дёшево и сердито», включив какой-нибудь характерный для того или иного музыкального жанра бит, ритм, или как это у звукорежиссёров так тонко называется. Сделать же так, чтобы аранжировка и тем более переложение звучало не «в лоб», наполненно, однако и без лишних дублирующих нагромождений, а, главное, самостоятельно – высший класс, доступный немногим музыкантам.
Из авторских переложений на концерте мне посчастливилось услышать «Астурию» Альбениса и Шумановские эскизы, и я оказалась в полном восторге. Шумановская фактура, Шумановский ритмический рисунок – пианисты подтвердят – крайне своеобразны, как минимум. Вспомнив про некоторую «тяжеловесность» органа, становится ясным, что воплотить на нём тончайшее изящество в духе «Арабесок», требует наличия таланта, да ещё какого!
Грань четвёртая: артистизм
Как много в этом слове! Особенно, когда исполнитель не плешивый заморыш с крошками на фраке, а стройный, красивый молодой человек с прямой осанкой и глазами, в которых торжествует Орфическая идея. В эту идею было трудно не поверить, сидя на этом концерте – чего только стоила реплика за мной сидящего джентльмена из Абхазии: «Ну, Лука и тащится!»
Грань пятая: способность к игре в ансамбле
Пол-удачи – научиться слушать друг друга и вступать одновременно. Пол-удачи – чувствовать друг друга и заканчивать одновременно. Настоящая же удача – это играть вместе, как бы банально это ни звучало. Сколько бы профессионализма ни было у двух ансамблистов по отдельности – вместе они редко обладают свойством аддитивности, и вина тому часто самоуверенность, привычка к сольному исполнительству и мышлению. Что до Луки Гаделии, то по личному опыту совместного с ним музицирования, а также по наблюдениям его на разных сценах в разных «компаниях» заявляю – он редкого качества ансамблист. Умение поддержать, повести за собой в нужный момент, перехватить, уйти или соблюсти нейтралитет в рамках своей партии произрастает из интеллигентности и культивированности музыканта. Вокалист – не англичанин, а сцена – не сцена Трафальгарского военного театра, так что даже с самым убогим партнёром можно сыграть гениальный ансамбль – можно, но лишь при наличии музыкальной культуры. А благодаря таланту Луки Гаделии ансамбли звучали очень гармонично и приятно.
Что ж, это были мои основные соображения.
Я благодарна Луке Гаделии за замечательнейший концерт в Таврическом дворце!